– Я хочу поехать с тобой, – встревожено вскинула небесные глаза Ци. – Я не останусь тут одна.

– Хочешь, значит, поедешь, – мягко согласился супруг. – Но мы уезжаем не сегодня и не завтра, так что пока это твоя кошка.

– Спасибо, – прошептала Лилиана. – В степи нет кошек, только собаки. А мама не разрешала дома животных держать, да и правильно. Зачем они в городе нужны?

Она осторожно прижимала к груди котенка, а тот громко мурлыкал и тыкался мокрым носом ей в ключицы.

– А как в Степи борются с мышами? – полюбопытствовал катаец, с некоторым трепетом обнимая жену за плечи и увлекая ее к выходу из владений гуаня.

В Катае не принято на людях касаться друг друга. Заниматься сексом на людях не возбраняется – но просто так никто никого не трогает. Кроме Шань Тайлина, демонстративно уставившегося в свиток, здесь никого не было, и поэтому Ли всё же позволял себе вольности, а Лилиану условности и вовсе не волновали, она прижалась к нему и даже щекой о его руку потерлась, чисто как котенок.

– У нас раньше не было мышей, – рассказывала Лилиана. – Мы и зерно почти не покупали, муку было выгоднее. А потом, когда стали злаки выращивать, конечно, и мыши появились, и крысы. Маги кошек привезли, но почему-то они не приживаются у нас. И тогда они придумали змей приручить. Так что в Ур-Тааре вместо кошек ужи.

– Гадость какая, – передернулся катаец. – Хорошо, что я об этом не знал. Кстати, в полях встречаются змеи, будь осторожна.

– Серьезно? – с ужасом спросила Лили. – И ты мне не сказал?

– Ци, змеи – это не проблема, – засмеялся мужчина. – Это добыча. Их едят, из кожи делают украшения, а ядовитых покупают лекари. У нас любой ребенок умеет поймать змею. Я просто не подумал, что ты можешь об этом не знать. А теперь понимаю, что в Степи все по-другому.

– Не так уж и по-другому, – вздохнула Лили. – На самом деле все очень похоже. Даже дома у вас такие же простые, как у нас шатры, и наложниц берут. Ведь берут, Кьян?

– Берут, – согласился Кьян Ли. – Чем богаче и знатнее мужчина, тем больше он имеет право взять жен и наложниц. У Императора, к примеру, семь жен, и это помимо Императрицы. А наложниц он может взять до сотни.

– А у него ничего не сотрется? – хамски спросила девушка.

– Ну… специальные мази есть, – пожал плечами Ли. – Настои для поддержания потенции. Правила всякие, методики.

– А ты… – Лилиана замялась.

– А я никто, – правильно понял ее муж. – Мне одной жены вполне достаточно.

– А если бы ты стал гуанем, как хотел?

– Вот когда стану, тогда и буду думать об этом, – отмахнулся Ли, не замечая, как девушка замерла, а потом опустила глаза. – Сейчас это всё неважно.

– А что важно?

– Цань Мо. Это наша большая проблема. Император из него будет еще хуже, чем из меня. А теперь извини, мне надо будет уйти. Браслеты точно не действуют на территории Катая?

– На расстояние не действуют, – призналась Лили. – А вот что будет, если один из пары умрет – этого я не знаю.

– Значит, я не буду умирать, – весело сказал катаец и, не удержавшись, запустил руки в ее волосы и осторожно поцеловал сначала в нос, потом в губы.

Он больше не считал поцелуи извращением, тем более в том самом «Руководстве» поцелуи между супругами даже приветствовались, как и другие ласки. Ли сначала обиделся на подобный подарок, а потом всё же изучил его и многое оттуда подчерпнул. И теперь он точно знал, что хочет делать со своей супругой, жалея только, что ночи здесь короткие, а сделать еще нужно так много. Разумеется, жизнь длинная, но где она, эта жизнь – когда только и думаешь о том, чтобы выжить. Он займется более тщательным изучением «Руководства» потом. Потом они и о ребенке подумают, Кьян очень хотел, чтобы у них с Ци был малыш, а, может, и не один. А пока – просто поцелуи, пусть даже и покидать ее после них не хочется.

– Не уходи, – прошептала Лилиана, опуская на пол котенка и, схватившись за ворот его рубашки, стоя на цыпочках, тянулась к его губам. – Потом сходишь. Останься со мной.

– Ночь – время убийц, – непонятно ответил катаец, скользя по ее телу руками и, не удержавшись, вжимал ее в свое тело, но тут же отступал, понимая, что еще чуть-чуть – и он действительно никуда не уйдет. – Сегодня меня не жди, ложись спать. И не тревожься, я ничем не рискую.

Жена нехотя выпустила его рубашку и опустилась на пол, наблюдая, как он переодевается совсем в другую одежду. Шелковая рубашка и штаны полетели в угол. Лили вздохнула украдкой, любуясь на него. Несмотря на рост и худобу, Кьян был жилистый, и мышцы у него были четко выраженные. Сильные руки и плечи завораживали. Девушка пообещала себе непременно исследовать их более внимательно, раз уж сейчас она могла только жадно смотреть и облизывать внезапно пересохшие губы. Ли поймал ее взгляд и даже краской залился, но все равно, ругаясь про себя, натягивал черные широкие штаны и куртку, и завязывал на голове черный платок, которым он потом, на улицах города, закроет лицо до самых глаз. Ему нестерпимо хотелось задержаться, но в «Руководстве» было четко сказано, что исполнение супружеского долга должно длиться не менее получаса, а лучше и больше, а Ли знал, что после этого он никуда не сможет пойти, только уснуть, сжимая в объятиях свою такую желанную женщину.

Ли быстро шел по улицам Катая. Он ничего не боялся, наоборот, это его боялись. Еще бы, с черной одежде и с катаной за спиной! Он имел полное право закрывать лицо платком – кто посмеет указывать убийце?

Гильдия убийц была здесь настолько официальна, что любой человек, даже Император, мог сделать заказ на устранение врага. Другое дело, что за убийство полагалась смертная казнь, жизнь за жизнь. Поэтому недостаточно уметь убивать, нужно еще и ловко скрыться с места преступления.

Самое странное, конечно, что Император тогда поручил убийство гуаня именно своему внуку. Ли отдали в гильдию в десять лет. Ему всегда говорили, что он – позор матери и никому не нужное ничтожество, что из него делают инструмент, кинжал Императора… впрочем, в гильдии убийц с ним вообще не разговаривали. Там все с ним объяснялись жестами и или записками, а то и вовсе подзатыльниками. Так было до того, как он сдал экзамен. Ему тогда было четырнадцать. Потом он четыре года прожил в Янгуне, где должен был убить одного из погонщиков драконов и сделать это так, чтобы никто не заподозрил убийства. В этом тоже не было ничего сложного. Уже тогда Ли неплохо разбирался в ядах. Именно в то время он познакомился с Бу. Он вообще был неплохим погонщиком, мог подчинить любой дух воды, но с Бу ему удалось даже подружиться. Когда-то он был его единственной отдушиной.

Убийца из Ли был так себе, хоть теорию он знал в совершенстве, и силы хватало, и умений. Промашка вышла только с гуанем. Не промашка даже, а целенаправленная подлость со стороны Императора. Шантаж. Безвыходность. С одной стороны, его ждала смертная казнь за убийство гуаня, с другой – за убийство канцлера. Почему он просто не сбежал? Ли и в самом деле этого теперь не понимал. Насколько проще было бы не возвращаться в Катай никогда.

Но он любил Катай. Любил горы. Любил реки и драконов. Любил изысканную красоту Запретного города. А убивать в спину не любил, каждый раз мучаясь угрызениями совести.

Гильдия убийц испокон веков располагалась в деревянной башне на окраине города. Его, разумеется, не узнали – всех в лицо не знали даже мастера, а их было не так уж и много. Обычные же убийцы, как правило, были незнакомы между собой, и только тайный знак, показанный на входе, позволил Ли пройти внутрь.

Здесь ничего не изменилось. По-прежнему пыльные коридоры, шаткие лестницы, пустые комнаты. Это здание было лишь ширмой. Где располагались остальные дома, не знал никто, кроме Мастеров. Ли толкнул одну из дверей второго этажа. Там, на циновке, сидел маленький человечек в такой же одежде, как и Кьян Ли, тоже с закрытым лицом. Катаец ожидал увидеть другого, но и этому поклонился.