— Ты про колдовство?

— Ага.

— Не знаю. Ей, как я поняла, запрещали что-то пробовать. Мать, по всей видимости, избивала за любые попытки.

— Вот сука! — неожиданно выругался он, и Ира удивленно посмотрела на мужа.

— Ты чего? Это норма для села, тут люди в своем большинстве, до сих пор в приметы верят.

— Ненавижу когда из-за своего страха ломают детей.

— Мишка, успокойся.

— Все, проехали. В любом случае, она очень быстро забыла про, так сказать, материнские наставления.

— Да, тут я немного удивлена, — покачала головой Ира, — чаще всего, все эти табу, вбитые с детства запреты, они очень сильны. Я думала, она очень долго не решится попробовать свои возможности. — Они помолчали. — Но в любом случае, ничего не могу сказать о ее силе. Диагностике меня Магрес не обучал.

— А он не разрешал тебе что либо рассказывать? О твоих успехах?

— Пока нет.

— Жаль. Ладно Ириш, — он зевнул, — давай спать. Мне тебя еще вести к учителю, и лазить по этим бесконечным скалам.

— Уснешь-то? — подмигнула она. После стресса?

— А ты мне принеси успокоительного. Такого желтого и градусов под сорок.

— Ладно, — она поднялась, — действительно пора баюшки.

***

И сейчас, думая обо всем происшедшем, он брел по изнанке не обращая внимания на то, как окружающий пейзаж меняется, словно в калейдоскопе. Пока вдруг при следующем шаге, под ногой не оказалось никакой опоры. И Проклятый, нелепо взмахнув руками, грохнулся. Повезло, что падать было невысоко, не более полуметра. Но все равно, руки, принявшие на себя основной удар, с трудом удержали его голову, не давая ей соприкоснуться с твердой как камень землей. Он зашипел от боли в содранных ладонях, поднялся и осмотрелся. Местность была незнакомой, но в одном Миша не сомневался — сейчас он в Этании, а не на изнанке, в совершенно незнакомом месте.

— Так, спокуха, — пробормотал он и повертел головой. — Рано или поздно, это должно было произойти.

Проклятый оказался около какого-то полуразрушенного здания. Упал он с крыльца, с нижней ступеньки. Все вокруг, включая эти каменные ступени, поросло травой. Буквально в паре метров от места его падения начинался лес. Тишина. Очередное заброшенное место, хотя кто знает эту Этанию? Может тут живут какие-нибудь Али Баба и пара сотен разбойников? В любом случае за грибами идти не хотелось, и потому лес его пока не заинтересовал.

Он поднялся по ступенькам, их было всего четыре, и оказался перед входом. Дверей не было, внутри, насколько он увидел было пусть и грязно. Камни, какой-то мусор. Тут вряд ли кто-то жил. Сейчас, похоже, дом постепенно разваливался от старости. Но все равно Миша ощущал тревогу.

Проклятый спустился по ступеням и сделал шаг в сторону леса. Высокие деревья, с толстыми стволами, очень густой подлесок. Заросли были настолько густыми, что скорее напоминали стену чем кустарник. Без чего-то похожего на мачете, там явно было нечего ловить. Да и по правде говоря, Мише вообще не нравился этот лес. И тут, как бы подтверждая его опасения, подул ветер. Он всколыхнул деревья, но вместо шума листвы, раздался металлический скрежет, который болезненно резанул по ушам, Проклятого буквально передернуло, это был один из ненавидимых им звуков. Если у Высоцкого это было «железом по стеклу», то Мишу выворачивало от скрежета железа по железу.

— Нафиг — нафиг — пробормотал он, отходя в дому.

Надо выбираться. Лес ему не нравился, он было опасным, но когда Проклятый поднялся на крыльцо, то не удержался, поднял булыжник и, повинуясь какому-то внутреннему чертенку, метнул в одно из деревьев. Раздался глухой удар, затем какой-то чмокающий звук. Камень не упал а прилип к дереву и затем, на глазах изумленного Проклятого, начал погружаться внутрь ствола. Миша похолодел от одной мысли, что мог и сам прикоснуться к этому деревцу. Теперь выбор был очевиден — надо осмотреть дом.

Соблюдая осторожность и прощупывая пол, не провалится ли он под ногами, Миша вошел внутрь. Запустение и пустота. Тут давно никто не жил. Минут за десять он обошел все помещения и не нашел ничего интересного. Подвала, если тот и был, Проклятый не обнаружил, зато убедился в том, что лес окружает дом со всех сторон. Почти все стены были частично разрушены, и сквозь эти дыры он видел одну и ту же безрадостную картину. Деревья, деревья и сплошная стена подлеска.

— Во попал. И не позвонишь же в такси.

Он попытался вспомнить, о чем думал перед тем, как оказался здесь. Да, о новой знакомой, замечтался и упал с лестницы. Миша вернулся на первую ступеньку. Он знал, что вход и выход могут быть в разных местах, а в данном конкретном случае, не просто могут, а скорее всего и будут. Но все равно так было легче. Зажмурился, посмотрел на вход сквозь татуировку. Ничего.

Затем ему пришла в голову идея, посмотреть на лес. И Проклятый тут же пожалел об этом. Деревья странно преобразились. Казалось, что стволы пульсируют, то раздуваясь, то опадая, а внутри снуют странные и жутковатые тени. Ему даже показалось, что он слышит тихий, тихий, но при этом жуткий стон и шепот. Стоило открыть глаза, как все исчезло, но теперь тишина стала зловещей.

Решив больше не экспериментировать с лесом, Миша сосредоточился на входе. Жутко захотелось пить. Помня, что жажда всегда мешала ему добиться хоть чего-нибудь, он прервался и опустошил флягу почти наполовину. Проверил «Альмагу», та находилась на своем месте в удобном рюкзаке, и Миша зашел в дом. По очереди «просканировал» все комнаты, все проходы в дверях и даже проломы в стенах. Ничего. Выход не появлялся, изнанка оставалась недоступной.

Тогда он вышел на крыльцо, уселся прямо на камень и задумался.

Совершенно очевидно, что не стоило рассчитывать на помощь. Если бы Магрес был бы по-настоящему всемогущим, то не нуждался бы в его услугах. Скорее всего, чародей может много, но не в области перемещения в неизвестно куда. Значит, как бы банально это не звучало, ему придется рассчитывать только на себя.

Но он не чувствует ничего! Если не считать страха перед этими неприветливыми деревьями. Проклятый вновь прислушался к своим ощущениям. Нет, он не боится остаться тут навсегда и умереть от голода, или стать жертвой этого леса. Почему-то Миша был уверен, что сможет выбраться. Осталось только придумать как.

Повторный обход дома снова ничего не дал. Миша даже простукивал пол, в надежде обнаружить подвал. Почему бы тайному ходу не быть в подвале? Вполне хорошее место. Но так ничего и не нашел. Может тут и не было никакого подвала, а может вход в него был слишком уж хорошо замаскирован, но, сколько он не стучал, топал и даже прыгал, пол всегда отзывался одним и тем же глухим звуком.

Неудача ожидала его и на чердаке. Точнее около обломка лестницы, когда-то, по всей видимости, ведущей туда. Миша видел в потолке отверстие, на высоте примерно четырех метров, и обломки практически сгнившей деревянной лестницы, валяющиеся на полу.

— Блин, — ругнулся он, — вроде и невысоко, но ведь не допрыгну.

Он помнил, что не видел ни в доме, ни около него, чего-либо похожего на подставку, но все равно еще раз все осмотрел. Пусто. Обломки дерева, небольшие камни, несколько валунов побольше. Вот они, пожалуй, сгодились бы, сумей он подтащить их поближе. Но сил у Проклятого не хватило даже для того, чтобы сдвинуть каменную глыбу с места.

Время уходило, и вдруг до него дошло — он в любой момент может проснуться на Земле, и тогда его тело проведет в этом неприветливом месте много часов. Миша еще раз посмотрел на лес, ему опять почудилось движение, и настроение испортилось окончательно. Зайдя в дом, Миша решил поискать комнату с наименее разрушенными стенами. Хоть какая-то защита от деревьев и того, что возможно живет в них или лесной чаще.

К сожалению, полностью изолированной комнаты в доме не осталось. Но в одной из них, внешняя стена была практически целой, не хватало лишь пары кусков, на уровне его глаз. Он допил воду, сжевал остатки хлеба, свернул из плаща некое подобие подушки, улегся под стеной.