Постепенно серая дымка начала светлеть, но тут произошло то, чего никто не ждал. Валик, которому надоело сидеть в комнате, выбежал в коридор, и поковылял прямо к маме.

Миша, который привык прятаться от сына, замер неподвижно, но это не помогло. Он стоял возле ноги Иры, но со стороны сына. Малыш заметил что-то новое, но конечно не смог опознать своего папу, в этом крохотном существе. И тут он сделал свои детские выводы:

— Мыша, мы... — и он, встав на четвереньки, пополз ловить маленькую мышку.

— Все Ирка, — Проклятый ловко перепрыгнул через ее ногу, — мышка бежит в норку, увидимся позже, — добавил он, но тихо, чтобы сынишка не услышал.

Скорее всего, он бы проиграл этот забег. Все-таки малыш рос и начинал перемещаться быстрее, но мама ловко поймала сына, прижала и стала успокаивать. А Валику не понравилось то, что ему мешают охотиться.

— Валичек, мышка уже домой пошла, к своим деткам, — шептала она, продолжая тискать сына, — нельзя ее ловить.

Малыш, еще немного покричал для приличия, и успокоился.

— Вот ...., чуть не попался, — пробурчал Проклятый, спеша по коридору. — Миша равен мыша. Ну, или поймал мыша, ешь не спеша.

Вот так, болтая с собой и успокаиваясь, он вновь прошел мимо площадки. устремляясь в уже знакомый коридор.

Его идея была проста. Нужно проверить, выйдет ли он в то самое место, где был вчера. Если да, то вернуться за женой, и попробует вывести ее туда, пусть она осмотрится. А заодно и он потренируется видеть выход везде, где только можно.

Все получилось, и вскоре он снова оказался среди веток, снега и грязи. Но на этот раз, проход на изнанку он увидел почти сразу, видимо начинал сказываться опыт. Понимая, что время дорого, Миша поспешил обратно. Уже подходя к дому, он поймал себя на мысли, что начинает нервничать. Причем с каждым шагом все больше. Мало ли, сколько времени они тренировались? Ведь всего одна ошибка, причем неважно его, или ее, и.... все.

— Значит, ошибок не будет — сказал он.

Но вместо того, чтобы поспешить домой, просто сел на пол. Надо было все обдумать, а точнее — просто решиться.

Пока муж проверял какие-то свои идеи, Ира старалась приготовиться к походу. Она тоже нервничала, помня Этанию. Там, пока они шли к лестнице, ей очень не хотелось, чтобы их руки перестали касаться. И тут, она чувствовала, что будет то же самое. Но с учетом их ситуации, прервать их контакт сможет любая случайность.

В итоге, она решила полностью довериться любимому. Взяла сапоги и уложила их в рюкзак, который повесила на спину. В карман куртки положила нитки и еще, действительно прокрутила в памяти заклинания дающие тепло.

Затем они с Аней перетащили тумбочку, пристроив ее в дальней комнате. Оксана и Валик собрались гулять на улицу, а Аня же решила подождать и увидеть, как Ира пройдет сквозь стену.

Миши все не было, и Аня приготовила им чай с бутербродами, но у Иры не было аппетита. Да и как оказалось, времени тоже, потому что стоило Ире все-таки пройти на кухню, как она услышала голос мужа.

— О, тумбочку переставили, молодцы. Ириша, ты готова?

— Да.

— Тогда давай, а то так и не решимся. Но прошу тебя, будь осторожна! Не дергайся, когда пойдем.

— Хорошо, — и Ира, на всякий случай, пробормотала коротенькое заклятие — мантру на спокойствие.

Немного помогло, но все равно, сердце ведьмы, впрочем, как и ее мужа, колотилось где-то в районе горла.

Они встали перед стенкой, и Миша дождался, пока Ира увидит коридор, и когда исчезнет дымка перед ее глазами. Он был привязан ниткой к стоящему неподалеку стулу, а для себя решил, что попробует отпустить Иру, через тридцать своих шагов, после обрыва нити. И если он ошибся, и жена исчезнет, то и он не вернется обратно, а будет бродить по этим коридорам пока не найдет ее, либо пока не умрет от истощения.

— Готова? — спросил он еще раз.

— Да, не томи уже!

Ее нервы, несмотря на мантру, тоже были на пределе, и она скороговоркой повторяла заклинание, которое в итоге мало помогало.

И вдруг Аня, до сих пор спокойно наблюдающая за этими приготовлениями, отложила бутерброд и подошла к ним.

— Спокойно, гном, — улыбнулась она, и положила руки на затылок Иры. — Я так всегда маму успокаивала, когда она рыдала по утрам, — сказала девочка.

И вдруг ведьма ощутила, что-то вроде теплой волны, прошедшей по затылку и спине. Эта волна смыла и ее страх, и неуверенность, и Ира вдруг успокоилась.

— Это единственное, за что мама не ругала меня. Ну, почти.... — вздохнула девочка.

— Спасибо, Анюточка! — Ира действительно успокоилась, — идем, кот. Я спокойна.

— Идем! — и Проклятый двинулся вперед легко, также как на последних тренировках.

И вскоре Аня увидела, как Ира начала буквально погружаться в стену. Скорее всего, та же Оксана, сейчас бы закричала, а то и убежала, или еще хуже — поспешила бы на помощь сестре.

Но Аня лишь непроизвольно дернулась, когда казалось, что Ира расшибется о стену, а потом с интересом наблюдала за процессом. Наблюдала внимательно, пока Ира полностью не пропала, словно проглоченная стеной.

— Ух ты! — сказала она в пустоту, — надо будет и мне самой научится ходить мелкими шажками с гномиком, а потом попросить его взять меня туда!

Проговорив это, девочка ушла допивать свой уже остывший чай.

***

Все было так, и не так. Сейчас Проклятому казалось, что коридор стал больше чем раньше, неужели он подстраивается под них? Он шагал вперед, скользя рукой по стопе жены, и считал шаги. Если нить не порвется на 120 или 130 шаге, то возможно они в большой беде, и им придется вернуться.

Девяносто, девяносто один. Адреналин стучит в висках, а ладони становятся потными и это плохо. Девяносто семь, девяносто восемь..., как же хочется ускориться и проверить, что дорога не стала длиннее.

Сто десять, сто одиннадцать.... Мише кажется, что его сердце пробьет грудную клетку и ускачет вперед по коридору. Лишь бы они дошли, лишь бы дорога не затянулась. Сто двадцать два, сто двадцать три!

— Рвись, рвись же уже, проклятая! — молит он нитку, но та продолжает натягиваться, давая понять, что они еще в опасной зоне.

Сто тридцать три, сто тридцать четыре, они продолжают семенить по коридору. Пот заливает Мишины глаза, и самое неприятное то, что начинает чесаться спина, но отвлекаться нельзя, надо терпеть. Сто сорок, сто сорок один..., наверное, надо поворачивать, но ему жалко терять все, что они уже прошли, и он продолжает вести жену дальше, пообещав себе, что дальше, чем двести — не пойдет. Сто пятьдесят пять, сто пятьдесят шесть и... Проклятый вдруг понял, что сейчас чихнет. Он отреагировал моментом. Схватился за ее ногу двумя руками, успел прижаться корпусом и чихнул, дернулся, но контакта не разорвал!

— Будь здоров, кот — донеслось сверху.

— Спасибо, дорогая, — он нервно хохотнул, — идем.

И они двинулись дальше.

Нить порвалась, когда он досчитал до ста шестидесяти трех. Исчезло натяжение, и теперь к Проклятому был привязан лишь жалкий огрызок нитки.

— Мы прошли, солнышко, — прошептал он, — теперь еще тридцать шагов, вдруг часть тебя еще там?

Они остановились на цифре двести. Когда полностью вышли в то место, которое Проклятый называл амфитеатром, круглое помещение, откуда во все стороны расходились другие коридоры. Один из них, а он точно помнил какой, вел к загадочной детской площадке.

Потом, прошло наверно минут пять, прежде чем он решился отпустить ее. И ничего не произошло. Ира не исчезла, а он вдруг облегченно расхохотался. Она вторила ему, и их смех разлетелся по таинственному подземелью, порождая эхо.

— Ира, — что ты видишь?

— Круглую комнату с кучей выходов. Темно, ну и пожалуй все.

— Подними меня.

Ира взяла мужа в руку.

— Теперь иди прямо, там будет еще один коридор, но думаю, ты пройдешь его за минуту. Заодно проверим, как ты тут можешь ходить, и надо ли мне тебя вести.

— Сюда? — уточнила она.

— Да.