Герцог Райнхольд Микаель Линден

— Что значит “ушла”? — с трудом контролируя гнев, переспрашиваю я у дрожащей Агнеты. — Как ты это допустила?

— Мы с герцогиней разговаривали, а потом она убежала. Я не успела ее остановить.

— О чем вы разговаривали?

— Я рассказывала… — девушка замолкает на полуслове, но по бегающему взгляду я догадываюсь, что она выложила Але историю нашего знакомства.

Ненормальная. Какого драуга вспомнила то, что было много лет назад? Я сделал все, чтобы исправить ошибку, которую совершил. Мы никогда не были близки, кроме того раза. Я всегда держал дистанцию, был подчеркнуто вежлив, не давал никаких поводов для глупых женских фантазий.

Я думал, что Агнета смирилась, перестала надеяться. Со временем мы стали добрыми знакомыми. Но она не упустила случая мне отомстить. Так мелочно, но в то же время метко.

Хватаю Агнету за запястье, выпуская на волю немного холода, бурлящего в моих венах.

— Что. Ты. Ей. Рассказала? — каждое мое слово словно пощечина, я знаю, что с каждой секундой боль девушки нарастает.

Я умею добиваться ответа быстро, когда мне это нужно. А сейчас я точно не хочу терять время на глупые женские слезы и лишние слова. Мне нужно найти Алю, пока она попала в какую-нибудь беду.

Агнета начинает задыхаться от боли, зрачок расширяется, но она упорно мотает головой, не желая рассказывать правду.

— Драуг! — ругаюсь, но отпускаю запястье. Хватаю девушку за плечи и встряхиваю, снова прошу, стараясь придать голосу проникновенности: — Рассказывай, Агнета. Не заставляй вновь причинять тебе боль, я правда не хочу этого.

— Райнхольд, извини, — крупные слезы, никак не задевающие меня, катятся по ее щекам. Морщусь, но продолжаю смотреть в глаза Агнете, желая добиться от нее честности. — Я не хотела, чтобы так получилось. Она такая красивая. Она рядом с тобой. А я… Видела твой взгляд, ощущала что-то. Я сразу поняла, что она другая. Ты никогда не смотрел ни на одну из своих любовниц. Словно она — хрупкая драгоценность, попавшая к тебе в руки. Не знаю, почему не сдержалась. Зачем рассказала то, что годами хранила в себе. Словно это была не я, будто меня кто-то заставил.

— Она и есть драгоценность, Агнета, — отпускаю девушку, и разворачиваюсь, чтобы выйти из комнаты отдыха.

— Почему она, Райнхольд? Что в ней такого, чего не было в других?

— Если с Алей что-нибудь случится… — сжимаю кулаки, загоняя бурлящий во мне лед глубже, и выхожу, хлопая дверью, так и не закончив фразу.

— Ваша светлость, — бросается ко мне Андреас. — Были осмотрены все помещения управления, но герцогиню мы не обнаружили. Клаус и Хакон отправились на осмотр окрестностей. Я связался с особняком — герцогиня не появлялась там.

— Ты собрал досье, о котором я просил?

Аля вряд ли сбежала бы, подвергнув себя опасности. Она, конечно, импульсивная, но разумная. Прежде всего, она бы выслушала меня, только потом принимала бы решение. Я надеюсь на это.

Да и некуда ей идти в этом мире, она никого не знает здесь. Но Альвина… Может быть, что-то связанное с ее прошлым, настигло Алю? Что-то, что было упущено при первой проверке.

— Да. Я обнаружил новые факты. Они заставили меня насторожиться, — отчитывается Андреас.

— Точно осмотрено все управление? Все кабинеты, кладовые, лаборатория и другие комнаты? Служебные помещения?

— Монсеньор, — раздается запыхавшийся голос ищейки. Оборачиваюсь, сталкиваясь взглядом с желтыми глазами Ульва. — Я обнаружил свежую кровь на полу. В крыле забвения.

— Показывай.

Драуг побери! Крыло забвения… Оно находится в самой удаленной части здания. Из него невозможно выбраться тому, кто не обладает знанием. Как Аля могла попасть туда?

— Здесь, — указывает кивком головы Ульв на пол, стоит нам оказаться в нужном месте. — По аромату кровь женская, но весьма специфическая.

Приседаю на корточки, рассматривая несколько алых капель на сером мраморе. Судя по всему рана неглубокая. Это радует.

— Что ты имеешь в виду? — поднимаю взгляд на ищейку.

— Я не слышал раньше такого аромата, — поясняет Ульв. — Это сложно объяснить тому, кто не обладает навыком ищейки. Просто поверьте, монсеньор. Этот запах уникален.

Интересно. Если мои предположения верны, то эта уникальность может быть из-за… Впрочем, не сейчас.

Прерываю ход мыслей, которые сейчас совсем некстати.

— Ты сможешь определить местоположение с помощью кристалла поиска? — спрашиваю у Ульва, аккуратно замораживая кровь, чтобы сохранить ее свежей как можно дольше.

Один Хольмгер знает, сколько времени потребуется Ульву на поиск.

— Мы можем попробовать, герцог, но, вы знаете, что если было магическое вмешательство…

— Знаю, — перебиваю ищейку на половине фразы. — Мы должны использовать все варианты.

— Будет исполнено в кратчайшие сроки, монсеньор, — кивает Ульв и забирает у меня из ладони ледяную колбу с каплями крови. — Как только у меня появится какая-то информация, я извещу вас.

Киваю и обращаю внимание на Андреаса, который все это время молча стоял, слушая мой разговор с ищейкой.

— Вы думаете, что герцогиню похитили? — задает вопрос секретарь, дождавшись, пока Ульв удалится.

— Не знаю, Андреас. Что ты нашел в биографии Альвины? Идем ко мне в кабинет, обсудим.

Не дожидаясь ответа, разворачиваюсь и направляюсь в свой кабинет, точно зная, что Андреас проследует за мной.

— Начинай, — с несвойственной для себя нетерпеливостью рыкаю на секретаря, когда мы оказываемся за закрытой дверью.

— Как вы и просили, я выяснил имя повитухи, что принимала роды у Исгерд — матери Альвины. С ней самой поговорить уже не удастся, она скончалась. Но я встретился с ее дочерью, которая передала мне записи, оставшиеся от матери.

— Что в них?

— Странность в том, что в тот день, который указан в официальных документах герцогини, в записях повитухи не сохранилось никаких сведений о роженицах. Зато есть необычная запись, сделанная несколькими днями раньше, — Андреас выдерживает театральную паузу.

— О рождении близнецов, — устало выдыхаю я, не давая секретарю насладиться эффектом от новости.

— Откуда вы знаете? — пораженно спрашивает Андреас.

— Догадался. А ты подтвердил ту невероятную мысль, что пришла мне в голову.

Во всей Лираэлии не рождаются близнецы. Обычно. Известно лишь несколько случаев этого чуда, обернувшегося кошмаром. Во всех писаниях упоминания о близнецах сопровождаются перечнем происшествий, преступлений и смертей.

Постепенно люди поняли, что близнецы рождаются в наказание роду, словно кара небесная за совершенные грехи. Один ребенок содержит в себе все пороки предков. Он беспринципный и хладнокровный, не способный на чувства и раскаяние. Перевертыш. Так называют близнеца, который словно создан самим драугом. Второй же — совершенно обычный, не отличающийся от окружающих людей. Загвоздка в том, что не разобрать, кто из близнецов есть кто. Перевертыши коварны и хитры. Прекрасные лицедеи, умеющие искусно лгать и притворяться, втираться в доверие. Для них отсутствуют нормы и устои, их не волнует никто, кроме собственной персоны.

Уже множество десятилетий близнецов умерщвляют еще в младенчестве, а факт их рождения скрывают от общественности. Жестоко. Но лучше, чем вырастить того, кто убьет тебя во сне.

— Спасибо, Андреас. Надеюсь, что эта информация останется между нами, — пристально смотрю в побледневшее лицо секретаря, стараясь уловить намеки на фальшь.

— Обижаете, монсеньор. Я принес клятву преданности вам, когда поступал на службу. И не собираюсь нарушать ее, тем более…

— Что?

— Герцогиня очень изменилась в последние дни, впрочем, как и вы, — нерешительно произносит Андреас. — Предполагаю, это как-то связано с тайной ее рождения.

Новым взглядом смотрю на своего секретаря. А из парня может выйти толк, надо бы подумать о его повышении по службе. Но все потом, для начала, я должен найти свою нареченную.