Кир был осведомлен о том, что служители постоянно запечатлевают дракона-императора на вещательные кристаллы, чтобы потом показывать его в святилищах последователям культа, и, все же он был удивлен тем, что они делают это даже перед отходом ко сну.

Впрочем, плотные слои шелка окутывали фигуру дракона-императора с ног до головы, оставляя постороннему взгляду лишь лицо, ладони и ступни. Так что едва ли взору последователей могло бы предстать, что либо предосудительное.

Кир заметил разбросанных по постели тряпичных кукол, набитых козьей шерстью. Они были круглыми и мягкими, как подушки. Судя по цвету пуговиц, заменявшим им глаза, и пряже изображавшей волосы, одни из них представляли собой самого дракона-императора, другие его невест, особенно полюбившихся последователям культа.

На коленях у дракона-императора лежала тряпичная кукла, обернутая в черную ткань, с крошечным плащом за спиной и пухлыми, короткими ручками и ножками. На голове у нее была черная пряжа, изображавшая волосы, а глаза замещали пуговицы из светло-серого полупрозрачного стекла.

У Кира дернулось веко, когда он понял, что наткнулся на второго за день своего кукольного двойника.

Подойдя к дракону-императору, он привычно опустился на одно колено и склонил голову, позволяя себе лишь украдкой бросать взгляды на правителя.

— А вот и Кир пришел, — протянул Андроник Великий, сжимая в руках тряпичного генерала. — А мы такое придумали! Такое! Ты от восторга, умрешь! — забыв про куклу, он захлопал в ладоши.

От его слов по спине Кира пробежал холодок.

— Я внимаю вашей воле, ваше величество, — сказал он.

— Внимай, внимай! — махнул рукой дракон-император. — Мы тут подумали и решили, что хотим танцевать! — он привстал на коленях, раскинув в стороны руки.

— Вы желаете этого сейчас, ваше величество? — нахмурившись переспросил Кир.

На мгновение ему стало страшно, что дракон-император заставит его танцевать с ним.

— Глупенький-то какой, — сказал Андроник Великий, слезая с постели и таща за собой тряпичного генерала. — Благодари, что взяли тебя на службу, а то был бы деревенским дурачком. Мы хотим устроить бал! Чтобы на нем были все невестушки и много гостей. Чтобы всю ночь все плясали под музыку. И мы хотим его завтра. Можно было бы и сегодня захотеть, но мы сегодня слишком утомились и хотим спать. Так, что завтра будет в самый раз!

Должно быть, Кир и сам слишком утомился, несколько дней подряд не вылезая из книг, а потому плохо соображал и допустил ошибку.

— Это невозможно, — сказал он, и тут же прикусил язык, поняв, как сплоховал, но было уже поздно.

Стоявший перед ним дракон-император разжал пальцы, выронив тряпичного генерала, и опустился на корточки. Их лица оказались на расстоянии меньше вытянутой руки.

— Что значит не-воз-мож-но? — по слогам проговорил он, и Кир вздрогнул от того, как изменился его тон, каким холодным и скользким он стал. — Мы не знаем такого слова.

Было сложно понять правда ли Андроник Великий не понимал, или же он оказался способен на сарказм. Исходя из того, что его настроение мгновенно сменилось с благостного на величественное, можно было предположить, что вернее было второе. Однако, в любом случае, Киру было несдобровать.

— Молю о пощаде, ваше величество, — охрипшим голосом сказал Кир. — Нам никак не успеть, созвать для вас бал завтра. Прошу дайте хотя бы еще несколько дней!

Ничего не ответив, дракон-император выпрямился и обошел Кира по широкой дуге. Это Кир ненавидел больше всего — когда тот заходил ему за спину.

— Ты не ответил на наш вопрос, — холодно заметил он. — Что такое невозможно?

Кир почувствовал, как острый коготь коснулся его шеи и скользнул вниз. Он вспомнил, как одним легким взмахом руки дракон-император разрезал его доспех и оставил глубокий порез на груди. Он мог бы одним ударом сломать его позвоночник или перерезать горло.

Как обычно бывало, вместо страха его обуяла злость. И почему пару дней назад, когда лжекняжна Мира устроила покушение на него, Андроник Великий ничего не предпринял позволил Елене защищать свою жизнь, а госпоже Агате увести его в сад и спрятать там под кустом?

— Слово невозможно означает, что задача, кажется на первый взгляд непростой, — мягко проговорил Фрол Зерион, выходя из-за синих занавесей. — Ваше величество, мы могли бы созвать для вас бал хоть сегодня, но гости и невесты будут уставшими, не успеют нарядиться и подготовиться, музыканты не отрепетируют песни, а шуты и акробаты представления, и бал выйдет скучным и унылым. Если же у нас будет хотя бы два дня на подготовку, то мы созовем для вас такой бал, что Капуцеры поднимутся из гробниц, чтобы вам позавидовать.

Коготь соскользнул с его шеи. Шелестя одеждами, дракон-император прошагал вперед. По пути наступив на тряпичного генерала, он сел на постель, подперев подбородок рукой.

— На все-то у тебя есть ответ, Фрол. Учись, Кир, пока есть у кого, — сказал он. — Так уж и быть дадим вам дня, но не старайтесь слишком сильно. Если Капуцеры выползут из гробниц, будет утомительно заталкивать их обратно.

Кошмары и приготовления

Агату разбудил далекий звон колокольчика. Она потянулась в постели, не спеша вставать.

В последние дни ничего важного не происходило. Чтобы развлечь невест, отдыхающих перед следующим испытанием, служители водили их на прогулки по дворцу, показывали сохранившиеся на стенах фрески, работ лучших мастеров, прекрасные витражи и мозаики. В императорской оранжереи они вдыхали аромат цветов, привезенных со всех сторон света, а в зверинце любовались животными, собранными со всех континентов и островов. Из Императорской библиотеки им приносили книги, а кукольных дел мастера учили их изготавливать кукол.

Несмотря на насыщенные дни, ночью Агате не спалось, ее мучили кошмары. Она часто просыпалась и долго лежала в темноте, страшась сомкнуть глаза. Утром у нее не было сил, и она лежала в постели, чувствуя, как ее вновь затягивает в сон.

Когда топот шагов, крики и хлопанье дверей стихли, она все же, усилием воли заставила себя подняться и накинув на плечи одеяло, выйти в коридор.

Дойдя до окруженного колоннадой внутреннего двора, она увидела, что девушки уже сидят на скамьях, слушая, вещавшую о чем-то, графиню Дэву. Найдя взглядом подруг, Агата прокралась к скамье, которую они занимали, и села рядом.

— Агата, ты где была? — прошептала ей Магда. — Чуть не пропустила все!

— Тише! — шикнула на них Лили. — Слушайте, что ее светлость говорит.

Графиня Дэву была одета в роскошное платье цвета молодой листвы, ее высокую прическу украшали живые цветы, и мертвые, надетые на булавку бабочки.

Похоже было, что она только что закончила справляться о том, как спалось девушкам, и в каком они пребывают настроении, и теперь с воодушевлением рассказывала о том, какой чудесный и удивительный подарок подготовил для них дракон-император.

Еще несколько дней назад Агата сгорела бы от восторга, но теперь слова графини лишь заставили ее зябко поежиться, хотя в согретом утреннем свете дворе не было холодно.

— Итак, мои дорогие! — протянула графиня Дэву, наслаждаясь нетерпением девушек, когда один из служителей, подошел ближе, направив, исходившее от вещательного кристалла, розовое сияние на ее лицо. — Итак, его величество приказал устроить бал!

От поднявшегося визга у Агаты заложило уши. Сидевшая возле нее Магда вцепилась рукой в ее бедро, так, что Агата ойкнула и с трудом разжала ее пальцы.

— Магда, ты чего?

— Бал… Ты слышала? Бал. Я ни разу не бывала на балах, и думала, что и не побываю никогда. Такое только в сказках бывает. А теперь, теперь и я словно в сказке.

— Лишь бы нас снова не заставили самим шить себе платья, — прошептала Исора.

— Тише вы! — снова приструнила их Лили.

Лидия сидела молча, осоловело хлопая глазами, а Пинны с ними не было.

Судьи сняли с Пинны все обвинения в порезанных платьях и подкинутых в туфли осколках фарфора, объявив о том, что все это совершила Мира, но никто не верил тому, что она, действительно, была невиновна. С чьей-то подачи все думали, что судьи решили отбелить репутацию любимицы дракона-императора, очернив имя другой девушки, покинувшей отбор.