В последние десятилетия Кархена находилась под влиянием Визерийской Империи. Туда часто наведывались служители дракона-императора. Они рассказывали местным племенам о величии Андроника Великого, строили небольшие и скромные святилища, а также лечебницы и школы, где пытались обучать детей грамоте. Стояли там и Визерийские войска, но в совсем скромном количестве, а купцы ездили туда покупать пряности, самоцветы и разные диковинки.

— Нет, не то, чтобы военный, — отозвался генерал Тару. — Андалурцы, конечно, говорят, что флот гражданский, и что, все это только гуманитарная миссия, и что они всего лишь хотят помочь бедным и обездоленным жителям Кархены.

— Что за чушь! Я не верю в их добрые намерения и на медную монету! Андалурцы все ближе подбираются к Визерии! Сперва странные научные изыскания в Гиблых землях, теперь спасение кархенцев!

— Верхняя ложа считает, что король Невлин Третий, а точнее, стоящий за его спиной парламент, намереваются устроить на Кархене очередную колонию.

— Нельзя, чтобы они заходили нам за спину! Они же окружают Визерийскую Империю.

— То то и оно, что нельзя, — согласился Тару. — И потому, генерал Аверин, Верхняя ложа желает знать, возможно ли чтобы его величество ненадолго встали на крыло, чтобы напомнить андалурцам о том, что их ждет, если они посмеют дерзить.

— Это безумие, Аорин! Разве все четыре года, что шел бунт мы не делали все возможное, лишь бы дракон-император не пришел снова в неистовство!

— Встать на крыло еще не значит, прийти в неистовство. Раньше его величество много и часто летали в своем истинном обличие. Пусть полетают еще. Я, разумеется, от вас ничего не требую, просто передаю послание, как ферат. Требовать с вас будет Совет и спрашивать тоже. Вы же и сами прекрасно понимаете, что будет если не получится припугнуть Андалур.

Кир мрачно кивнул. Будет новая война и крови будет столько, что хватит, чтобы окрасить алым волны Зеленого моря.

Попрощавшись с генералом Тару, Кир вернулся во дворец в подавленным и немного злым. Среди вельмож Верхней ложи было не меньше половины умудренных жизнью, седовласых господ. Они должны были лично застать прошлое великое неистовство, но неужели они успели его позабыть?

В войне можно было проиграть или победить, но любая оплошность в обращении с драконом-императором могла привести к ужасающему, непредсказуемому исходу.

Когда Кир вошел в, освещенный заревом горящих свечей, бальный зал, там вовсю шло представление колдунов-иллюзий.

Гости бала отошли в стороны, освобождая широкий проход идущий сквозь все восемь залов и теперь по ним шествовали иллюзионисты одетые в разноцветные трико, украшенные перьями и нашитыми на ткань кристаллами, в масках диких зверей, или с крыльями за спиной. Играла тонкая звенящая музыка, в воздухе трепетали иллюзии.

Кир хотел пробраться к трону, но понял, что не сможет преодолеть толпу, и остался стоять возле мраморной колонны. Мимо него прошел мужчина в маске льва, с накинутой на плечи шкурой. Раздался рев, и в воздухе возник огромный пустынный лев. Пробежав над ахнувшей толпой, он растворился, обернувшись россыпью цветов.

Дальше прошла девушка в золотой маске, и платье, расшитом искрящимися на свету каменьями. Она возвела к сводам руки, и на головы зрителям полился дождь из золотых монет.

Кир устало смотрел на представление. В детстве подобные забавы его восхищали, но теперь ему было не до них. Как он мог думать о чем-то ином, когда под боком зрела война, а он вместо того, чтобы отправиться туда и защищать людей, оказался привязан к взбалмошному и жестокому императору.

Кир никогда не хотел становиться гласом дракона-императора. Вернувшись из достаточно успешной компании на Хурине, он думал подаваться на место командира Крылатых всадников, но неожиданно для всех его избрали на должность гласа дракона-императора. Он пытался отказаться от такой чести, но ему не позволили.

Елена тогда сказала, что скорей всего Верховную ложу напугала растущая любовь к Киру со стороны народа, верность солдат, а также его авторитет и лояльность к нему других генералов. После того, как генерал Хайро поднял мятеж, Совет боялся давать большую волю другим генералам. К тому же, князь Дуаре, занимавший этот пост до него, обезумел по неизвестным причинам, и многие просто боялись такой доли для себя, также, как и страшились остаться взаперти на Лунном острове вместе с драконом-императором. Кир был никудышным интриганом и потому и проиграл остальным в мышиной возне, заполучив себе на шею золотую цепь гласа.

Несмотря ни на что, да, же оказавшись в таких условиях, Кир должен был продолжать служить Империи, а для того требовалось убедить Андроника Великого немного полетать, но сперва нужно пройти преграду в лице Фрола Зериона.

— Весьма впечатляющие представление, неправда ли, генерал? — окликнул его кто-то.

Приоткрыв глаза, Кир увидел лорда Лейна. Выряженный в нелепые одежды посол Андалур был едва ли не последним, кого он хотел бы сейчас видеть. И все же, проигнорировать его было бы невежливо.

— Удивлен услышать это вас, лорд Лейн, — ответил Кир. — Разве вы не должны испытывать омерзение ко всему колдовскому? — Из чувства такта он не стал добавлять, что на родине посла, колдунов сжигают заживо на кострах, но не высказанное и так висело в воздухе.

— Ну зачем же быть столь суровым, генерал? — лорд Лейн панибратски потрепал его по рукаву. Похоже, что он по достоинству оценил терпкие вина, которыми угощали гостей. — Я бы не смог занять место посла в Визерийской Империи, если бы не относился с пониманием к небольшим особенностям ее жителей.

— Как благородно с вашей стороны.

— И если желаете, знать, то лично я один из тех, кто выступает против устаревших обычаев. Мне крайне интересно, как же это все работает, — он обвел широким жестом, шествующих перед ними иллюзионистов. — Нет, колдовство нужно изучать, а не изничтожать. Если бы могли объединить силу колдовства и научные изыскания, то все человечество зажило бы куда как лучше.

— Какая интересная мысль, — не смог не согласиться Кир, хоть и видел, что все это только пустые слова и иллюзии похлеще тех, что мерцали сейчас перед ними.

— Я вот только одного не могу понять, — продолжал тем временем лорд Лейн. — Признаться, когда я ехал сюда, и впервые собирался встретиться с драконом-императором, то ожидал чего-то иного. Не поймите меня неправильно, Андроник Великий и правда крайне любопытная персона, но, что в нем есть от дракона, кроме этих его странных глаз, и не стриженных ногтей? И почему вы так все его боитесь, хотелось бы мне знать?

— Будьте осторожны со своими словами, лорд Лейн. Как посол, вы неприкосновенны, но для его величества это едва ли будет, что-то значить. И, да, лучше бы вам не знать, каков он в гневе.

Договор и окончание бала

Обернувшийся безумной пляской лофонес, фейерверки, взорвавшие небо, изысканные угощения и терпкие напитки, все слилось для Агаты в единый водоворот чувств и впечатлений.

Забывая дышать, она смотрела на то, как колдунья-иллюзионистка, крутится на одной ножке, вторую подняв высоко наверх, а вокруг нее вьется сонм бабочек. За ней, причудливо шагая, шел юноша, из под остроносых башмаков которого вырастали цветы. На тонких стеблях набухали бутоны, чтобы тут же распуститься и завянуть.

Казалось, представление длилось всю ночь, когда внезапно музыку сменила барабанная дробь. Иллюзионисты застыли, подняв к сводам руки. Раздался оглушающий рев, а затем, пронзая анфиладу залов, пронесся золотой вспышкой дракон, и растаял, растворившись золотыми искрами. В это же мгновение, фигуры иллюзионистов обратились в дым.

Кто-то взвизгнул, остальные ахнули и захлопали в ладоши. Агата тоже аплодировала, хотя прекрасно понимала, что пока всеобщее внимание было приковано к видению дракона, иллюзионисты просто сбросили маски и плащи, и затерялись среди гостей, заменив себя иллюзиями.