Отправляю.

Получив важную информацию от адвоката, вновь цепляю пальцы Марселя своими и веду наконец к выходу из этого душного зала.

Прохожу мимо Левана, совсем по-детски победоносно вздёрнув подбородок.

Он поражён и ошеломлён исходом заседания. Смотрит на меня с такой ярой ненавистью, словно я всю его жизнь разрушила.

Хотя, пожалуй, так и есть. Придётся ему освободить должность заместителя директора и поискать работу в другом месте.

— Счастлива, да? — бросает сердито.

— Ты знаешь, да, — не отрицаю, улыбаясь.

— Сука, — беззвучно произносит одними губами.

Да и плевать.

Пребывая в состоянии эйфории, не сразу обращаю внимание на то, что мой Кучерявый притормозил где-то сзади. А когда наконец замечаю его отсутствие за спиной, оборачиваюсь и вижу следующее: он разбивает Горозие-старшему лицо.

Тот от чётко поставленного удара мешком валится на скамью.

Вот чёрт… Разумеется, Абрамов не был бы Абрамовым, если бы не учинил нечто подобное.

Все присутствующие в зале замирают. Рудов растерянно моргает, прижимая кожаный ридикюль к груди.

— Марсель! — хватаю его за талию сзади.

— Это за то, что бросил её тогда на дороге, — яростно цедит парень сквозь зубы.

— Отец, ты в порядке?

А вот и сынок подоспел. Помогает родителю подняться.

— Держи, — модный леопардовый платок ему протягивает, но тот лишь раздражённо отмахивается.

— Сукин сын! — шатаясь, утирает разбитый нос рукавом пиджака.

О, яблоко от яблоньки недалеко падает. Даже оскорбления выдают одинаковые.

— А ну повтори!

Марсель дёргается вперёд. Одновременно с Леваном. Анзор же при этом трусливо прячется за спину отпрыска.

Смешно.

— Не трогай его! — как-то неуверенно задвигает его защитник.

Господи, ну куда ты лезешь!

Всеми силами сдерживаю своего реактивного, но мне с ним, увы, не справиться. На нашу беду, в этом своём рехабе он регулярно посещал спортзал и активно занимался с тренером.

— Пшёл на хер, чмо леопардовое!

Младший Горозия тоже отгребает.

И Анзор. Повторно. Видимо, за «сукиного сына».

— Охрана! Охрана!

— Я вазужу вебя! — обещает Леван, распластавшийся на полу.

Боже. Похоже, у нас минус ещё один нос.

— Чё ты там промямлил?

— Стой, хватит!

— Немедленно прекратить беспорядок в зале суда! — требует прокурор. — Угомоните его!

К счастью, весь этот кошмар заканчивается. Правда пугает то, что Марселя, злого и возбуждённого до опасного критического максимума, скручивают сотрудники правоохранительных органов.

— Да в норме я, отвалите!

Спешно достаю из сумки телефон.

— Алло…

— Знаю, моя красавица, вы выиграли, — звучит игривое из динамика.

— Игорь Владимирович, — вижу, как его внука-дебошира уводят, — у нас тут ЧП, — коротко обрисовываю ситуацию.

Марселю за устроенный в зале суда дебош дали пятнадцать суток.

Игорь Владимирович, пользуясь своим положением, конечно, решил эту проблему, однако в воспитательных целях сократил этот срок до двух.

— Забираю своего драчуна, Вить, — обращается он к коренастому мужичку в погонах, когда наконец оказываемся в отделении сорок восемь часов спустя.

— Слава Иисусе, — поднимается со стула тот, лениво доставая связку ключей. — Мы порядком устали от журналюг, оккупировавших территорию. Щимятся сюда за сенсациями. Достали. Слышь, звезда, подъём! — обращается уже к Марселю.

— Чё? — раздаётся сонное в ответ.

— Чё-чё. На выход, говорю. Приехали за тобой, селебрити.

Как только Кучерявый, зевающий и растрепанный, выходит к нам, бросаюсь к нему навстречу и крепко-крепко обнимаю.

Внутри дрожит всё.

Как же я ненавижу места, подобные этому!

— Привет, — целует в макушку, прижимая ненадолго к себе. — Не нюхай. От меня воняет небось. Какого хрена так долго? — возмущённо высказывает деду.

— Такого! Башкой своей надо думать. Опозорил меня перед коллегами! — ругается Абрамов-старший. — В следующий раз останешься тут на все пятнадцать суток, придурок. Спасибо, Вить, — хлопает того по плечу и незаметно засовывает ему в карман деньги.

— Вот вещи.

Марсель выдёргивает из его рук свой телефон и часы.

— Он нарушил мои права. Позвонить я мог ведь?

— Иди уже, права, — дед Игорь, раздражённо поморщившись, подталкивает внука вперёд.

— Ты бы хоть отдельную камеру мне организовал! Сидел с бомжом.

— Перебьёшься. Надо быть ближе к народу. Чешите, — провожает нас до турникета. — Я задержусь. У меня тут ещё одно дело есть.

— Спасибо вам, Игорь Владимирович.

— Благодарности принимаю поцелуями и борщом, дорогая, — подмигивает. — Завтра загляну.

— Дед, ты попутал? — тут же бычится парень, меняясь в лице. — Не приходи к ней, когда меня нет. Ясно?

— Марсель, перестань.

Становится стыдно за его поведение.

Ну что ещё за глупая ревность?

— Я уже говорил тебе, — ошпарив взглядом, бросает недовольно.

— О-о-о, посмотрите на него! — смеётся Игорь Владимирович. — Весь в папашу. Шары вылупил, распетушился! Мож мы тебя ещё на пару месяцев закроем в клинике, а? Научишься справляться с агрессией.

Кучерявый, сцепив зубы, выразительно смотрит на деда.

— Я завтра улетаю в Париж, Игорь Владимирович. У меня Ролан Гаррос.

— Это что ещё за хрен моржовый?

— Турнир.

— А.

— Борщ вечером сварю и оставлю на плите. Вы заходите, — имею наглость сказать. Хоть это и не моя квартира.

— Непременно, моя красавица.

— Идём, — спешно тяну Кучерявого за руку.

Игорь Владимирович тоже ведёт себя как мальчишка.

Зачем провоцирует?

— Моя красавица, — цедит Марсель. — Старая козлина.

— Ну зачем ты так? — тихо порицаю. — Он ведь вытащил тебя отсюда.

— Пусть бы не вытаскивал.

Вздыхаю.

После того нашего разговора в беседке как-то тяжело с ним стало общаться в последнее время.

— Нас Паша ждёт, но там за забором журналисты, — предупреждаю, когда выходим на улицу.

Не спрашивайте, откуда они прознали о его местонахождении. Я понятия не имею.

— Марсель, что случилось?

— Можем мы получить какие-то комментарии?

— Что произошло в зале заседания? Драка?

— Тата, правда ли, что друг семьи и компаньон отца незаконно завладел общим бизнесом?

— Марсель, ты уже завершил своё лечение в рехабе?

Не обращая внимания на их бестактные вопросы, направляемся к притормозившей у тротуара машине Горького.

Прямо дежавю.

Забираемся в салон.

Щёлкают замки.

— Здорово, скандалист, — протягивает ему руку Пашка.

Он подкинул нас сюда с дедом Игорем. Потому что последнему накануне кто-то спустил все шины по кругу.

— Начистил-таки морду леопардовому?

— Он легко отделался.

— Ты сломал ему нос, — уточняю я.

— Пусть скажет спасибо, что не хребет.

И действительно спасибо.

Парни болтают по дороге к дому, а я, пользуясь тем, что Марсель сидит на переднем, открываю директ и подчищаю сообщения.

Мой тайный «обожатель» вчера снова прислал порцию угроз.

Я прям даже как-то привыкла к ним уже.

— Ты когда выписываешься из клиники, бро?

— Первого.

— Связывался с Гориным?

— Сегодня хочу заехать к нему в офис.

— Вот он офигеет, когда ты скажешь, что готов вернуться.

Оторвав взгляд от телефона, прикидываю, не послышалось ли.

Вернуться?

Пока едем, думаю, как так случилось, что об этом важном решении я узнаю не от самого Марселя, а от Паши.

Уже дома, поджидая его у двери ванной, настраиваюсь на серьёзный разговор.

— Ты чего здесь? — спрашивает, обнаружив меня в коридоре.

— Поговорить хочу.

Вытерев голову полотенцем, ставит передо мной мои мохнатые тапки.

— Босиком не стой на плитке.

— Так мы поговорим?

— Давай потом, мне нужно сейчас уехать.

Проходит в комнату, оставляя меня в полнейшем замешательстве.