Милослава вздыхала, понимая, что девочка совершенно не разбирается в мужчинах. Любовь – она ведь не в словах выражается. Вот ее Макс не так уж часто ее баловал признаниями, но второго такого заботливого мужчину не найти. В конце концов, нытье внучки Милославу вывело из себя, она заявила, что все ее проблемы от безделья и избытка свободного времени, и выдала ей метлу.

– Я что, служанка? – страшно оскорбилась Лилиана.

– Умение подметать еще никому в жизни не повредило, – сурово ответила леди Оберлинг. – А будешь ныть – дам еще и тряпку. Ничего, твоя матушка всё умеет по дому делать, и мыть, и готовить, и стирать. Никогда не знаешь, как жизнь повернется. Выгонят твоего Кьяна из Катая – придется стать самостоятельной. Учись, деточка.

В стане повстанцев оживление. Они так давно ждали этого дня! Императорская армия приближается. Не пройдет и пары дней, как они будут здесь! Разве не этого добивался Цань Мо? Он обещал своим людям победу, и первый шаг был – одолеть передовое войска императора.

Кьян Ли не обольщался настроением народа. Он понимал, что три тысячи – это вообще не армия. Стоит Императору подать знак – и в Янгун придет тридцать тысяч, а то и триста. Именно поэтому так важно сейчас разгромить противника, чтобы показать, что повстанцы – серьезные противники и с ними лучше вести переговоры, а не воевать.

Ли очень надеялся сейчас на Шань Тайлина. Один из приближенных к императору гуаней, он должен пытаться хоть как-то воздействовать на Шунь Тао.

А повстанцев было чуть больше тысячи. И всадников среди них не было вовсе – прокормить лошадей в Янгуне было просто невозможно.

Ли никогда не учился военной науке, все, что он знал о построении войск, было поведано ему Максимилианом Оберлингом в одну темную ночь в замке Нефф. А Огненный дракон Галлии воевал здесь, в этих местах и в битве на реке Рынь одержал свою известнейшую победу.

У Ли было то, чего не было у Оберлинга: погонщики драконов, и он намеревался этим преимуществом воспользоваться. Их было девять человек; он – десятый. Все были опытными воинами. Ли, пожалуй, был самым юным из них.

Всех людей катаец разделил на отряды по двадцать пять человек, поставил над ними главного. Из стрелков отобрал два десятка тех, кто попадал в мишени – они должны укрыться в роще. Остальные пусть палят с пригорка, пугают народ.

– Ваша задача, – объяснял он им, – привлечь внимание. Вам ничего не угрожает: сюда положим мешки с песком, палите из-за них. Арбалетчики даже не поймут, откуда стрельба. И непременно обратят свои выстрелы в вашу сторону. Императорское войско ведет Цу Гайно. Он опытный воин, но уже старый, не гибкий. Привык полагаться на опыт. А опыта использования огнестрельного оружия у него нет, и с погонщиками он не воевал.

– А что погонщики? – спрашивали его сотники. – Что они могут сделать? Река далеко. Даже Цу Гайно не пойдет к реке, он хоть и старый, но из ума не выжил.

– Если он не пойдет к реке, река придет к нему, – убедительно отвечал Кьян Ли. – Копайте отводные каналы.

Благодаря письмам Шань Тайлина, у Ли были точные сведения о маршруте императорской армии и ее составе. На всякий случай он запретил выход из лагеря и поставил часовых; впрочем, про планы битвы знали только сотники. Любой из них мог предать, но Ли не зря заранее послал к Цань Мо верных людей. Они следили за общими настроениями и докладывали ему. Народ Ли просто боготворил, то и дело называя его «сыном Огненного дракона». Формально он был ему никак не сыном, но опровергать такую удобную легенду не собирался, и даже статую Максимилиана в центре деревни планировал обновить, когда деньги появятся.

Как ни странно, народу нравилась и Лилиана. То, как она расправилась с Цань Мо, то, как ловко она управлялась с кнутом и метко стреляла, всех восхищало. Ее уже называли девой-воительницей.

Зря он ее отпустил. Ли остро не хватало ее безусловного одобрения и насмешливых взглядов. Да и просто – хотелось прижаться к ней и хоть немного выдохнуть. Без нее не выдыхалось. Как быстро он привык к ее присутствию! И всё же он понимал, что поступил правильно – в замке Нефф она в абсолютной безопасности. Не стоит рисковать самым дорогим, что у тебя есть.

Императорское войско показалось на горизонте ближе к полудню. Их ждали. Затрубили трубы, затрещала земля, понеслась, поднимая клубы пыли, конница. Никто и не подумал предупреждать или пытаться вести переговоры – повстанцев и за людей не считали.

Все было так, как и ожидал Ли. Как полвека назад. Катай уже давно не выдумывает ничего нового и совершенно не учится на своих ошибках. И на чужих тоже не учится. Неужели трудно вспомнить, что много лет назад франкийцы также разделили войска, за что и поплатились? Сейчас их пехоту, далеко отставшую от конницы, возьмут в клещи укрывшиеся повстанцы, а в спину им выстрелят из рощи.

Сам Ли ждал сигнала от стрелков, не без труда удерживая рвавшегося в бой дракона. Рядом тихо стояли остальные погонщинки. Они улыбались.

Император не жаловал их род. Много лет они были никому не нужны. А сегодня пришел час их триумфа.

Страшный грохот заставил вздрогуть и дернуться вперед; дымовая завеса скрывала их. Конники угодили в ловушку: среди людей Ли были убийцы, а уж они-то знали, как можно подготовить мины и замаскировать ямы. Конница была приговорена с самого начала, а стрелки, хоть и никудышные, сумеют попасть в такую кучу противника. Чтобы добить их, достаточно двоих погонщиков и одного отводного канала.

Еще три канала было прокопано к полю, где ожидались основные войска (больше здесь им негде развернуться) и один – к бамбуковой роще. Там был свой родник; там укрыты лучшие стрелки и два десятка копейщиков. Рано или поздно имперцы разберутся, откуда стреляют, и дойдут и до сюда.

Кьян Ли не обольщался первым успехом. Все же противник по численности их превосходил втрое и вооружен был явно лучше.

– Пора, – скомандовал он. – Бу, давай, мальчик!

Каждый из погонщиков знал свою задачу. Они невидимым движением выхватили катаны – словно десять молний одновременно сверкнуло – и с воинственным криком рванули вперед.

Бу летел не разбирая дороги, а Ли боялся только одного: своих бы не зашибить. Всех их проинструктировали, все знали, где каналы; было много раз сказано: при появлении драконов отходить. Но где это видано, чтобы все шло по плану?

Сам Ли своего «коня» придерживал до последнего, и в кучу не полез, хотя Бу рвался в бой и недовольно ревел. Он поглядывал на небо и молился всем известным богам, чтобы Шань Тайлин сумел подкупить единственного служащего императору воздушного погонщика. Но видно, недостаточно громко молился, или надо было жертвы приносить, или Лили по храмам протащить – в небе все же показалась черная точка, стремительно увеличивающаяся.

– Бу, отступаем, – шепнул Ли.

Последний канал был прокопан к холму, и Ли пришлось немало покумекать, как создать водный путь к возвышенности. Вода-то, как известно, вверх двигаться не любит. Здесь бы очень пригодилась одна маленькая водница, но пришлось обходиться своими силами: строить запруду и целый водопровод из бамбука, ставить человека, который будет воду в канал нагнетать…

Сейчас задачей Ли было отвлечь внимание воздушника на себя. В самом деле, сейчас ему нет резона соваться в бой – где свои, где враги – разве разберешь? А вот равный противник на драконе – это отличная мишень.

Катайцу было страшно, но совсем не так, как перед казнью. Тогда у него не было ни цели, ни надежды. А сейчас он видел, что повстанцы победят – а, значит, ему всё удалось. Дальше уж дело за Шань Тайлином. Умрет ли он сам или выживет – уже особого значения не имеет. Но из боя с небесным драконом выйти победителем сложно – пространства для маневра слишком мало.

Ли поднял свое оружие к плечу и отклонился назад – пока он мог только защищать голову и шею. Противник, как и он, держал катану двумя руками, нанося широкий свистящий удар сверху, явно пытаясь разрубить его пополам. Мечи столкнулись, вышибая искры. Воздушник был очень быстр. Его катана мелькала, словно крыло стрекозы, с шумом рассекая воздух. Сила, скорость, техника – он был великолепен, вот только в воздухе все это было бесполезно. Ли вполне успевал парировать удары, многие из которых до него просто не доставали. Внезапно он осознал все преимущества водного дракона: Бу был почти неподвижен, и его всаднику не приходилось напрягаться, удерживая равновесие. Небесного же дракона же мотало из стороны в сторону, отчего многие выпады противника казались бессмысленными. А еще у Бу был длинный хвост, которым он лениво, будто невзначай, хлестнул своего воздушного собрата, едва не сбивая всадника на землю. Ли, впрочем, от этого выпада тоже едва удержался «в седле», и преимущество было потеряно.