Опа. А это уже интересно.

— И чем они занимались?

— Известно чем, дама Фотиния! Честным людям незачем по ночам встречаться. А ведь Дарена – вдова. Вот срам-то!

Я почистила зубы и надела синее сюрко с высоким поясом и кругом на животе. В моих планах на сегодня была встреча с Филисом. Малуша должна будет поверить, что ночью он назначил мне свидание.

Только мы вышли из замка, как услышали дружный гогот. Неподалёку стояла группа слуг. Я сразу узнала Драгомиру, Голубу и Вторушу, остальные четверо, судя по экипировке, были стражниками. Мы с Малушей подошли ближе. Предметом их веселья были страдания Ждана Нелюдивого. Туника на нём была наполовину стянута, так что бедняга ничего не мог видеть. Хуже того, он лежал в грязной луже и как только пытался встать, то подскальзывался и падал навзничь под дружный гогот толпы. Малуша тоже захихикала. Ждан отполз подальше и сделал попытку подняться, но Вторуша с такой силы пнул его под зад, что несчастный отлетел на полметра и снова завалился. Раздался новый всплеск хохота.

Жалость и негодование переполнили меня. Я грубо расталкивая смеющихся протиснулась в толпу (никто, зная расположение ко мне его сиятельства, не посмел встать у меня на пути) и помогла Ждану опустить тунику и подняться. Взгляд у него был перепуганный, волосы всклокочены.

— Дама Фотиния, вы испачкали сюрко! — Крикнула мне Малуша, я не обратила на неё внимание.

— Вам нужно переодеться, Ждан, пойдёмте. А потом, если пожелаете, я угощу вас сладким воздушным мармеладом, каким в вашем Базелоне не торгуют.

Последнюю фразу я произнесла нарочито громко: пусть слышат и завидуют. Толпа замолчала и разошлась, кроме Малуши, разумеется.

— Пойдёмте, — обратилась я к Ждану, — вашу рубашку, наверняка можно отстирать и…

Я не договорила. Ждан быстрым шагом двинулся прочь.

— Что это с ним? — Не поняла я.

— Двойное унижение за одно утро: сначала – от них, — Малуша махнула на толпившихся в стороне задир, — а потом – от вас.

— От меня? — Не поняла я.

— Женщина низкого происхождения заступается за мужчину – что может быть унизительней.

Я хмыкнула себе под нос. Ничего, всего один день, и я больше не буду именоваться женщиной низкого происхождения. Надеюсь.

— Малуша, тебе совсем не обязательно сопровождать меня повсюду, можно приглядывать и издалека, так что если у тебя есть какие-то свои дела – не смею задерживать.

Слишком много слов для Малуши, ей потребовалось время, чтобы понять их смысл.

— Так значит, я могу вас подождать в замке? Только перед первой трапезой, смените сюрко, негоже в этаком виде сидеть перед его сиятельством.

Я кивнула. Буду мозолить глаза его сиятельству в чистом сюрко.

Наконец служка оставила меня одну. Я обошла стены замка, обнаружив за ними ещё одни крепостные стены. В подземелье замка наверняка есть темница. Надеюсь не попаду туда. Надеюсь всё удастся. Мурашки волнения близости задуманного побежали по моему телу. Нельзя подавать вида, нельзя, чтобы они догадались раньше времени.

для самоуспокоения направилась к пруду. Платье уже было запачкано, потому я просто уселась на землю. В воде плавали крупные рыбы с золотистой чешуёй, очевидно, предназначенные для господского стола. Жаль их. Никогда не любила рыбалку, не говоря об охоте. И вообще предпочитаю овощи и молочные блюда. Ну что ж, Ждан, знал бы ты отчего отказываешься! Я достала из сумочки пачку жевательного мармелада. На упаковке были изображены улыбающиеся облачка. Я часто уплетала жевательный мармелад, как жаль, что это может быть последним пакетиком мармелада в моей жизни если я только не смогу наладить его производство в Базелоне. Из груди вырвался нервный смешок – я не знала как наладить производство чего-то бы там ни было. Вздохнула, достала одну розово-белую мармеладинку и отправила её в рот. Вкусовые рецепторы отреагировали лениво, я не ощутила того вкусового наслаждения на которое рассчитывала. Вторую мармеладинку бросила в пруд, рыбы тут же подлетели и одна из них, похожая на карпа, проглотила сладость. Надо же, какие, оказывается, гурманы. Я бросила ещё одну.

— Дама Фотиния, — услышала я за спиной.

За своим занятием я даже не заметила подошедшего сзади Ждана. На нём была другая рубаха, чистая и по размеру.

Я не ответила, только махнула рукой, приглашая усесться рядом. Неожиданно для меня, он так и сделал.

— Милостивый граф Макотский одарили меня собственным шенсом.

Рубаха была относительно неплохо сшита и доходила ему до колен.

— Ждан, я не хотела оскорбить вас сегодня, просто не могла молча наблюдать.

— Что вы, дама Фотиния, просто… никто раньше не заступался за меня.

Последняя фраза далась разносчику с трудом. Я понимала, что он чувствовал себя неловко, даже более неловко, чем я в его присутствии.

— Держите, — я протянула ему пакетик мармелада.

Немного поколебавшись, он взял её. Встал, низко мне поклонился и снова сел на землю. Долго рассматривал упаковку, потом вынул одну, понюхал, повертел в руках и нерешительно сунул в рот. Тут же глаза его округлились и на губах заиграла блаженная улыбка. Я изо всех сдержалась, чтобы не рассмеяться – так нелепо выглядел в этот момент Ждан. Вернее сказать, более нелепо, чем обычно. Он снова вскочил, поклонился мне и уселся обратно.

— Это самое чудесное, дама Фотиния, что мне доводилось кушать.

— Рада, что вам пришлось по вкусу.

Нелюдивый Ждан с завидной скоростью отправил себе в рот все оставшиеся мармеладинки.

— Их делают в Лоо? — Спросил он.

Я встрепенулась от неожиданности.

— В месте, откуда вы родом, дама Фотиния, — пояснил он.

Ну, конечно, Малуша. Я сказала о Лоо Малуше. Теперь весь Базилон в курсе.

— Да, — кивнула я, — и, пожалуйста, Ждан зовите меня просто – Фотиния. В Лоо все обращаются друг другу просто по имени.

— Хорошо. Фотиния.

Ждан зарделся. Надеюсь он не вообразил себе ничего такого. В любом случае, если мой побег увенчается успехом, то больше я ни с кем здесь не встречусь.

Мы продолжали молча сидеть на берегу озера. Пару раз мне попадались кавалеры-молчуны, с которыми постоянно приходилось брать инициативу беседы в свои руки. Этот был из таких.

— Вы давно работаете на лорда Брэнота? — Спросила я.

— Когда матушка вышла замуж за Борина, тот выставил меня из хаты. К счастью покойный батюшка лорда взял меня на поруки.

Молчание. Может спросить его выходил ли он за крепостные стены или уточнить информацию о телеге с грязным бельём? Действительно ли возят полоскать в реке одежду утром по пятницам? Нет, не стоит, рискованно. Лорд, конечно, заинтересуется о чём это я, потенциальная ведьма, болтала со слугой.

— Красивый пруд, — решила я придерживаться нейтральной темы.

— Да, — последовал лаконичный ответ.

Снова молчание. Ждан Немногословный. Эта кличка подошла бы ему больше. Нелюдивый – как-то уж слишком. Он продолжал сидеть рядом со мной возле пруда и молчать. Что ж, «молчание – золото».

— Какие животные водятся в здешних лесах? — Не утерпела я.

Надо было о чём-то говорить, к тому же это информация будет полезной – моя дорога пролегала через лес.

— Олени, серые зайцы, кабаны, белки, куропатки, — принялся перечислять Ждан.

Он верно подумал, что я собиралась на охоту. (Кстати, всегда считала куропаток птицами). В шагах двадцати пяти от нас нарисовался Филис. Он стоял, скрестив руки, на груди и взирал на меня с воинствующе недовольным видом. Неужто малыш меня ревновал? Я упорно его игнорировала, стараясь не встречаться взглядом.

— А что насчёт хищников? — Улыбнулась я Ждану, видя краем глазом как побагровели щёки младшего конюха (да, мне это нравилось, каюсь, мне всегда нравилось разжигать ревность ухажёров).

— Волки, медведи, лисы, хорьки, куницы, росомахи, — воодушевился Ждан.

Филис не уходил, стоял в той же позе.

— А как насчёт хищных птиц?

— Соколы, сапсаны, орлы, ястребы, коршуны, орланы, совы.