Приезд Грина взорвал дамбы бесчувственности и алкогольного угара, которые они оба возводили все это время. Будто и не было трех лет. Будто у него не появились близняшки, а Магдалена не похудела от тоски на несколько килограммов. Как будто они не спивались, медленно и неуклонно скатываясь по наклонной на дно. Только у каждого из них это дно оказалось своим. На его дне семья, которая расшибется в лепешку, но прикроет позор непутевого отпрыска. На ее — мрак и одиночество.

Николас закусил губу и вздрогнул, почувствовав соленый вкус крови. Он мудак. Ник добрался до своей машины. Все, что он мог тогда, отдать ей автомобиль.

Идиот.

Почему так больно? Прошло три года, все должно было улечься. Он жадно припал к фляге. Закашлялся, но допил до конца. Его замутило, и Ник лег на заднем сиденье, поджав к груди ноги.

Господи, как же ему было плевать на этот скелет в лаборатории. Четвертый сектор принадлежал не его семье и не семье его жены. А остальное не имело значения.

Спутник-7

Наскоро перекусив в ближайшей к управлению кафешке (стараясь не обращать внимания на привкус подгорелого масла), Грин отправился в квартиру, ключи от которой ему передал в обед Фас. Детектива удивило, что местный шеф не принял участие в обсуждениях, не устроил официального представления и вообще никак не отреагировал на приезд коллеги из Треверберга. Просто пожал Акселю руку, вручил ключи, пожелал удачи и ретировался. Все. То, что его поселили в квартире, а не в отеле, тоже казалось странным. Настолько, что Грин решился адресовать этот вопрос Фасу, но Годрик лишь пожал плечами:

— Эта квартирка принадлежит администрации. Если кто приезжает на стажировку или в командировку, селят туда. У нас несколько подобных помещений. А отели — это неуважительно. Если вас интересует уборка, можем организовать.

Грин поблагодарил и свернул разговор. Он все равно не понимал, почему администрация содержит рабочие квартиры, а не арендует номера в отеле, но поймал себя на мысли, что город-то закрытый. И живут здесь по своим правилам.

Трехэтажный дом находился в паре кварталов от управления, на границе темно-синего и салатового секторов (нумерацию Аксель пока не выучил), при желании можно ходить пешком. На удивление, здесь не хватало мест для автомобилей. А те, которые были, оказались обнесены цепочками. Чертыхаясь и мучаясь от глухой боли в желудке из-за дрянной еды, Грин сделал несколько кругов по району, пока наконец не приткнул седан в соседнем дворе. Подумав, он выложил пропуск с отличительными метками полиции так, чтобы его было видно с улицы (не хватало еще, чтобы машину разбили), взял вещи и запер автомобиль, чувствуя себя так, будто ушел из дома.

Квартира оказалась на удивление светлой. Маленькой, меньше, чем в Треверберге, но чистой. И совершенно не обжитой. Одна комната, соединенная с кухней, душевая, туалет. Маленький балкончик, на котором виднелись коробки. Аксель оставил вещи у дивана, запер за собой дверь, сел и запустил пальцы в волосы. Только сейчас он сполна ощутил, насколько устало его тело.

Но мозг лихорадочно цеплялся за события дня и не собирался успокаиваться. Аксель разобрал вещи, достал душевые принадлежности и решил, что нужно смыть с себя и грязь, и мысли, а потом можно поработать. Или поспать.

Вода оказалась недостаточно горячей, но все же не холодной. Грин наскоро вымылся, промокнул волосы полотенцем, натянул домашние брюки и футболку и сел на диван, поджав ноги под себя. Иссушающее чувство одиночества, которое преследовало его после последнего дела, отступило.

Он достал из сумки телефон и просмотрел пропущенные вызовы и сообщения. Доктор Тайлер больше не писала. Зато звонил Берне. Один раз, где-то с час назад. А что Грин, интересно, делал, если пропустил звонок? Пришло сообщение от Карлина. Друг интересовался, как все прошло и не заперли ли Грина в секретной лаборатории, а то он на это бы посмотрел. Ответив Марку «Не дождешься», Аксель набрал номер адвоката.

Берне взял трубку на четвертом гудке.

— Я думал, ты уже не позвонишь, — пробормотал он голосом человека, который устал до самозабвения.

— Только добрался до дома.

— Ну, тогда слушай. Тебе нужно выучить назубок шесть фамилий. С кем-то из этих людей ты точно столкнешься. Туттон, Нахман, Баррон, Фир, Эскотт и Элингтон.

— Баррон? — удивился Аксель, мысленно сделав отметку по поводу Туттонов. — А не родственники ли это доктора Аурелии?

Судя по звукам, Берне закурил.

— Не успел узнать. Эти шестеро фактически управляли городом. Каждая семья владеет, или условно владеет, или не владеет, но управляет определенным сектором города и производства. Все держится на их балансе.

— Баланс на шести опорах — это треш, — констатировал Грин, поднимаясь и включая чайник. Воду он предусмотрительно купил.

— Удалось что-то выяснить про Констанцию Берне?

— Нужно еще время. Я знаю пока только, что раскопки происходят в четвертом секторе. Исполнитель — компания Дженкинса. Заказчика не установили. Не успел, занимаюсь.

— Только будь предельно осторожен. Чем смогу помогу. По городу мало данных. И получить их, не привлекая к себе внимания, почти невозможно. По лабораториям нет совсем ничего.

Аксель вернулся на диван и прикрыл глаза. Он предвкушал погоню. Не такую погоню, как с серийными убийцами. Другую. Все это больше походило на спецоперацию, чем на расследование.

— Нельзя говорить по телефону, — неожиданно выдал Грин. — Надо найти способ встречаться.

— Я могу приезжать на КПП раз в пару дней, но там слишком много ушей. В город попасть сложнее, — вздохнул Берне. — Жаль, там редки происшествия и нет тюрем, а то я бы мигом. Но что-нибудь придумаю.

Юрист не стал произносить банальную фразу «этот канал небезопасен». Они оба прекрасно понимали.

— Пока рано пороть горячку, — проговорил Грин. — Еще мало информации. Эти идиоты потеряли целую неделю.

— Хм?..

Аксель набрал воздуха в грудь, но в последний момент сдержался.

— Мне пришлось задействовать административный ресурс, чтобы получить право официально руководить процессом. Но ничего. Весь день разбирали происходящее, с завтрашнего утра начнется расследование.

— Ты в своей стихии. — Аксель не ответил. — Спасибо тебе, — сказал Берне. — Если что-то узнаю, сообщу.

Грин отключился. Чайник закипел. Аксель заварил пакетик и встал у окна с чашкой. В Треверберге он сейчас жил в малоэтажном по меркам метрополии доме, но здесь почувствовал себя так, будто его запихали в нору. В его собственной квартире были трехметровые потолки, а здесь казалось, что дом сейчас рухнет на голову. В остальном терпимо, конечно. Если опустить мысли о безалаберности местной полиции.

Аксель не привык делать поспешных выводов. Но ему совершенно не понравилось то, что он увидел. Наглядевшись на Туттона и Тейн, он решил, что ему самому пора завязывать с алкоголем. Николас показался Грину человеком незаурядного ума, который столько раз наступил на грабли, что отбил себе последние мозги. А Тейн… Тейн просто была красивой женщиной «немного за тридцать», у которой не сложилась личная жизнь. Грин видел десятки таких. С ними хорошо отрываться, но любой близкий контакт они превращают в эстафету.

Оставалось надеяться, чтобы в качестве главного приза женщина не выбрала его самого. Почему-то от этой мысли внутри что-то стекленело. Душа, наверное, если она вообще еще жива, в чем Аксель уверен не был.

Чай оказался на удивление приятным. Детектив пил его мелкими глотками и думал. Он удивился, столкнувшись с тем, что спустя неделю после обнаружения трупа проведены не все положенные по протоколу следственные мероприятия. Сотрудников Жанака не вызывали в управление. Допросили на месте без протокола, по памяти записали их показания, и все. При этом Николас сделал свою работу с душой. Он написал подробный отчет, к которому приложил фотографии, сделанные им же. Криминального фотографа в Спутнике-7 не было. Просматривая его отчет, Грин вполне смог представить себе место, где нашли труп. Но решил на следующее утро обязательно туда съездить. Причем без предупреждения. Надо посмотреть, как ведут себя работники.