— Что-то разрабатывают?

— Судя по всему, переключаются с задачи на задачу. Я подозреваю военный подтекст. Как будто это заказные исследования. И не уверен, что истинный заказчик имеет какое-то отношение к Спутнику-7 или Тревербергу. Но я пока не уверен. И не думаю, что это имеет отношение к убийству, слишком свежие изменения.

— Что-то вспомнил о матери?

Повисла напряженная пауза. Факс зазвонил, и Грин нажал кнопку принятия документов. Оглянулся, убедившись, что дверь в кабинет закрыта и здесь никого нет. Кто знает, что там за информация и кто в управлении имеет прямое отношение к расследованию.

— Я только понял, что ничего о ней не знаю, — запоздало ответил Луи. — И отца нет, чтобы спросить. Никого нет, кто ее бы помнил.

— Что говорит Баррон?

— Завтра пойду к ней. Не тереби, Грин. И так тошно.

— Тошно ему, — огрызнулся Аксель. — Меня пытались убить из-за этого дела. Предпринимай что хочешь, нужна правда о том времени.

— Убить пытались? — не понял Луи.

Грин устало сжал пальцами свободной руки переносицу, уже не обращая внимания на резкую вспышку боли, последовавшую за напряжением мышц.

— Подорвали машину.

— Страховка-то есть?

— Магдалена погибла, Луи.

— Не по телефону, — автоматически проговорил адвокат. — Я приеду… сегодня приеду. И поговорим.

— Не стоит. Хватит с меня на сегодня гостей. Документы получил. Отбой.

Грин выключил телефон, не позволив ошарашенному адвокату ответить, схватил выплывшие из факса бумаги и бросился прочь из кабинета, на ходу запихивая их в рюкзак. Он страшно злился на себя, но до конца не понимал, на что именно. Как будто расследование заморозилось. Как будто все вокруг знают что-то, что он, чужак, увидеть не может. Как будто он идет не в ту сторону. Как будто он стал совершенно бесполезным.

Эта рефлексия ему не свойственна.

Грин завел автомобиль, бережно положил рюкзак на заднее сиденье и вырулил с парковки. Если его расчеты верны, к КПП он подъедет примерно в то время, когда агент пройдет досмотр (если ее заставят его проходить) и окажется на территории Спутника-7.

Он сам попросил прислать Агентство. Зачем?

Потому что ему нужен напарник. Прошлые дела он раскрывал с Карлином и с командой. Да, в армии он действовал один, но всегда получал необходимые ресурсы. Он всегда избегал бюрократии, с ноги вышибая нужные двери, и никогда никто из свидетелей не смел отказывать в показаниях, никто не выгонял его, никто ничего не скрывал. Грин привык полагаться на то, что любой готов ему выложить душу просто так. И просчитался. Соглашаясь на это дело, он не учел одного: он пересек границу. Очутившись в Спутнике-7, Аксель лишился не только ресурсов. Здесь, в этой замкнутой системе, ничего не стоил его авторитет, а имя стало пустышкой. Его обнулили.

Мария Тейн показала ему, что он ничего не решает и ни на что не влияет. А смерть Магдалены дала понять: ему тут не рады. Впрочем, ему редко кто радовался. Агент нужен для прикрытия и одновременно для опоры. Через него Грин надеялся обрести необходимый административный аппарат, который позволил бы сдвинуть с места проржавевшие шестеренки местного общества и устоев.

Успокоив себя таким образом, Аксель почти обрел душевное равновесие. Он мысленно перебирал и просматривал дело. Сейчас, спустя несколько дней, подозрительным казалось все. Даже то, что медицинскую карту Констанции нашли так быстро. Как-то странно, что медицинский архив доступен, а лабораторный нет. Или он просто накручивает себя потому, что если посмотреть правде в глаза, за эти несколько дней он отвратительно себя проявил.

Когда мысль зашла в тупик, Грин по привычке принялся прокручивать в голове все известные ему факты.

Имя жертвы. Констанция Берне. Уверен ли он в этом на сто процентов? Нет. Скорее, процентов девяносто максимум. В переводе на человеческий язык это означает, что скорее всего это действительно мать Луи, но есть шанс, что нет. Кто-то, кто взял ее пропуск и оказался в ловушке. Или не в том месте не в то время.

Причина смерти? Неизвестна. Невозможно провести токсикологическую экспертизу, вскрытие или анализ газов. На скелете повреждений нет, а перелом руки выглядит так, будто рука была сломана в детстве. Перелом у Констанции подтвердил Луи. Ему, видимо, про это рассказывал отец. Надежный источник? Нет.

Что еще известно. Спутник-7 — закрытый город, основанный в начале 1939 года, центр науки и исследований. Зная изнутри то, что не принято открывать даже генералам, Грин вполне мог предположить, что город создан по указу военных, а назначение его — разработка оружия или лекарств. Или исследование возможностей человеческих психики и тела. Словом, передовые научные разработки в самых различных отраслях, направленные на укрепление военного потенциала хозяина. В этом городе для общественности открыли шесть направлений. Аксель был готов поспорить хоть с чертом, хоть с богом, что на деле лабораторные комплексы специализировались не на том, о чем дружно отчитывались для бюджета. Он прекрасно понимал, что находится не на том уровне, чтобы лезть в секреты правительства и корпораций. Это в прошлом. Сейчас его задача — найти убийцу.

Если следствие зайдет в тупик, дело заберет Агентство. А там уж подключатся все кому не лень.

Что еще? Нахман. Аксель должен был поговорить с ним еще два дня назад.

Еще? Эта мадам из охранного агентства и офисы Дженкинса.

Нечеткий портрет того, кого видела Натали Роше. Грин еще не встречал столь ненадежного и лживого свидетеля.

Еще? Проверить городские камеры вокруг улицы Нейтрино. Должно же что-то быть?

Аксель достал телефон свободной рукой и набрал номер приемной доктора Арнольда Нахмана. Еще раз. Проверить. Секретарша взяла трубку сразу. Она выговорила дежурное приветствие и умолкла в ожидании, пока собеседник заговорит.

— Здравствуйте. Я бы хотел переговорить с доктором Нахманом.

— Извините, доктор Нахман в командировке. Я бы могла записать ваши контакты и…

Аксель положил трубку.

Он остановился перед КПП, вышел из автомобиля, закрыл водительскую дверь и прислонился к ней, скрестив длинные ноги, затем водрузил на нос солнцезащитные очки, пересобрал хвост и принялся ждать. Агент Стич пока не выходила из КПП, а он не испытывал никого желания заходить в здание и перепроверять. Можно было почитать документы от Луи, но делать это бегло, когда в любую минуту придется отвлечься, не хотелось. К тому же Грин был уверен, что, если бы адвокат накопал что-то действительно стоящее, он примчался бы, отменив все свои дела и суды.

Дверь в здании КПП открылась, и на пороге появилась незнакомая женщина. Она несла на плече небольшую спортивную сумку, в свободной руке держала сумочку. Классический костюм, удобная и строгая обувь. Волосы собраны в пучок, на лице темные очки. Аксель отделился от автомобиля, подошел к ней.

— Агент Стич?

— Привет, детектив.

Он протянул руку за сумкой, и женщина, поколебавшись, передала ему багаж.

— Последнее, чего ждешь от детектива, который всю жизнь проработал под управлением Старсгарда, так это вежливость. Спасибо.

Грин на шутку не отреагировал. Он положил сумку на заднее сиденье, открыл перед агентом дверь. Женщина села без улыбки. Хотя он успел заметить выражение неодобрения на ее лице. Да, да, ему тоже не нравится эта машина.

— Они не смогли убить вас бомбой и решили обезвредить с помощью этого корыта? — спросила Арабелла, когда Аксель сел за руль.

— Что?.. А. Видимо, да. Простите, сегодня тяжелый день.

— Как там ваша свидетельница?

— Выгнала меня из дома.

Агент сняла очки и посмотрела ему в лицо. Грин последовал ее примеру. Откинулся на спинку водительского кресла. Он мог бы дать ей лет сорок на вид. Максимум. Хотя подозревал, что женщина старше. У нее было то редкое лицо, которое, с одной стороны, кажется очень красивым, но с другой — совершенно не запоминается. Чуть по-другому накраситься — и все. Незнакомый человек.