В его крови было уже достаточно виски, чтобы, пусть и на короткое время, смыть недавний страх. Он взял телефон и решительно набрал номер невесты.

—Абонент временно недоступен, — сообщил равнодушный женский голос, и Костя в ярости кинул телефон на диван.

Конечно, теперь эта ведьма отключила телефон, тем самым не давая ему никакой возможности объясниться.

На глаза попалась подушка, и за неимением других жертв он принялся рвать ее на части. Точнее попытался, но ткань оказалась до неприличия крепкой, и никак не хотела поддаваться. Это окончательно взбесило его, он откинул ее в сторону и снова побежал в ванну. Холодная вода слегка отрезвила его, но недостаточно и он решил, что раз не может поговорить с Оксаной по телефону, то стоит поехать в эту деревню, Вишенку, или как ее там, и поговорить с ней.

Наскоро вытер волосы, сполоснул рот, надеясь что это убьет запах перегара, и накинув куртку отправился на стоянку.

Холодный ветер слегка остудил его пыл, и он решил, что лучше сперва заедет на рынок за какой-нибудь морской свинкой, и может быть погасит тот внутренний огонь, который уже начинает разгораться где-то в недрах его тела. То, что он пьян и сядет за руль — никак не волновало Костю.

Выехал со двора и влился в поток. Сверился с навигатором, и весело насвистывая, вдавил акселератор. Мысленно он уже погружал пальцы в плоть беспомощного животного, и сейчас, в его состоянии, это были крайне приятные и волнительные фантазии.

Стараясь успеть до закрытия рынка, очередной перекресток он решил проскочить на желтый свет, уверенный в том, что у едущего перед ним водителя, точно такие же планы. Это оказалось ошибкой, и Костя вдавил педаль газа как раз в тот момент, когда у едущего впереди «Фольксвагена» загорелись тормозные фонари. Будучи довольно не трезвым, Костя вообще никак не отреагировал на это, и бампера автомобилей соприкоснулись с ужасающим грохотом. Костю бросило вперед, он от всей души приложился головой о рулевое колесо и мир для него померк.

***

Проклятый хлебнул из плоской фляжки, жажда — эта назойливая спутница путешествий по изнанке, постоянно давала о себе знать, и задумался. Его отпуск подходил к концу, завтра будет последний день декта подаренного Магресом. Сам чародей почти не появлялся в Старкворде, не обучал Иру. Поэтому семья Стариковых переживала свой второй медовый месяц. Нет, он не будил ее каждую ночь. Понимал, что для жены их свидания не настолько полны как для него, да и давал ей возможность выспаться, плюс не забывал и о сыне, иногда гуляя только с ним. Но причина того, что он не бегал в Солимбэ каждую ночь, была не только в этом.

Миша поймал себя на мысли, что исследовать изнанку, искать новые пути, и рисковать чужими жизнями, стало даже более интересным, чем встречи с любимой женой. Он чередовал их встречи с путешествиями по загадочной границе серых территорий, и кое-что понял в своих странствиях.

Сейчас, утолив жажду, он присел под какой-то раскидистый куст. В этом месте, где он вышел с безопасной изнанки, было жарко. Присел и задумался. Скоро он проснется на Земле, а значит стоит вернуться в Старкворд. Все-таки лучше засыпать в постели, а не неизвестно где. Нет, он не боялся ни насекомых, ни хищников, которые обходят стороной его черную кровь. А насекомые если и попробуют его на вкус, то просто сдохнут, а он отделается максимум легким раздражением.

Но его могут поджидать и иные опасности: люди, или что-то настолько — же тупое и агрессивное, как чверки. Но Мише было реально лень возвращаться в Старкворд, а потом начинать сначала и потому он просто сидел, пил холодную воду и вспоминал.

***

На третий день, после того как его приодели, он впервые пришел в Солимбэ не за Ирой. Ему хотелось найти Аню. Разбудить ее, показаться ей в полный рост. Пусть девочка увидит его не гномом, а нормальным взрослым мужчиной. Не то, чтобы его злило ее отношение, но все-таки он хотел, чтобы девочка воспринимала его немного серьезнее. В том числе и потому, что может быть возникнет ситуация, когда она должна будет послушаться его, а он сомневался в том, что Аня способна подчиниться гному.

Но дело было не только в этом. Ему не давали покоя слова мастера Петра: «Разбуди ее». Может быть, он имел ввиду именно Солимбэ? Миша и так и этак думал о просьбе дяди Пети, старался прислушаться к своему чутью, но так ничего и не надумал.

В тот день он решил, что сразу придет к Ане в Солимбэ, но неожиданно передумал. Проклятый поймал себя на мысли, что боится это делать. Ну, может, не боится, но опасается уж точно. И тогда он просто спрятался за приказ чародея, и ходил по изнанке с группой.

Когда ситуация повторилась на второй день, он разозлился на себя, но так и не пришел к девочке, а разбудил жену и весь этанийский день провел с ней в постели. Они занимались любовью, пили вино, нежились в ванной, и Миша не думал ни о ком и ни о чем. Но когда в третий раз он поймал себя на мысли, что опять боится, то решил — пора.

В тот день он сидел на балконе Старквордской башни и думал о страхе, раскладывал его на составляющие, анализировал. Аня сильна, особенно с учетом того что ее никто и ничему не учил. У девочки, по словам Иры, очень нетипичное поведение. Нетипичное в хорошем смысле, но все-таки. Они на самом деле ничего про нее не знают, но уже всецело доверяют и любят ее. И вдобавок эти странные слова: «Разбуди ее».

— Может, — пробормотал он, — я просто опасаюсь, что Аня не человек, и я увижу это в Солимбэ?

Решившись, он попытался представить себе эту девчушку, ее руки и озорную улыбку. Это было не так уж легко, ведь он еще не видел Аню в нормальной для него пропорции, она оставалась в подсознании очень огромной.

Вот мало ли, как это отразится на встрече с ней тут? Но на этот раз сомнения не помешали ему.

Он уже много раз ходил сюда за своей женой, и для него это вошло в привычку следовать за нитью и находить любимую. Вот и сейчас, стоило представить девочку, как глаза Проклятого словно выцепили ярко-зеленую нить из разноцветного хаоса. А уже увидев ее, Миша удивился, почему она сразу не бросилась ему на глаза?

Он поднял конец нити, попутно отметив, что та теплая, и привычно отправился туда, где второй ее конец исчезал в темноте. Так он забрался в густой лес, настолько густой, что даже поцарапался пробираясь сквозь кустарник, и неожиданно выбрался на берег озера.

— Интересно, — пробормотал он, — это мои фантазии или ее?

Тут было тихо и спокойно, поэтому казалось, что отовсюду сочится умиротворение. Правда Проклятый не мог понять, а где же искать саму девочку? Одно дело была спальня в доме, а другое — берег озера. Он подошел к берегу и опустил руку в воду. Прохладная ..., купаться в такой он бы точно не стал. Но нить уходила дальше, погружаясь под воду, и пожав плечами, он двинулся вперед.

С каждым его шагом становилось легче, то ли вода потеплела, то ли просто привыкал. Но когда он зашел в озеро по грудь, то уже совсем не ощущал холода.

— Даа.... Интересные сны у нашей девчушки, — тихонько сказал он, видя, что нить продолжает вести его еще глубже под воду. И тогда, набравшись смелости, Миша задержал дыхание и нырнул.

Нырнул и оказался в подводном царстве. В таком, как его рисовали в некоторых мультфильмах — т.е по большому счету без окружающей его воды. Он поднял голову и увидел воду вместо неба, покачал головой, удивляясь происходящему, снова осмотрелся, и сразу понял куда дальше.

Примерно в сотне метров, он заметил дом, который словно пришел со страниц детской книжки. Дом, ярко раскрашенный всевозможными красками, в которых все-таки преобладали зеленые тона, и весь увит плющом и виноградом.

— Наверное, это все-таки ее фантазия, — подумал Проклятый. — Любит Анюта сказки.

Рядом с домом никого не было, а Миша бы, не удивился паре бегающих рядом собак, кошке, может еще и лошадке, а то и сказочному единорогу.

Дверь открылась от легкого толчка, и он сразу увидел Аню. Она спала на спине, на самой обычной кровати, одетая в пижаму подаренную Ирой.