Его рот опускается к моей груди, и он втягивает мой сосок в свой рот, сначала нежно. Я задыхаюсь, и когда он дергает сильнее, я вскрикиваю.

— Скажи мне, если я сделаю тебе больно, — говорит он, прежде чем снова пососать мой сосок. Удовольствие пробегает мурашками по моему позвоночнику. Я издаю стон, который эхом отдается в помещении. Это не то место, где я представляла свой первый раз, но теперь я не могу представить лучшего места. Нас могли застукать в любую секунду, и меня захлестывает волна при мысли о том, что все узнают, что я трахалась с Тео Сент-Джеймсом здесь.

Его рука сжимает мою другую грудь, пока он посасывает мой сосок. Затем он переключается, и я вцепляюсь в его волосы, прижимаясь к нему глубже.

— Сильнее. — Он слушает, втягивая мой сосок глубже в свой рот. Ощущение его теплого, влажного языка на чувствительном месте заставляет мою голову откинуться назад.

Я нахожу выпуклость у него в штанах и потираю ладонью.

Он шипит сквозь зубы.

— Дерьмо.

Я соскальзываю с него, и его брови хмурятся. Пока я не опускаюсь на колени и не тянусь к его ширинке.

Он отскакивает назад.

— Кэсс... — возражает он.

Но я провожу ладонью по его штанам, и он прикусывает губу, не в силах подавить стон.

— Мы не можем этого сделать. Не здесь. Позволь мне отвезти тебя ко мне. — Он уже задыхается.

— Все в порядке, — мурлыкаю я. — Ты ничего не делаешь. Это все я.

Я расстегиваю молнию на его брюках и стягиваю боксеры, обнажая его твердую длину. Я обхватываю его рукой и медленно поглаживаю вниз.

Он стонет и откидывает голову назад, глаза закрываются. Это все, чего я когда-либо хотела - заставить Тео хотеть меня.

Я засовываю его член себе в рот.

Его глаза распахиваются.

— О, черт! Кэсс. — То, как он сдавленно выдыхает мое имя, заставляет мои бедра сжаться. — Ты не обязана.

— Я знаю. — Я снова беру его в рот и сосу так, как хочу, чтобы он сосал у меня. Он издает протяжный стон.

Я быстрее качаю головой вверх-вниз, втягивая щеки. Он напрягается подо мной и шипит сквозь зубы. Я уверена, что делаю все правильно, что ему это нравится —действительно нравится, — но он наклоняется, чтобы остановить меня. Мое лицо горит.

— Я делаю это неправильно?

Он качает головой, на его лице появляется улыбка.

— Нет, это было потрясающе. Но я не хочу кончать тебе в рот.

— Ты хочешь кончить внутри меня?

— Черт возьми, да. — Он тянет меня вверх, прежде чем расстегнуть мои джинсы, стягивая плотную ткань вниз по моей заднице и бедрам.

Мне не следовало надевать джинсы сегодня. Это было глупо. Теперь, если нас поймают, я не смогу просто убежать. С этого момента мне придется носить юбки и платья. Мурашки пробегают по моим ногам, когда я выхожу из штанов.

Тео замечает мурашки по коже.

— Давай согреем тебя.

Жидкий жар разливается по моему телу от обещания в его голосе.

Он встает, хватает меня за бедра и ведет к скамейке. Он мягко раздвигает мои ноги, проводя рукой по каждой, прежде чем опуститься на колени и закинуть их себе на плечи.

У меня перехватывает дыхание.

— Я хочу заставить тебя кончить, Кэсс. — Его голос и одни эти слова почти сводят меня с ума.

Тео проводит пальцем по поясу моих трусиков, затем под. Я почти умоляю его поторопиться, прекратить мучить меня.

— Ты такая великолепная. Мне так повезло.

Он думает, что ему повезло? Тео Сент-Джеймс стоит передо мной на коленях, его лицо в нескольких дюймах от моей ноющей сердцевины. Мне никогда в жизни так не везло, как сейчас.

Он зацепляет пальцем мои трусики и оттягивает их в сторону. У меня нет времени смущаться, я впервые обнажаюсь перед мужчиной, прежде чем он целует меня между ног.

Я дергаюсь и шиплю сквозь зубы.

Он сжимает мои бедра, удерживая мои ноги на месте, когда возвращается внутрь. На этот раз своим языком. Сначала он лижет осторожно, дразня меня.

— Еще, — умоляю я, дергая его за волосы.

Он дает мне больше, медленно скользя языком вверх и вниз, прежде чем издать низкое «ммм», как будто я его новый любимый вкус.

— Вау, — шепчет он, и я думаю, что это больше для себя, чем для меня.

Когда он снова облизывает меня, я задыхаюсь, когда он достигает моего клитора, выгибаясь навстречу ему. Он замечает и остается там, вращая языком все сильнее и сильнее. Я промокла для него, пульсирую для него. Я хочу кончить на его член.

Но прежде чем я успеваю возразить, он тычет пальцем в мой вход.

— Ты хочешь этого? — спрашивает он.

Я киваю, и он обхватывает мой бугорок, медленно вводя палец внутрь меня. Я вскрикиваю от растяжения.

— Ты такая тугая, — стонет он. Боже, как я миллион раз не фантазировала об этих словах, слетающих с его губ? Он медленно двигает во мне пальцем, и когда я снова вскрикиваю, он ждет, пока я приспособлюсь, и лижет мой клитор.

— Соси, — говорю я ему. Он обхватывает меня губами и втягивает мой клитор в рот. О боже. — Ах! — Он хороший слушатель.

Он убирает палец, и я замечаю, как моя влага блестит на его коже. Он снова входит в меня, и на этот раз ощущение - удовольствие. Но я хочу его член, а не его палец.

Откуда-то из-за стены до нас доносится хор смеха. Несколько парней — я не могу сказать, сколько. Мы замираем.

— Дерьмо, — шипит Тео, но по-прежнему не двигается. Не вытаскивает из меня палец. Олень, стоящий на дороге в ожидании столкновения с машиной.

Но затем смех и крики стихают, и мы снова одни. Я чувствую, как плечи Тео расслабляются под моими ногами.

Он вытаскивает свой палец из меня.

— Мы должны уйти.

Нет. Мы не можем остановиться сейчас. Я буду тосковать по нему, пока снова не смогу остаться с ним наедине, и кто знает, когда это произойдет. Нам нужен этот первый раз.

Я встаю и толкаю его к скамейке.

— Я не уйду, пока не кончу на твой член, Тео.

На его лице почти страдальческое выражение.

— Мы должны поторопиться. Здесь нас никто не найдет. Пока.

Он прикусывает губу, уже пульсирующую в моей руке. Я знаю, это долго не продлится, но мне все равно. У меня будет гораздо больше шансов трахнуть Тео Сент-Джеймса долго и медленно.

Я снова оседлала его, наклоняясь и направляя его твердую длину к моему входу. Я сдерживаю писк боли, когда толкаю его внутрь. Он держится за мои бедра, обеспокоенный взгляд прикован к моему лицу. Он не хочет причинять мне боль, и это вызывает у меня такое сильное желание прокатиться на нем, что он кончает сильнее, чем когда-либо.

Мы оба тяжело дышим, пока я привыкаю, постепенно вбирая в себя каждый дюйм его тела. Тео шепчет, целуя меня в губы, и потирает большим пальцем мой клитор. Я стону, выгибаясь навстречу ему, и он ловит мой сосок ртом. Удовольствие и боль смешиваются воедино, ошеломляя, пока боль от растяжки не утихает, и все, что остается, - это удовольствие.

Я прижимаюсь к нему, и, слава богу, здесь никого нет, потому что я даже не могу сейчас пытаться вести себя тихо. В отчаянии Тео закрывает мне рот. Что только позволяет мне стонать и кричать так громко, как я хочу, в его ладонь.

— Ты чувствуешься потрясающе, — выдыхает он.

— Ты тоже. Мне нравится, какой ты твердый для меня. Я хочу почувствовать, как ты кончаешь внутри меня.

Его ухмылка растягивается от уха до уха.

— Боже, Кэсс. Если ты продолжишь так говорить, все закончится через две секунды.

Я подпрыгиваю на нем быстрее, груди взлетают вверх и вниз, пока он не хватает их, чтобы сжать и удерживать устойчиво.

— Мне все равно. До тех пор, пока мы сможем проделать это еще по крайней мере сотню раз.

— Почему ты такая совершенная?

Я лучезарно улыбаюсь ему. Это первый раз, когда кто-то произносит это слово в мой адрес. Совершенная. Это слово обычно приберегается для Ноэль. Идеальная Ноэль ван Бюрен.

Теперь идеальная Кэсси Синклер.

— Я задавалась тем же вопросом о тебе, — говорю я ему.