Раздался жуткий грохот, сопровождаемый легким содроганием земли. Стрельба прекратилась, и нападающие и зажатые в углу отщепенцы, все замерли словно в детской игре «море волнуется». Защитный купол исчез, но деморализованные маги не смогли осознать этого, кроме того, работа резонаторов причиняющих им жуткую боль, не прекратилась.

Первой пришла в себя Аня. Та самая, которая парила над схваткой. Это она сумела понять, что защищающего нападавших купола больше нет, а значит можно начинать действовать.

Ловушки. Одна из них, это закрепленная вверху груда металлического хлама. При первой атаке не было никакой необходимости использовать ее. Но не сейчас. Аня, та, которая лежала на балке, сумела собраться. Ей казалось, что кто-то подсказывает, что надо делать. Она потянулась к удерживающим металл путам, и потянула за невидимые узлы. Девочка поступила с ними, как с замками, которые всегда открывались перед ней, и эта техника не подвела.

Более ничем не удерживаемые, металлические блоки рухнули вниз с жутким грохотом и лязгом. Нет, никто из нападающих не пострадал, стрелки «Аусграбуна» находились чуть дальше, но не они были целью девочки. Упавший металл похоронил под собой большую часть резонаторов. Часть оказалась разрушена, а те, что умудрились уцелеть, оказались бесполезны, так как излучаемые ими волны, не могли пробиться сквозь столь плотную металлическую преграду.

Отщепенцы, слегка воспряв духом, смогли вступить в бой.

Аня не участвовала в нем, а воспользовавшись возникшей неразберихой, тихой тенью прокралась над головами сражающихся, и выскользнула наружу через одно из выбитых окон. Ей не было дела до оставшихся внутри, ей надо было найти Иру. Малышка была уверена, что она пережила этот большой бум.

Сама Ира в этот момент лежала около стены. Когда произошел взрыв, точнее за секунду до него, ведьма метнулась назад, втягивая тоненькие нити, ставшие причиной такого армагеддона. Она спешила вернуться в свое тело, спешила оказаться подальше от созданного ей хаоса, и правильно делала. Слишком много сил было потрачено, еще бы несколько минут и ведьма могла бы и не очнуться.

Сейчас она шептала последнее слово ключ, на этот раз запирающий, закрывая ту самую дверцу, через которую смогла выйти в мир высшей магии. Взрыв не прошел бесследно и для нее, она чувствовала боль, как от ожога, она была оглушена и очень слаба. Но еще Ира чувствовала некое удовлетворение, потому что понимала, что атака захлебнулась, и теперь у их союзников появился шанс справиться с нападающими.

Тем временем бой закипел с новой силой. Обе стороны были уже изрядно потрепаны и деморализованы. Отщепенцы работой резонаторов, неожиданным преимуществом атакующих и потерями. Но и нападавшие были не в лучшем состоянии. Неожиданная потеря всех оставшихся снаружи, потеря защитного купола, все это не могло не повлиять на их настрой. Но, тем не менее, обе стороны бились умело и отчаянно, понимая, что отступать больше некуда.

Александр с сыном были единственной выжившей парой симбионтов. Они собрали вокруг себя остатки отщепенцев и активировали оставшиеся ловушки, нападавшие вязли в густых липких облаках, вокруг них формировались стальные нити, их обжигал раскаленный пар.

Лена словно сошла с ума. Она вообще не пряталась, стояла во весь рост и стреляла как безумная. Она лезла в самое пекло, совершенно не заботясь о том, чтобы уцелеть. И при этом, как это иногда случается с бесстрашными людьми, не получила ни одной царапины.

В ответ бойцы «Аусграбуна» стреляли, использовали гранаты и газ, но взрывы блокировались магами. И несмотря на то, что среди нападающих все еще оставалось большинство резистантов, часа весов начала клониться в сторону отщепенцев.

Альберт ехал по подъездной дороге. Страшный взрыв потряс землю, когда он был уже близко, возможно в паре сотне метров от эпицентра событий. Он не успел увернуться от одной из летящих веток, та сильно ударила его в грудь и сбросила с мотоцикла, а вдобавок, при падении он ударился головой о довольно крупную корягу, и некоторое время пребывал в прострации.

Придя в себя, первым делом схватил рацию. В голове еще шумело, но терять время было нельзя.

— Первый вызывает Мангуста, прием!

Тишина была ему ответом. Еще надеясь на чудо, на то, что командир возможно потерял или повредил рацию в бою, он произнес.

— Первый вызывает Лоса, прием! — и снова нет ответа.

Потерев виски, голова после соприкосновения с деревом еще кружилась, он переключил канал.

— Первый вызывает Зола, прием!

— Зол слушает, прием, — ответил старший второй группы, посланной для того, чтобы не дать отщепенцам уйти, если бы те воспользовались секретным путем.

— Докладывайте, что произошло с основной группой.

— Был взрыв, очень сильный. Судя по всему, большая часть основной группы уничтожена, прием, — ответил Зол.

Он старался говорить спокойно, но Альберт чувствовал дикое напряжение в голосе бойца. И немудрено. Подготовка, опыт, стальные нервы, знакомство с тем, что обыватели называют сверхъестественным, все это помогало держать себя в руках, но случившееся все-таки выходило за рамки того, чего ожидали от данного боя.

Время для Альберта словно остановилось. Он ожидал чего угодно, приготовился к тому, что в данном бою будет уничтожен Проклятый, и он сам вскоре погибнет от несчастного случая. Но даже в страшном сне он не мог представить, что отряд, так и не достигнув своей цели, будет уничтожен. Уничтожен вот таким, совершенно непонятным образом.

— Похоже, старый пройдоха был прав! — прошептал он, вспоминая слова индейца.

И тогда Альберт совершил вторую ошибку. Впрочем, ошибкой это мог назвать тот, кто бы наблюдал за всей битвой и точно знал, как именно была уничтожена группа. Этот абстрактный наблюдатель знал бы, что на второй такой подвиг, у отщепенцев просто не хватило бы сил. И что оставшаяся в резерве группа, еще способна выполнить задание, заняв правильную позицию и расстреливая отщепенцев прошедших по короткому переходу. Может они бы и не выиграли, но потери и без того потрепанному отряду нанесли бы не малые.

Всего этого Альберт не знал, но зато был уверен в том, что у врагов оказались какие-то скрытые козыри, что отщепенцы значительно сильнее, чем от них ожидалось, а проклятие окружающее крохотного человечка, по всей видимости, способно принести еще немало сюрпризов.

— Первый, Золу, прием.

— Зол слушает, прием.

— Отступайте на базу. После прибытия, свяжитесь с советом, командование перейдет им, прием.

— Слушаюсь, прием.

— Конец связи. — Альберт отключил рацию.

Может ему и показалось, но он почти не сомневался в том, что в голосе Зола услышал облегчение. И он не мог винить бойца. Одно дело сражаться с сильным, но понятным противником, совсем другое встретиться с чем-то совершенно неизвестным.

Теперь Альберту предстояло решить, что делать дальше. Сюда он ехал с уверенностью, что либо умрет, либо, если повезет. и Проклятого не заденет в бою, то он станет победителем, а их как известно, не судят.

Но все изменилось. Вместо победы он просто потерял элитный отряд, потерял, по всей видимости, просто нарушив приказ. А такого не прощают никогда и никому. Поэтому у него было только два пути — бежать, или вот прямо сейчас застрелиться. И он почти не колебался.

Вытащил аптечку, извлек шприц и прозрачную ампулу. Скинул мотоциклетную куртку, оставшись лишь в футболке. Левое предплечье Альберта украшала небольшая татуировка — меч, заключенный в сферу. Когда-то предмет гордости и знак силы, теперь же просто крючок, за который его можно поймать и тепленьким привести в стойло.

Обколов предплечье, Альберт дождался, пока обезболивающее подействует, и затем принялся срезать кожу там, где ее украшал таинственный символ. Резать пришлось довольно глубоко, он понимал, что долго не сможет действовать левой рукой, но сейчас это было не главным. В конце концов, содержимое аптечки позволяло надеяться на благополучный исход.