Магдалена аккуратно, чтобы не разбудить Грина, сползла с дивана, вышла в коридор и закрыла дверь в комнату. На кухне стояли чашки с чаем. В пепельнице несколько потушенных сигарет. В ванной сброшенное платье и шпильки, чулки и белье. Боги. Ее платье, купленное специально, чтобы прийти на презентацию новой материной книги. Шпильки. Она никогда не носила шпильки. После травмы было тяжело. Что на нее нашло? Магдалена посмотрела на платье. Кусок ткани был безнадежно испорчен и нуждался в стирке. Мокрое, испачканное в косметике, платье не подходило, чтобы сменить халат. При мысли о том, что Аксель сейчас проснется и придется объясняться, Магдалена пришла в ужас. Нет, она сделает по-другому. Пусть платье и шпильки остаются тут. Она быстренько возьмет его машину, придет домой, переоденется и вернет ее обратно.

Стараясь не смотреть на свое помятое лицо в зеркале, Тейн выскочила в коридор. Там валялась ее сумочка с деньгами, документами и ключами. На крючке висели ключи от Audi. Комиссар взяла их, чуть дыша, открыла дверь и выскользнула в подъезд. Боги, лишь бы никто из соседей ее не увидел. Слухи по городу разносятся быстро, а объясняться со знакомыми и незнакомыми людьми она хотела меньше всего.

Сероватая дымка утра заморозила ее в считаные секунды. Магдалена беспомощно огляделась в поисках машины. Рядом с домом черного седана видно не было. Где Грин мог оставить автомобиль? В соседнем дворе? Она нажимала на кнопки на ключе, прислушиваясь, отзовется ли Audi. Наконец услышала сухой щелчок замка и пошла на звук. Седан стоял за домом на аккуратной парковке, скрытой деревьями. Укромный уголок, о которых обычно знают только местные. Восхитившись, Магдалена открыла автомобиль. Бросила сумку на заднее сиденье, села за водительское кресло и замерла. Здесь пахло новым салоном и Грином. Его духами, его характером, если так можно сказать. Дорогая обивка салона, идеальный, без единой царапины руль, аскетичная приборная доска. Женщина невольно скользнула пальцами по коже приборки. Положила руку на рычаг переключения скоростей. Автомат или механика? Кажется, механика. Что ж, это испытание. Но это лучше, чем светиться в халате перед таксистом, который обязательно дружит с другим таксистом, а тот с третьим, и все они точно с кем-то из общих знакомых. Спутник-7 — город маленький.

Господи, что она делает. Это угон. Она украла ключи у детектива, села в его машину и собирается куда-то ехать. На целое мгновение Магдалена засомневалась. Может, плевать на репутацию? Ее все равно не осталось, она разведенка, которая периодически цепляет лаборантов в ночном клубе. У нее нет будущего, а прошлое истоптано интервентами. У нее даже дочери нет. Нет матери. Мужа нет. Ничего нет. Даже работу она сама потеряла, застряв на уровне стажера. Она отвратительный следователь, плохой человек, слабая личность и никому не нужная женщина. Даже Грин от нее отказался. Значит, она еще и не умеет читать людей. Почему-то ей показалось, что Аксель не прочь перепихнуться с кем-нибудь, чтобы тоже забыться, отвлечься от собственных демонов. Либо она ошиблась во всем, либо не тянула даже на роль первой встречной.

Злые слезы выступили на ресницах. Магдалена вставила в замок зажигания ключ, резко повернула его, но не услышала, чтобы машина отреагировала урчанием мотора. Вместо этого где-то под капотом пробежал металлический скрежет. Женщина удивленно замерла, а потом чудовищная сила обрушилась на нее, лишая сознания. Ее поглотила липкая удушающая мгла, а где-то перед ней вспыхнуло пламя.

1964 год

Рим, выставка научно-технической документации

— Кто бы мог подумать, что на научной конференции будет так чертовски скучно?

— Это выставка научно-технической документации и информации, доктор Берне.

Констанция резко обернулась, испуганная смутно знакомым голосом, и шампанское чуть не выплеснулось из узкого длинного бокала. Коллега понимающе улыбнулась и испарилась, оставив молодую женщину наедине с новым собеседником. На нее смотрел высокий мужчина с черными волосами и бархатными зеленоватыми глазами, в которых плясали искорки такого знакомого и такого родного безумия. Безумия истинного ученого, поисковика, который уже знает, как звучит вопрос, на который он должен найти ответ во что бы то ни стало. Любой ценой. Лицо мужчины показалось ей смутно знакомым. Но, перебрав в памяти варианты, Констанция Берне не смогла определить тот единственно верный, который бы дал ответ на банальный и ненаучный вопрос: кто он. И что ему нужно от нее, раз он решил столь бесцеремонно вмешаться в чужой разговор.

— Надеюсь, мой доклад по систематизации отчетности в медицинских учреждениях не был таким же скучным, — в тон ему ответила мадам Берне и сделала маленький глоток из бокала.

— Напротив. Этот доклад привел меня к вам и заставил прогнать вашу подругу. Вы позволите?

Констанция сделала шаг вбок, освобождая рядом с собой место у барной стойки. Мужчина занял стул, посмотрел ей в глаза и кивнул бармену. Заказ озвучен не был, но молодой человек начал что-то готовить. Значит, либо для мужчины это не первый бокал за вечер, либо он действительно местная знаменитость или кто-то из организаторов. Только вот кто?

— Невежливо играть в секретность, — сказала Констанция.

Ухоженные брови мужчины в изумлении изогнулись, но уже через мгновение на его лицо вернулась светская улыбка.

— Доктор Арнольд Нахман.

— Ах…

Констанция все-таки поставила злополучный бокал на стойку и принялась рассматривать знаменитого собеседника. Тот получил свой коктейль с лимонной долькой на ободке рокса и теперь делал вид, что не замечает настойчивого взгляда. Констанция отметила, что Арнольд выглядит моложе, чем на фотографиях, и явно более расслабленным. Он двигался плавно, как будто всю жизнь жил на Востоке и привык никуда не торопиться. В его улыбке было что-то медовое, настолько тонкое и нежное, что красивое лицо мужа, который с маленьким сыном ждал ее в Треверберге, буквально рассыпалось на мириады осколков в сознании. В зеленых глазах ученого она видела ум. Но больше всего ее цепляло пламя. Тот отблеск, который отличает истинного искателя от того, кто стремится к легкой наживе. К государственным заказам.

— Рад познакомиться, мадам Берне.

Она машинально протянула руку для поцелуя. Арнольд улыбнулся, коснулся кончиков ее пальцев, слегка сжал, приник сухими и горячими губами к тонкой коже ее ладони и заглянул в глаза.

— Будем считать, этот маленький ритуал искупил неловкость первой минуты, — негромко сказал он и отстранился, разорвав контакт.

Констанция почувствовала, как по спине пробежала волна мурашек. Женщина выпрямилась, рефлекторно попытавшись принять более соблазнительную позу. По лицу Нахмана нельзя было прочесть, понял он ее движение или нет, считал его или нет. Ученый смотрел ей в глаза.

— Вполне. Только вот думаю, что вы подошли ко мне не просто так.

— Я ознакомился с вашими наработками, — также тихо продолжил Арнольд. — Впечатляет. Мне нравится смелость ваших идей, нравится, что вы действуете, опираясь на чутье. И, познакомившись с вами лично, я понимаю, что вы не раскрыли свой потенциал и наполовину.

Что это за чувство? Напоминает разочарование. Ей вдруг стало стыдно перед Мишелем за мысли, кружившие в голове минуту назад. И за этот невинный, но на самом деле еще какой подлый поцелуй, который на мгновение сделал Нахмана самым непостижимым и желанным мужчиной в мире. Стыд добрался до щек горячей волной, и Констанция вновь взяла бокал с шампанским. Допила напиток и с грустной улыбкой посмотрела на бармена. Тот отреагировал мгновенно.

— У меня уже есть работа, — сказала она.

— А если я предложу вам больше?

— В деньгах я не нуждаюсь…