Марсель

Подъезжаем к высокому забору из кирпича.

— И снова вопрос. Где мы?

— Ты у меня, конечно, девочка серьёзная. Со своим личным дворцом и всё такое, но я решил, что у нас в Красоморске должно быть собственное жильё.

Не отписанное дедом-губером, отошедшим в мир иной.

— Ты купил дом? — удивлённо на меня смотрит.

— Почти. Первую половину суммы уже внёс. Вторую отдам в ближайшее время.

Достаю телефон, набираю охрану, и уже через несколько секунд перед нами открываются автоматические ворота.

— Напиши, пожалуйста, маме, что мы на месте. Она волнуется из-за мотоцикла.

Набиваю сообщение тёще. Отправляю.

Въезжаем на территорию. Глушу мотор.

— Доброй ночи.

Здороваюсь с охранником, слезаю с мотоцикла сам и помогаю Тате.

Она разглядывает симпатичный двор с симметрично высаженными туями, фонтанчиком и скамейкой-качелями.

— Нравится?

— Очень!

— Идём, — сжимаю её ладошку в своей и тяну за собой.

— Он правда наш? — переспрашивает, сомневаясь.

— Да.

Мощёная дорожка, подсвеченная встроенными фонарями ведёт нас к двухэтажному коттеджу из красного кирпича.

— Мебели пока по минимуму, но всё основное здесь есть.

Заходим в дом.

Горит дополнительное освещение. На первом этаже просторная светлая гостиная, но внимание девчонки привлекает лестница, усыпанная лепестками роз.

— Что там наверху?

Переглядываемся.

— Спальня.

— Покажешь?

— Да.

— Марсель! — верещит, потому что снова без предупреждения беру на руки.

Надо держать слово. Обещал же, что буду носить.

— Тихушник. Опять всё молча сделал.

Поднимаемся по ступенькам. Заворачиваем налево. Осторожно ставлю её на пол.

— Закрой глаза.

— Ещё сюрпризы, Абрамов?

— Немного романтики. Давай.

Тата послушно зажмуривается, а я приоткрываю дверь.

Нормас. Повсюду горящие свечи. Фрукты, шампанское, цветы на столе. Кругом лепестки роз.

— Входи.

— Можно уже открыть глаза?

— Да.

Заторможенно моргает, исследуя взглядом комнату. Поворачивается ко мне.

— Ты как успел это организовать?

Улыбается.

Получилось снова её удивить.

— Мэджик, — пожимаю плечом.

Выдавать своих помощников не буду. А вот отблагодарить надо непременно. Я в долгу перед Алисой Андреевной и Сонькой. Сам не успел бы никак.

— С балкона видно море. Пойдёшь смотреть? Правда там, наверное, ничего сейчас толком не видно.

— Море подождёт.

Обнимает меня за шею.

Смотрим друг на друга и одновременно подаёмся вперёд, чтобы слиться в поцелуе. Долгом и распаляющем.

Как я продержался столько времени, один Бог знает.

Сегодняшний день — вообще жесть. Свадьба с этим её повсеместным «горько» — чистой воды мука и пытка. Нет, всем нашим гостям я, разумеется, был искренне рад, но, чёрт возьми, как же хотелось поскорее остаться вдвоём. Спасало лишь ожидание этой ночи.

— Помоги расстегнуть платье, — просит она, поворачиваясь ко мне спиной.

Молча приступаю к доверенной миссии. Пальцы не слушаются и не сразу справляются с мелкими крючками, коих на корсете десятка два. Не меньше.

— Какого дьявола их так много? — возмущаюсь недовольно.

Она смеётся.

— Готово вроде, — сообщаю, расстегнув самый нижний крючок.

— Спасибо.

Разворачивается.

Встречаемся глазами, и как-то резко вдруг становится нечем дышать.

Градус волнения стремительно растёт.

Она начинает медленно раздеваться. И за каждым её движением я наблюдаю столь внимательно, что даже не моргаю. Боюсь что-нибудь пропустить.

Бах-бах-бах.

Сердце ускоряет ритм.

Стучит и бьётся по ощущениям где-то в глотке.

— Нравится? — сквозь туман доносится до меня её голосок, когда платье падает на пол.

Прочищаю горло.

На идеальном теле Таты тонкое, полупрозрачное белое кружево.

Это так нереально сексуально. Просто отвал башки!

Пауза явно затягивается, поскольку я обретаю способность выражать свои мысли ртом только тогда, когда во всех деталях удаётся рассмотреть эту божественную красоту.

— Ты — самое прекрасное, что я видел.

Она застенчиво улыбается и держать дистанцию становится невыносимо.

Преодолеваю разделяющее нас расстояние. Заключаю девчонку в плен своих рук.

Целую и всё сильнее утопаю в похоти.

Рвёт крышу. От близости желанного тела. От осознания того, что станет сегодня целиком и полностью моей.

Падаем на шёлковые простыни, усыпанные лепестками.

Не отрываясь друг от друга, избавляемся от рубашки.

Её ладони гладят мою спину и плечи.

Покрываю поцелуями тонкую лебединую шею.

Каждый сантиметр нежной бархатной кожи зацеловываю.

— Тата…

Подцепив пальцами бретели, стягиваю их вниз вместе с лифом и как сопливый мальчишка залипаю на обнажённой девичьей груди, к которой тут же тянусь губами.

— М-м-м…

Дрожит, выгибается, и я толкаюсь ноющим пахом вперёд.

— Сделай мне хорошо, — шепчет она, тяжело дыша. — Всё с тобой хочу, — взволнованно повторяет фразу, сказанную в Питере. И пиздец. Меня от этой просьбы подрывает окончательно…

Скользнув губами вниз по рёбрам, спускаюсь к плоскому животу.

Задержавшись здесь ненадолго, продолжаю движение дальше, прокладывая влажную дорожку всё ниже.

Оказавшись меж бёдер, носом втягиваю запах её возбуждения. Он будоражит и сводит меня с ума.

Зубами стаскиваю кружева. Помогаю рукой. Куда-то их бросаю и, заняв удобное положение, пробую её на вкус, принимаюсь ласкать языком. Увлечённо, технично и страстно. Желая подарить удовольствие и полёт.

Хочет, чтобы сделал хорошо? Я сделаю. Я всё блядь сделаю. Всё и даже больше.

— Марсель… — произносит моё имя с каким-то особым выражением. Зарывается пальчиками в волосы и остро реагирует на каждое прикосновение.

Отзывчивая моя. Горячая.

Не отрываясь от своего занятия, попутно загребаю визуальную картинку и прёт меня от увиденного так масштабно, что впору рехнуться.

Это ни с какими грёбаными фантазиями не идёт в сравнение.

— Так хорошо?

Сжимаю грудь в порыве страсти. Наверное, сильнее, чем следовало бы, но контролировать это чертовски сложно.

Ловлю тихие стоны, непроизвольно срывающиеся с алых губ, и продолжаю. Продолжаю самозабвенно ласкать её до того момента, пока не получаю должное вознаграждение.

— М-м-м… Я…

Не договаривает.

Вздрогнув, выгибается. Пальцами сминает простыню. Часто-часто дышит, опадая на подушку.

Во рту пересыхает.

Наблюдаю за тем, как моя девчонка кончает, и едва сам не спускаю в штаны, потому что однозначно балансирую на грани. Ведь жажда обладать ею становится физически нестерпимой. Сокрушительной.

Не могу больше ждать. Столько лет об этом мечтал…

Избавляюсь от брюк.

Забираюсь сверху и целую мягкие, податливые губы. Напористо. Пылко. Нежно и грубо. Жадно. Нетерпеливо.

— Марсель…

Отражает поцелуи ответным огнём. Притягивает ближе к себе за шею.

— Хочу в тебя…

На инстинктах соприкасаемся в самых интимных точках, и она шумно выдыхает, в полной мере ощутив степень моего возбуждения.

Продышавшись, немного успокаиваюсь, пытаясь взять себя в руки. Нащупав фольгированный пакет под подушкой, привстаю. Зажав зубами, вскрываю его по линии отрыва, стягиваю боксеры.

Девчонка внимательно наблюдает за мной, пока раскатываю защиту. Дико смущается, но при этом в её глазах загорается нечто незнакомое.

Накрываю её тело собой.

Язык к языку.

Кожа к коже.

Соприкасаемся ею. Обжигаемся. Покрываемся мелкими мурашками в предвкушении того, что произойдёт.

Подтягиваю её коленки повыше.

Не прекращая целовать, пару раз скользящими движениями двигаюсь вперёд-назад.

Спину будто кипятком обдаёт.

Сглатываю.

Ещё раз повторяю и теряю самообладание влёт. Рассыпается оно в пыль.