А посмотреть на него — никогда не скажешь, что под этой лысой черепушкой, с вытатуированной змеёй, скрывается человек, который видит дальше собственного носа.

Всё это время я считал, что он покрыт боевыми шрамами с ног до головы, а оказывается, что это не шрамы, а жизненный опыт. Волей-неволей станешь задумываться о смысле бытия, когда столько раз лежишь на земле и истекаешь кровью.

— Спасибо, — говорю. — Для меня очень важно услышать такое.

На лице Зитруса появляется лёгкая улыбка. Кажется, он сильно смущён от того, что ему пришлось извиняться за свои мысли и поведение.

— А ещё мне очень нравится твой праздник, — говорит. — Даже не так, нам очень нравится твой праздник. Я поговорил с ребятами и оказалось, что большинство из нас рады повеселиться, хоть и скрывают это.

Уж конечно им нравится. Фаргар принёс столько дармового алкоголя, что хватит раскрепостить даже самых негативно настроенных. А когда ты пьян и весел — трудно обижаться на организатора праздника.

— В общем, — продолжает Зитрус. — Пусть мы и ведём себя слегка враждебно, но это из гордости.

— Понимаю, — говорю.

— Так что… вот. Это всё, что я хотел сказать.

Зитрус протягивает руку, пожимаю её. Надо же, я принёс этот жест и теперь он распространяется по деревням как общепринятый. Только здесь им пользуются и дети, и женщины, вообще все.

Стараюсь скрыть свою радость.

Это намного больше, чем я рассчитывал получить от праздника. Изначально я хотел, чтобы между деревнями уменьшилась пропасть, но она, похоже, стала настолько мала, что теперь её можно перешагнуть.

И только недовольное лицо Хоба, который смотрит в нашу сторону, портит всё впечатление.

Надеюсь, однажды парень сможет оставить старые счёты и забыть о том, как сильно он ненавидит окружающих людей.

Внезапно праздник превращается из сборища, где каждый присутствующий отбывает повинность, в лёгкий и ненавязчивый.

Теперь все вовлечены в состязания и либо учавствуют в них, либо болеют за своих фаворитов. Особенно друзья из Дигора. Их среди нас меньше всего, но кричат они громче всех.

— Гарн! — кричит Хуберт с другой стороны поля. — Ты же добавил меня к победителям?

— Добавил! — кричу с недовольным видом.

Хуберт только что болевым приёмом заставил сдаться одного из наших парней. Если в фехтовальном турнире Дарграг одерживал победы чаще всего, то в рукопашной схватке наша деревня терпела поражение за поражением. У нас и так было не много участников, а к концу первого этапа осталось всего семь: Чемпин с Брасом, Буг, Роддер, Торнат, Гланд и Симмос.

Ничтожное количество в сравнении с двумя с половиной сотнями участников из других деревень.

Как оказалось, основная часть нашего воинства — слишком молоды и недостаточно сильны, чтобы противостоять крепким мужикам из Орнаса, Фаргара, Дигора.

— Надо было добавить весовые категории, — говорю.

— Чего? — спрашивает Вардис.

У моего брата под глазом начинает расплываться фингал от удара Зитруса. Помощник старосты Орнаса оказался весьма прытким и легко выкинул моего брата из состязания. Ещё одна причина, почему тот изменил своё отношение к празднику — сразил двух соперников и внезапно ощутил азарт победы.

— Весовые категории, — говорю. — Чтобы тяжёлые бились с тяжёлыми, а лёгкие с лёгкими. Я, например, вешу раза в полтора меньше Симона. У меня против такого нет никаких шансов.

— Если ты слишком дохлый — нечего лезть драться, — философски замечает Вардис. — Нечего всякую ерунду выдумывать. Категории какие-то.

— Может, ты и прав.

После первого этапа соревнований мы объявили небоевые дисциплины: бег на короткую дистанцию, бег на длинную, а так же метание камня и стрельбу из лука по мишеням. На этот раз участников оказалось намного больше, пришлось назначить отдельных людей на каждый вид состязаний, чтобы они записывали результаты.

— Пойду подкину чего-нибудь в топку, — говорит Вардис. — Принести тебе еды?

— Кувшин с водой, пожалуйста.

Брат уходит, а я слежу, как окружающие прикладываются к бурде, которую Фаргар по какой-то причине считает вполне приемлемым алкоголем. К середине второго дня присутствующие выпили весь мёд, который доставил Дигор. Это был очень вкусный, но слабый напиток в процентном содержании спирта.

Осталось лишь пойло.

На вкус — моча бронтозавра. Крепкое, пить невозможно, но окружающие продолжают закидываться им, поскольку неизвестно, когда в следующий раз им представится шанс захмелеть.

Да и я пью, перебарывая отвращение.

Стараюсь рассчитать нужную дозу, чтобы снять скованность, но не скатываться в сопли, как некоторые вокруг. Всегда считал, что алкоголь нужен только чтобы слегка развязать язык, но жидкий демон из Фаргара так быстро даёт в голову, что можешь улететь в нокаут быстрее, чем успеешь опомниться.

— Как же хорошо, — говорю.

Вокруг никого нет.

— Эй, — зову Зуллу, стоящую неподалёку. — Иди сюда!

— Я занята! — отвечает.

— И чем же?

— Стою тут.

— Да брось! — говорю. — Посиди рядом со мной! Не оставишь же ты меня одного наедине со стаканом фаргарского пойла!

Девушка глядит на меня и корчит рожу. Я корчу ей такую же. Не знаю, чем она занимается, но двигаться с места не будет.

Теперь, когда мой план даёт плоды, хочется разделить свою радость с кем-то. К чему иметь хорошее настроение, если не можешь им поделиться? Но, как назло, вокруг все увлечены соревнованием по стрельбе и никто не хочет ко мне присоединиться.

Впервые за весь сегодняшний день никто не обращает на меня внимания.

Спокойствие, расслабление…

— Какой же я гений, — произношу. — Ай, какой гений! Какой великолепный план придумал!

Отпиваю отвратительной бурды.

Аделари выигрывает соревнование по стрельбе. Её победе радуется даже Фаргар, хотя её противником в финале был один из них. Похоже, жители соседней деревни так сильно напились, что забыли, за кого нужно болеть.

Бег и на короткую, и на длинную дистанцию выигрывает худой и очень высокий парень из Орнаса. Он оказался таким быстрым и выносливым, что не оставил противникам и шанса.

Соревнование по метанию камня выиграли сразу два человека: Стеш из Дигора и хмурый седовласый мужчина из Фаргара. Они бросили камень на одинаковое расстояние, но повторный бросок совершить не смогли: мужчина растянул мышцы в плече, а Стеш забирать техническую победу отказался.

— Поздравляем чемпионов! — провозглашает Клифтон.

В качестве награды всем победителям вручают по медной медали и красивому стальному кинжалу.

Но публика не расходится. Уже поздняя ночь, горят многочисленные факелы, а толпа из двух тысяч человек сидит на стадионе и галдит. Расслабляюсь в полумраке, наслаждаюсь плодами моей работы.

— Гарн, пойдём! — кричит Лира.

В центре стадиона начинаются бурные, дикие, неудержимые пляски. Никто из присутствующих не умеет танцевать, но все они развязались до такой степени, что дёргают руками и ногами, словно в конвульсиях, и их совершенно не заботит, как глупо это выглядит со стороны.

И я к ним присоединяюсь.

Прыгаю, болтаю конечностями. Единственная музыка — бой двух барабанов из Орнаса. Но и этого оказалось достаточно, когда ты поддался всеобщей эйфории и потоку первобытной энергии.

Пляшем как обезумевшие.

Пляшем как потерявшие всякую человечность.

Со всей возможной страстью. Выпускаем энергию, накопившуюся за долгие годы. Никогда прежде жители окружающих деревень не чувствовали такого единения, как в этих пьяных танцах. Здесь больше нет ни Дарграга, ни Фаргара, есть лишь многорукая, многоногая человеческая масса, отупевшая настолько, что слилась в единое сознание.

Так продолжается, пока первые из нас не начинают валиться с ног от усталости. Неизвестно, сколько прошло времени, в музыкальном экстазе оно идёт своим ходом и никто не может за ним уследить. Толпа расходится, люди довольны, но избегают смотреть друг другу в глаза, словно поучаствовали в танцевальной оргии. Жду на стадионе до тех пор, пока вокруг не останется никого, кроме меня и Зуллы.