— На самом деле я закончила.

— Я спросил, потому что завтра мне нужно рано вставать. Я хочу поработать в главном доме вместо сарая. И хотел бы проверить все и запереть, но обычно я жду, пока ты ляжешь в постель.

— Да, все сделано. Не большое дело. Главный дом. Прекрасно.

Замки и все такое, — заикаюсь я, как дура.

— Ты в порядке?

— Я прекрасно, — слишком быстро говорю я, собирая бумаги в стопки, которые не имеют смысла, но мне нужно занять руки. — Я просто устала, знаешь, работа и все остальное. Кроме того, Сидни подготовила все документы на развод, и пришлось во многом разбираться.

— Так ты подала заявление?

Я посмотрела вверх, притягивая бумаги к груди, как будто это какой-то защитный барьер.

— Да, конечно.

— Я не знал.

Я не понимаю, что ему сказать. Это одна из тех вещей, о которых я не хочу говорить, но в то же время мы с Коннором провели последние две недели, практически живя вместе, и это странно.

— Мне жаль, я вроде как… ждала, пока мы сможем оформить бумаги.

Он покачал головой.

— Не извиняйся, ты не должна мне ничего объяснять.

Нет, возможно, я не должна, но, наверное, могла бы об этом упомянуть. Но потом я подумала о последних нескольких раз, когда мы общались, и о том, над чем он здесь работает, или о моей работе. Мы почти избегали разговоров о личных вещах.

Я не знаю, почему это так, но есть что-то, что меня беспокоит уже несколько дней.

— Коннор, я могу тебя кое о чем спросить? — сказала я, прежде чем успею дать заднюю.

— Конечно.

Я сглотнула комок нервов, потому что уже поздно отступать.

— Ты хочешь узнать, Хэдли твоя?

Его глаза встретились с моими, и мое сердце забилось. как бешеное, пока я ждала, когда он скажет что-то — что угодно.

— Больше всего на свете.

— Тогда почему ты ничего не сказал?

Он подошел ближе, вырвал бумаги из моих рук и положил их на стол.

— Потому что ты прошла через ад, и она тоже. И хотя я хочу знать, является ли она моей дочерью, больше, чем хотел чего-то другого за всю свою жизнь, я также не буду эгоистом и не буду требовать, чтобы это произошло сейчас. Я могу подождать, Элли. Я могу подождать, пока ты будешь готова.

— Готова к чему?

Он поднял руку, откинул волосы с моего лица. Его голос прозвучал мягко, осторожно, но в основе было слышно уверенность.

— Ко мне.

Глава 19

Коннор

— Так как идут дела? — спросил Шон, после того, как последние две недели избегал моих телефонных звонков.

— Как будто тебе не насрать.

Я понимаю, что мой брат — великий игрок в бейсбол, но меня чертовски раздражает, когда он считает, что чье-то время не является таким ценным, как его. Деклан помогает определить стоимость земли благодаря одному из своих клиентов, который занимается недвижимостью, Джейкоб… Делает Бог знает что, но Шон собирался обратиться к какому-то парню по имени Зак Хеннингтон, с которым он играл в бейсбол, чтобы разобраться с проклятыми коровами, поскольку у него есть ранчо для скота.

Я терплю неудачу в этой части фермерского ремесла. Я не знаю, что делать с животными, кроме того, что мне поручает делать очаровательный семилетний ребенок. Я не знаю, правильно ли это вообще, но это лучше, чем то, что я делал до сих пор. Наемные работники Элли немного помогали мне, когда у меня были вопросы, но они заняты ведением ее фермы.

Несмотря на то, что я вырос среди животных, я никогда не заботился о том, чтобы научиться управлять всем. Я выполнял свои обязанности, обычно чинил заборы или занимался плотницкими работами, а мои братья занимались животными.

— Слушай, я занят, — объяснил он, — я делал все возможное, но со мной происходит определенное дерьмо.

— А со мной нет? — бросил я ему в ответ — Я абсолютно ничего не знаю о коровах, Шон. Вы должны справиться с этой частью.

— Я дал Деку номер парня.

Я пыхнул и пролаялся себе под нос. В последнее время Деклан так же дерьмово перезванивает мне. Фактически, они втроем могут поцеловать мою долбаную задницу. Я пробыл здесь целый месяц, выкладываясь на все сто, не имея никакой помощи, кроме того, что Деклан перечислил для меня деньги, о чем мне пришлось напоминать десять раз. Придурки живут своей жизнью, не обращая внимания на то дерьмо, с которым я имею дело.

— И чем это мне поможет, мудак? Мне нужна реальная помощь.

Ребята, вы все должны были что-то делать, но, как всегда, я делаю все сам.

— Тебе в задницу чертополох залез? Ты еще больший придурок, чем обычно.

Я сижу на тюке сена и потираю пальцами лоб. Я мог бы ему все рассказать. Часть меня хочет этого, и Шон — единственный брат, который знает о моем ангеле, но если я расскажу ему хоть немного происходящего, он заставит меня ответить на слишком много вопросов.

И всё-таки мои братья — это всё, что у меня когда-либо было.

Они семья.

Они никогда не отворачивались от меня, и, честно говоря, я чувствую, что тону.

— Коннор?

— Я нашел ее, — сказал я, не успев подумать.

— Нашел кого?

— Ее.

Шон на секунду замолчал, а потом издал хриплый смех.

— На ну нахер?

— Она здесь… в долбаном Шугарлоуфе и это даже не все…

Я все ему рассказываю. Я говорю и говорю, наверное, проговаривая за раз больше, чем я сказал своему брату за последние десять лет.

Он не говорит ни слова, пока делюсь с ним всеми откровениями. Я даже перечисляю детали, которые не хочу вспоминать, но которые, кажется, не могу забыть.

Я рассказываю ему об Элли, Хэдли, дереве, доме, избиении и как они здесь живут.

Когда заканчиваю, то чувствую себя так, будто завершил тренировку, и не могу перевести дыхание. Сердце болит, в голове стучит и крутится.

— Кажется, ты был достаточно занят, братец.

— Это все, что ты можешь сказать?

— Нет, но… Я не уверен, что смогу придумать что-то еще.

Он очень помог.

— Спасибо, Шон.

— Слушай, ты только что сказал мне, что девушка, о которой ты мечтал последние восемь лет, которая, очевидно, какое-то эфимерное существо, ходящее по воде, сейчас живет с тобой, потому что только что бросила мужа-насильника. Кроме того, у тебя может быть ребенок от этой женщины? Дай мне чертову секунду, чтобы все это переварить.

Я тяжело вдыхаю через нос, а потом смотрю на потолок. Какой проклятый беспорядок.

— Я не знаю, что делать.

— О чем ты говоришь?

— Об Элли. У меня голова скоро взорвется. Я смотрю на нее, и мое сердце ускоряется. Я думаю о ней и борюсь с желанием украсть ее себе. Это смешно. Кроме того, оказывается, что я хочу большего.

Я пытался отрицать свои растущие чувства. Элли не готова даже думать ни о каких шуры-муры со мной. Я так долго ждал ее, что последнее, чего хочу, это чтобы она распалась на части, потому что я слишком сильно на нее давил. Я хочу, чтобы она хотела меня. Я не хочу, чтобы это случилось из-за ее бывшего.

— Скажи мне, что ты не…

— Что я не что?

Он засомневался, что очень на него не похоже.

— Что ты ничего не делал… с ней… после ее нападения?

Если бы он был передо мной, я бы выбил ему зубы.

— Если ты спрашиваешь, спал ли я снова с Элли, ответ "нет". Нет, я не эгоистичный мудак, который бы воспользовался женщиной, которая оказалась посреди ада.

— Я не это имел в виду. Успокойся, блядь. Я говорю, что эта ситуация очень сумасшедшая, и я знаю, каково это, чувствовать что-то, даже если это неправильно.

Шон влюблен в свою лучшую подругу последние двенадцать лет.

Проблема в том, что она влюблена в другого. Его единственное спасение заключается в том, что она живет здесь, и ему больше не нужно ее видеть.

— Я не говорил, что у меня есть чувства к ней.

— Я и так это понял. А еще есть ребенок.

Да, еще есть Хэдли.

— Если она моя..

— Тебе нужно узнать.

Я глубоко выдохнул и поднялся на ноги.

— Скорее всего, это не так.

— Хорошо, но есть шанс, что она от тебя. Ты сказал, что у нее глаза Эрроувудов, да?