— Нельзя общаться нормально? — блондинка обиженно дует губы.

— На общение с тобой настроения нет.

— Ты много потерял.

— Как-нибудь переживу.

— Завязывайте пререкаться. Парни, у Анжелики сегодня день рождения. Будет вечеринка. Придёте? Она стесняется сама позвать.

— Марин! — подруга, краснея, возмущённо на неё таращится.

Точно, Марина.

— Сорян, девчонки. У нас на вечер другие планы, — подмигнув, жму на кнопку и калитка с писком открывается.

— Жаль… — расстроенно звучит за спиной. — Может, в другой раз. Спишемся.

Забавно.

Когда валяешься в постели весь переломанный, ты на хрен никому не нужен и твои соцсети хранят тишину.

— Пялятся на тебя как на восставшего из пепла. Дуры!

Усмехнувшись, достаю телефон, чтобы позвонить Шац, однако тут же сбрасываю. Потому что она, собственной персоной, неожиданно появляется на крыльце.

— Ой, ребята! — останавливается, поправляет очки. — Марсель, Паша!

— Здрасьте.

— Добрый день!

— А мы как раз к вам…

Время ужина. Вся семья по традиции собирается за столом. Тогда-то я и решаю объявить о своём решении.

— Пап, мам…

— М? Сонь, ну кто так ест? Всё перековыряла. Чем тебя рагу не устроило?

— Я не люблю лук, — морщится Мелкая.

— Едок! Говори, сынок.

Матушка забирает наши тарелки и отходит к раковине.

— Я уезжаю.

— В смысле? — она оборачивается, изменившись в лице.

— Сегодня ночью. В Москву.

Из рук матери выскальзывает посуда и с грохотом падает в раковину.

Батя, доедающий вторую порцию рагу, перестаёт жевать.

— Обалдеть. Я чё-то не знаю? — Милана вопросительно выгибает бровь.

— Билет на поезд уже куплен.

Секунда. Две. Три.

— Подожди, но… То есть как? Прямо сегодня уезжаешь?

Мать вытирает руки о полотенце и возвращается к своему месту.

— Мне в соцсетях написал один человек. Хочет со мной поработать.

— Что за человек? — недовольно интересуется отец.

— Стас Горин. Он занимается продюсированием артистов. Сейчас собирается запускать новый проект.

— Сынок, а вдруг это обман какой-нибудь? — обеспокоенно предполагает матушка.

— Да ну нет. Горин — уважаемый человек. Не станет хернёй страдать.

— Он заценил твои песни? Я ж говорила, они нереально крутые! — Милана радостно хлопает в ладоши.

А вот младшая, сидящая рядом, начинает реветь.

— Сонечка… — встревоженно заводит мама.

— Эу, ты чё? — дёргаю её за косичку.

— Не трогай меня! — вскочив со стула, в слезах убегает.

Похоже, новость о том, что я сваливаю, очень её расстроила.

— Дай ребёнку немного времени, чтобы переварить инфу, — советует Мила, наливая себе сок в стакан. — Она щас наверняка ваще не представляет, как будет обходится без своего обожаемого братца.

— Марсель, я правильно понимаю, у тебя билет на ночной поезд до Москвы?

— Да, мам.

— Так позвонил бы прямо с вокзала, — ядовито произносит батя, накалывая на вилку овощи.

— Па…

— Управился. Правильно, на хрена советоваться с семьёй? Поставил перед фактом и достаточно.

— Я не хотел заранее вас расстраивать.

— Молодец.

Это его «молодец» хуже любого слова, выражающего порицание.

В кухне становится очень тихо.

Мама беззвучно плачет. Батя доедает свой ужин. Сестра, с трудом сдерживая улыбку, косится на предков.

— А с университетом что? Мы думали, ты будешь поступать в этом году…

— Если с музлом не получится, поступлю. Просто хочу попробовать заняться тем, что мне реально нравится. Отсидеть пары ради корочки я всегда успею.

Родители хранят молчание.

— Будете отговаривать?

— Зачем? Решил — делай, — отзывается отец. — Кто ещё собрался покорять вместе с тобой столицу?

— Горький, Чиж, Вебер.

— Илона тоже? — пучеглазится сестра.

— Да. Я предложил ей поехать с нами, и она согласилась.

— Ей действительно лучше уехать. Подальше от своего неадекватного бати-алкаша.

— Мила…

— Что? Называю вещи своими именами.

— Кстати про вещи…

— Уже собрал, ма, — признаюсь, опуская взгляд.

— Понятно, — вздыхает она. — Где же вы там жить будете? У дедушки с бабушкой не поместитесь. Только если в загородном доме.

— Далеко. Что-нибудь придумаем. Найдём и снимем квартиру.

— Это тебе не Красоморск, который за полчаса можно объехать, а город-миллионник, — раздражённо цокает языком батя. — Там таких энтузиастов каждый второй.

— Да. Жильё нужно было найти заранее.

— Разберёмся.

— Разберётся он… — отец качает головой. — Буду звонить Беркуту что, — отражает взволнованный взгляд матери.

— А как же учёба? Ребята бросают училище?

— Чижа отчислили ещё в марте. Паше там тоже не по кайфу. Так что…

— Потерянное поколение. Вместо учёбы чушь какая-то на уме, — заключает глава семьи.

— Не верите в меня?

— Разумеется, верим, — спешит ответить мама. — Ты у нас очень талантливый!

— Ага. Талантливый неуч.

— Ян…

— Что Ян?

— Мы должны поддержать его решение, — строго смотрит на мужа.

— Если не поддержите, я всё равно поеду.

— Кто б сомневался, — хмыкает отец.

— Блин. Я тоже хочу в Москву, — надувшись, заряжает Милана.

— Помечтай.

— Ну пап!

Срабатывает радионяня.

— Петя проснулся, — мама, всполошившись, торопится к нему.

К оговоренному времени парни подъезжают на вокзал. Собираемся перед входом за час до поезда. Провожать меня, естественно, отправляется вся моя семья. Даже батя, проворчавший весь вечер.

— И где Илона?

— Звоню. Гудков нет.

— Может, что-то случилось?

Паша пожимает плечом.

Виктор, папаша Вебер, сегодня, вроде как, на смене. По идее, проблем с тем, чтобы покинуть квартиру, возникнуть не должно было, но есть ощущение, что это всё же произошло.

— Смотаюсь к ней.

— Марсель…

— Я быстро.

Достаю телефон, чтобы вызвать такси, но меня зовёт отец.

— Поехали. Вы двое, — на пацанов пальцем указывает. — Отвечаете за моих женщин. Усекли?

— Да.

— Смотрите мне.

— Папочка, я с вами!

— Нет, Соня. Остаёшься тут.

— Ну, пап!

Мелочь бесится и топает ногой. Пытается возникать, но матери удаётся её утихомирить.

— Пошли.

Мы с батей направляемся к припаркованной неподалёку машине.

— Адрес какой?

— Лесная, 5.

— Близко. Успеем.

— Да.

— Пока мы один на один, послушай меня внимательно, — говорит, когда выезжаем на дорогу. — Не вздумай мне там, в столице, забухать или сторчаться.

— Па…

— Заткнись и слушай, — перебивает сухо.

— Ладно.

— Москва — город соблазнов. Разгульная жизнь затягивает. В первую очередь молодёжь.

— Я работать туда еду.

— Очень на это надеюсь, Марсель. Мать достаточно из-за тебя плакала. Полагаю, хватит ума ответственно отнестись к своему будущему?

— Хватит.

— Скажу откровенно, мне не особо нравится вся эта затея. Музыкант — ненадёжная профессия в плане стабильного дохода.

— Музыка — это единственное, что я могу делать действительно хорошо.

— Значит делай и относись к этому максимально серьёзно. Тогда, возможно, будет толк.

— Будет. Посмотришь.

— Скинь мне контакты этого Горина.

— На фига?

— Скинь сказал. В Москве полно долбанутых.

— Хорошо, я скину.

— И еще, девчонку, если уж позвал с собой, береги. Приглядывайте за ней с пацанами.

— Обязательно, бать.

— Этот дом?

— Следующая пятиэтажка.

Въезжаем во двор.

— Вон её подъезд. Третий.

Место для парковки не находим. Всё заставлено. Встаём посреди дороги.

— Свет горит. Поднимусь. Узнаю, что там.

— Аккуратно давай. Сразу звони, если вдруг что. Понял?

— Да.

Ныряю в подъезд и подсвечиваю телефоном окружающее пространство.

Как всегда, на первом этаже разбита лампочка. Сколько раз провожал Вебер после работы домой, постоянно тут была темень.