Она так широко улыбается, что я боюсь, что у неё лицо треснет.

— Я думаю, он тоже любит тебя, мам. — Ее голос похож на шепот.

— Почему ты так думаешь?

— Он наблюдает за тобой.

— Что ты имеешь в виду?

Хэдли кивает.

— Коннор постоянно смотрит на тебя, и я думаю, что он любит тебя и хочет поцеловать.

О, она очень права насчет поцелуев, но нам с Коннором явно не очень удается скрывать свои чувства.

Именно в этот момент он начал направляться к дому, будто вышел из романа Остин. Он пробирается сквозь густую траву, как мистер Дарси, а солнце светит позади него. Этот человек такой чертовски замечательный, что если бы я не держала Хэдли за руку, я бы побежала к нему.

— Видишь, — голос Хэдли тихий, — он наблюдает за тобой.

Я посмотрела на нее с улыбкой.

— Да, наверное, так и есть.

— Я хочу остаться с Коннором.

Я ничего не говорю, но немного сжимаю ее руку.

— Вот и мои девочки. Как насчет того, чтобы мы отправились в наше приключение?

Я бы пошла за ним куда угодно.

Хэдли отпускает мою руку и без предупреждения прыгает с крыльца к нему. Я чуть не кричу, но он ловит ее без единого колебания.

— Куда мы поедем? — спросила дочь, обвивая руками его шею.

— Это сюрприз.

— Пошли! — воскликнула Хэдли.

Мы хватаем куртки и садимся в его машину. Хэдли в наушниках и смотрит шоу, не обращая внимания на то, куда мы идем. На протяжении всей поездки я продолжаю тайком смотреть на него, и каждый раз, когда он ловит мой взгляд — то улыбается. Он незаметно кладет руку на центральную консоль и приближает ее к моей ладони.

Следуя его примеру, я делаю то же самое, пока кончики наших пальцев не соединяются.

Я возвращаюсь к Хэдли, которая увлечена своим шоу.

— Она расспрашивала о тебе и нас сегодня.

Он посмотрел в зеркало, а затем повернулся ко мне.

— И что?

— Я думаю, мы должны рассказать ей.

— Ты знаешь, что это значит?

Я знаю. Это значит, что то, что мы делаем, настоящее. Это значит, что он хочет, чтобы мы были семьей, и хочет, чтобы мы переехали к нему и стали чем-то большим.

Несмотря на то, что страх является очень актуальным чувством, когда смотрю на него, я все равно не могу представить другого результата. Уйти от него невозможно. Я люблю его. Это может и быстро, но это то, что я чувствую в своем сердце.

Коннор бескорыстен, и я никогда раньше не чувствовала такого.

— Я хочу все это, но мне нужен медленный темп.

— Я знаю.

— Тогда решено.

Его ладонь сдвигается, и он еще крепче сжимает наши руки.

— Мы можем рассказать ей, а все остальное зависит от тебя. Просто знай, что когда дело доходит до нее, я, возможно, не смогу нажать на тормоза.

Эта часть абсолютно в порядке. Я хочу, чтобы она любила его, и хочу, чтобы она была единственным человеком, которого он любит больше всего. Мы с ним можем двигаться медленно, но я больше не буду лишать их времени, которое они могут провести вместе.

— Будь нежным с ней… Если она тебе позволит.

Он улыбается.

— Я не думаю, что ты знаешь, насколько ты меня осчастливила.

Мои щеки загорелись. Это все, что я хочу сделать, потому что этот человек не имеет представления, что он для меня делает. Каждая минута с Коннором — это подарок.

— Ты делаешь то же самое для меня. — Я снова оглядываюсь, чтобы убедиться, что она меня не слушает. — Просто надеюсь, что она не возненавидит нас после этого.

— Мы будем идти осторожно. Я не могу не нервничать и не волноваться по этому поводу. Хотя она любит Коннора, она знает его как своего друга. Когда он вступит в роль отца, ее отношения с ним изменятся. Это будет не только развлечения и игры — он станет ее отцом, и первый раз, когда ему придется наказать ее, станет испытанием.

Я даже не учитываю того, как она будет чувствовать себя из-за того, что сделала я. Она будет знать, что я солгала, и надеюсь, что это не уменьшит ее доверия ко мне.

Надеюсь, мы пройдем эту тропу без особых трудностей, но опять же, речь идет не обо мне.

Мы поворачиваем на грунтовую дорогу, и мое любопытство растет.

Куда он нас везет?

Хэдли достала наушники, и ее лицо приклеилось к окну.

— Мы приехали?

— Да, — сказал Коннор, проезжая по тропинке.

— Здесь есть коровы?

Я разразилась смехом, а Коннор посмотрел на меня, как на сумасшедшую.

— Она думает, что ты будешь катать нас на корове, потому что ты такой неумелый, когда речь идет о скоте, который разводишь.

— Эй! Я знаю, что нельзя ездить на коровах, если не участвуешь в родео! — протестует он шутливым тоном.

— Там участвуют быки! — кричит она ему, прежде чем закрыть глаза руками.

— Какая разница. Я знаю, что делаю.

Ее рука опустилась, и она покачала головой.

— Ты не знал, что коров надо доить.

— Знаешь, ты была моим фаворитом, но теперь я не отдам тебе Бетси — новорожденного теленка.

— Яблоки! — кричит Хэдли вместо ответа. Ее внимание полностью сосредоточено на пейзаже. — Ты привез нас собирать яблоки!

Я повернулась к Коннору, когда он кивнул.

— Ну, мы оба любим яблочный пирог. Я подумал, возможно, нам стоит собрать немного и попытаться убедить твою маму испечь его.

Она смеется, когда ее ноги безумно брыкаются.

— Лучший день!

Я каждый год собираю тыквы и яблоки с Хэдли, но Кевин никогда не приезжал с нами. Он всегда был слишком занят — или слишком зол — чтобы что-то делать вместе. Коннор не только здесь, но и запланировал это. Он хотел провести с нами время. Приложил усилия, и даже если не знал, что мы с удовольствием такое делаем.

Просто каким-то образом догадался.

Мужчине удалось взять легкомысленный комментарий о яблочных пирогах — комментарий, который я рассказала в худшую ночь в своей жизни — и превратить его в радостный момент.

Он припарковал машину, и Хэдли выбежала.

Я повернулась к нему, и прежде чем смогла остановиться, мои губы раскрылись.

— Я тебя люблю.

Красивые зеленые глаза Коннора наполнились эмоциями.

— Я любил тебя с первого же мгновения, когда увидел.

— Думаю, что я тоже, но все происходит так быстро, и нам еще так много нужно выяснить.

Он улыбнулся и взял мою руку в свою.

— У нас есть все время мира. А теперь пойдем собирать яблоки, и, возможно, сегодня вечером мы начнем строить план, как превратить это неблагополучное трио в семью.

И с этими словами он вышел из машины, а я удивилась, потому что захотела поблагодарить его ужасного отца за то, что он заставил Коннора Эрроувуда вернуться домой, чтобы он мог найти здесь меня.

Глава 29

Коннор

— Так сколько яблок нам на самом деле нужно? — спросил я, когда Хэдли положила еще два в тележку. Да, у нас есть тележка, потому что ребенок вырвал половину сада.

— Мне нравятся яблоки. Они полезны.

Ладно, она права, но… Нам не нужно 50 штук.

— Правильно, но я думаю, что нам достаточно.

Хэдли остановилась, повернулась ко мне и положила руки на бедра.

— Если у нас не хватит яблок, мама не сможет приготовить пирог.

Я не знаю, как с этим спорить, но могу обратить ее внимание на что-то другое.

— Ты любишь тыквенный пирог?

Она шмыгает носом.

— Фууу.

Теперь я не уверен, что она мой ребенок. Как она может не любить тыквенный пирог?

— Ты когда-нибудь его ела?

— Нет, потому что это отвратительно. Тыквы же овощи.

Элли вздохнула рядом со мной.

— Ты не представляешь, как это может быть весело.

Не думаю, что она понимает, что мне плевать на споры. Я хочу миллион споров. Я буду обсуждать все, что хочет обсуждать маленькая девочка рядом со мной, пока провожу с ней время.

— Я не уверен, что она может сделать хоть что-то, что мне не интересно.

Элли покачала головой.

— О, я не могу дождаться, как ты запоешь через месяц.

Я тоже не могу. Надеюсь, что мне это никогда не надоест, хотя я знаю, каково это. Мои братья, наверное, в какой-то момент жизни думали, что я милый и интересный. Когда мне было два года, я стал их инструментом для переговоров и козлом отпущения. Быть самым младшим означало быть глупым и послушным.