— У меня ещё осталось лекарство…

Я поворачиваюсь к Спартаку, который так и остался сидеть на полу с задумчивым видом.

— Ты считаешь, это нормально? — возмущённо восклицаю, словно подпитавшись от Оскара его остаточной энергией.

— Нет, но у нас нет выбора.

— У вас что, ни друзей, ни товарищей нет? — начинаю заводиться всё силнее. — Вы же на Арно работаете, а его сына… А Кешу… Его же больше нет! Значит, это его война! Артур говорил, что бароны ценят своих людей. Разве он не захочет помочь вызволить Артура?

— Рит, — Оскар кладёт свою ладонь на мою коленку и аккуратно сжимает. — Не горячись. Дай подумать, хорошо?

— О чём вы думаете? Там же… мясники! Грёбаные психи, которые, не моргая, людям пальцы отрубают. Да что там пальцы! Головы! Неужели нельзя обратиться в полицию? Там весь пол в крови, там…

— Достаточно! — повысив тон, затыкает мой словесный поток Спартак. — Нам прекрасно известно, кто они и какими методами пользуются.

Но понимая, в каком состоянии нахожусь, тут же смягчается и садится с другой от меня стороны.

— Прости, я понимаю, что ты пережила, находясь в том подвале, но спонтанные решения, принятые на эмоциях, нам сейчас не помогут.

— У меня нет никаких решений. Я лишь выдвигаю варианты, потому что вы молчите, а я… волнуюсь! Боюсь за него.

Спартак выдыхает и утягивает меня на себя. Крепко обнимает и начинает тихонько покачиваться, будто убаюкать меня пытается.

— Розочка, ты даже представить не можешь, как я трясусь за брата внутри. У меня все органы съёживаются от одной только мысли, что с ним могут сделать, если не дождутся нас. Но я знаю, что они не будут его сейчас убивать. Они даже за тобой не отправили слежку, хотя, согласись, могли… — он говорит медленно, почти спокойно, хоть и слышится напряжение в голосе. — Изначально, мы считали, что всё это дело рук Эльдара.

Он делает паузу, а затем понижает силу голоса. Я оборачиваюсь и вижу, что Оскар прикрыл глаза и откинулся на сиденье.

И за дурака этого переживаю! Отчасти понимаю… отлёживаться в такой ответственный момент, когда на кону жизнь твоего брата, захочет не каждый, но ведь кому будет хорошо, если его недомогание обостриться? Что он может сделать, будучи практически не дееспособным?

— А разве, не из-за него? — так же тихо спрашиваю, вспоминая слова Артура, сказанные в машине.

— Да, но отчасти. Его вина в том, что он втянул в это тебя. Его и той девки.

Я согласно киваю, стараясь не заострять внимание на своём прошлом. Кажущимся нынче беззаботным. Настоящее, а главное, будущее, сейчас гораздо важнее и… страшнее.

— Если честно, это лишь мои домыслы. Нам известно далеко не всё, но, в чём я уверен на сто процентов, так это в бароне Тьери и его жене Мередит. А зная их и сложив информацию из разных источников, складывается следующая картина, — Спартак спонтанно запускает пятерню мне в волосы, начинает массировать и продолжает говорить. — Не исключено, что Эльдарчик устал от отцовского гнёта. Ему надоело находиться в тени своей семьи. А Тьери вздумал провести для него акт инициации. Воспользоваться готовностью мальца сделать, что угодно, лишь бы выйти на свет. Тот самый коллекционер из России, был убит. В своё время, он обогнал барона на торгах за фотографии. Прошло время. Ценник на произведения возрос, а обида осталась. Тьери воспользовался тем, что Эльдар находился в России. Выставил ему условие — добываешь фотки, привозишь и становишься как минимум помощником одного из баронов. Методы не важны. И не придумав ничего лучше, они с той девушкой используют вот такой способ. Мужика в утиль, а тебя водят за нос для подстраховки, чтобы беспрепятственно вывезти контрабанду. Уверен, план разрабатывался долго, однако с ним сыграла злую шутку или алчность, или же глупость. Вот тут у меня есть два предположения. Или он захотел надуть Тьери, затеяв собственную игру, чтобы оставить себе дорогой товар. Или же захотел продать фотки барону, выдвинув уже свои условия. Шантаж или ещё что-то.

Спартак убирает руку и откидывается на спинку.

— Как бы там ни было, а итог вот такой.

Он трёт лоб и застывает с ладонью улица.

— Скажи, — двигаюсь к нему ближе. — У вас есть хоть намёк, хотя бы малейшее представление о решении проблемы? Ведь их цель — вы.

Я смотрю на него в ожидании ответа, но блондин молчит.

— Почему вы? — продолжаю наседать, уже не представляя, как заткнуться.

В их компании, чувствую себя гораздо лучше. Ко мне возвращаются силы, а главное, надежда. Пусть и маленькая, но всё-таки вероятность успешного вызволения Артура.

— Мы когда-то работали на Тьери, — разлетается глухой баритон по салону. Опускает руку и смотрит прямо в мои глаза. — У нас, довольно, богатое и насыщенное прошлое. И не самое радужное. Когда до нас дошло, на кого мы работаем, решили уйти, но нас не собирались так просто отпускать. За наши головы даже вознаграждение назначили. Уверен, барон сам, с удовольствием бы, отсёк наши бо́шки. Однако нам подвернулась удача повстречать Арно. Не скажу, что нам открылся светлый путь в счастливое будущее, но, по крайне мере, нас оставили в покое. Но, всему приходит конец. И кто бы мог подумать, что виной тому станем даже не мы сами, а тупое стечение обстоятельств.

— Теперь, между ними начнётся бойня?

— Обезглавить сына одного из баронов, даже если ты сам барон — это преступление, за которое нужно отвечать собственной головой. И в эту мясорубку попадут все. Не думал, что Тьери сделает такой шаг так скоро. А фотки… — он мотнул головой, — это лишь предлог.

— А как прошла ваша сделка? — вдруг вспоминаю, что трагедия произошла из-за моей дурацкой блажи нарядиться и подготовиться к встрече.

— Шикарно, — кивает Спартак, грустно проговаривая. — У нас теперь есть тридцать лямов на счету…

— Господи, так много… — без какого-либо энтузиазма даю оценку такой баснословной сумме.

Какая разница, сколько у тебя денег, если твой близкий и родной человек находится в беде?

— Иди ко мне, — тихо проговаривает Спартак и сажает меня на колени. — Позволь так немного посидеть. Мне нужно подумать.

Я обхватываю его руками и ногами, ощущаю его тёплое дыхание на своей шее, но умиротворения не ощущаю. Мне уютно от его крепких объятий, но по венам всё ещё струиться ледяная кровь, после всех увиденных ужасов. И это не даёт мне и шанса на расслабление. Пока Артура нет рядом с нами, я не приду в себя.

У Спартака звонит телефон. Мы не сразу обращаем внимание на сигнал. Лишь, когда Оскар приходит в себя и советует нам уже отлепиться друг от друга, блондин отвечает на звонок.

— Да, — раздаётся хриплое от него.

Он переводит на нас хмурый взгляд. Мы с Оскаром выжидательно молчим, не отрываясь глядя на Спартака. Он односложно отвечает собеседнику: «Да. Нет. Понял. Хорошо».

Сбрасывает вызов и тяжело вздыхает.

— Арно посылку получил.

Берусь за горло, вспоминая о какой посылке идёт речь.

— И? — уточняет Оскар.

— Ждёт нас в резиденции.

— Зачем? — теперь уже спрашиваю я. — Он же не собирается втянуть вас в бойню?

Подаюсь к нему, с надеждой заглядывая в лицо.

— Собирается… — Спартак откидывается на спинку и прикрывает глаза.

— Но вам нельзя! — поспешно выпаливаю. — Оскар не в состоянии, Артур… у этих головорезов. Остался только ты, но это ведь чистое самоубийство.

Я тараторю, как заведённая. Волнение терзает меня изнутри. Я переживаю за каждого и не могу даже представить, что их ждёт, если они влезут в эту войну. Для меня разборки баронов представляются чем-то вроде «стенка на стенку» у дворовой шпаны, только не кулаками, а с огнестрельным оружием в руках. Не хочу, чтобы они учувствовали в этом! У нас цель сейчас совсем другая.

— Придётся, — раздаётся его глубокий, тихий бас, а у меня сердце тревожно подскакивает.

— Он прав, розочка, — поддерживает брата Оскар.

— Но почему? — резко оборачиваюсь ко второму.