– Врешь! Этого не может быть! Галлийский огненный дракон давно мертв!

– Лорду Оберлингу за восемьдесят. Он живет в горах Галлии, у него жена, трое детей и много внуков.

Пленник уточнил что-то у девушки и добавил:

– Жена говорит, десять. Она самая старшая.

– Докажи! Ты всё выдумал.

Кьян Ли посмотрел на него как на дурака, раздраженно и снисходительно одновременно.

– Сам ведь понимаешь, что доказать это прямо сейчас невозможно. Никаких бумаг я с собой не брал. Но если хочешь – пошли гонца в Галлию. А впрочем…

Он схватил свою жену за руку, повернул ладонью вверх и показал одинаковые черные татуировки в виде волчьего следа. Да, все знали, что Огненный Дракон был оборотнем, волком. В Катае это никого не удивляло, у них тоже были свои оборотни, только лисы. Правда, они давно уж исчезли, потому что закон с кровными родственниками заключать браки запрещал, а при бесконечном разбавлении крови любой род выродится.

– Положим, я верю, что это символ рода, – милостиво согласился Цань Мо. – Но как узнать, что она твоя жена, а не сестра?

– Мне ее прямо тут поиметь, чтобы ты поверил? – хладнокровно поинтересовался пленник.

Ренегат расхохотался. Этот наглый парень нравился ему всё больше.

– Сколько же ты за нее заплатил? – прищурился катаец, прикидывая, сможет ли он перекупить эту женщину. Добровольно ее Ли не отдаст, да это и понятно.

– А это она меня купила, – внезапно заявил Кьян Ли. – Сам посмотри. Кто я и кто она? Я незаконнорожденный, а она внучка степного хана и внучка Оберлинга. И отец у нее известный лекарь.

– А зачем она тебя купила? – замороченно спросил Цань Мо.

– Ну… наверное, я в постели хорош. А зачем еще-то?

Генералу повстанцев захотелось схватиться за голову. Он уже совершенно ничего не понимал.

– Откуда ты взялся на мою голову? – пробормотал он.

– Из Галлии, – ответил и на этот вопрос Кьян Ли. – Тебе разве не доложили?

– Доложили, – согласился ренегат. – Но…

В этот момент Лилиана, устало оперевшись на Ли, зевнула ему в рукав. Всё же поездка на драконе далась ей очень тяжело.

– Определись уже, что ты будешь с нами делать, – заявил Кьян, прижимая девушку к себе. – Я тебе не враг, а моя жена очень устала. Можем ли мы рассчитывать на твое гостеприимство, сын рода Цань?

После таких слов было совершенно невозможно не дать четкий ответ. Генерал повстанцев решил для себя, что убить пленника он успеет всегда, сбежать не позволит, а вот союзник со знаками Оберлингов лишним никогда не будет, и оттого он поднимался, складывая ладони перед грудью и наклоняя голову:

– Будь моим гостем, сын рода Цань. Вас накормят и уложат спать, а завтра мы продолжим разговор.

Кьяна Ли и Лили отвели в одну из хижин, и еду им предложили такую же, как и генералу: рис и рыбу. Кьян поглощал привычную пищу с видимым удовольствием, а Лили морщилась. Рыбу она не любила, рис был слишком острый. Но выбирать не приходилось.

– Что ты ему наговорил? – спросила она у супруга. – Он обо мне спрашивал, да?

– Я сказал ему, что я – твой ютао.

– Кто?

– Мужчина для удовольствий.

– Ты идиот? – Лилиана начинала кипеть. – Ты совсем дурак? Как ты мог!

– А что такого? – беззаботно ответил Кьян, растягиваясь на жесткой постели, устланной ковриком, сплетенным из соломы. – Мне нужно, чтобы он не воспринимал меня серьезно, вот и всё. Какая разница, что он обо мне думает? Главное, что не отрубил голову прямо сейчас. Ты знаешь, какие слухи ходят о Цань Мо? Он может одним ударом катаны человека напополам рассечь.

– Ты, мне кажется, тоже можешь, – с подозрением покосилась на него Лили. – Есть в тебе что-то опасное.

– Я, наверное, могу, – согласился Ли. – Меня этому учили. Только я на человеке ни разу не пробовал.

Девушка смотрела на него с ужасом, вдруг вспомнив, как отец учил ее драться кнутом.

– А на ком пробовал? – прошептала она. – На животных?

Сама она так и не согласилась убивать овец, да и отец не настаивал. Ему было достаточно, чтобы Лили умела защищаться и знала, в какие места бить.

– На животных и на болванах, – кивнул Кьян. – Но я давно не практиковался. Сама понимаешь, в королевском дворце не больно-то помашешь катаной.

– А ты вообще убивал людей? – шепотом спросила Лилиана. Задавать такие вопросы в полный голос ей было страшно.

– Да, – спокойно ответил Кьян Ли. – И в драке, и просто… когда платили. Но, признаться честно, за деньги было только дважды. Третий раз не удался.

Лили хотелось задать еще много вопросов, но она по-настоящему боялась услышать на них ответы, поэтому угрюмо молчала. Для нее, как для дочери Степи, это не было чем-то страшным, девушка догадывалась, что и отец у нее не только спасал жизни, но и отнимал их. Просто ей вдруг стало отчаянно жаль Кьяна Ли, которому и выбора-то не дали. Он ведь хотел стать писарем или чиновником, а никак не убийцей.

Лили он порой казался обиженным мальчишкой, его хотелось обнимать и утешать, только вряд ли он это позволит.

Поэтому она просто легла рядом с ним на жесткую кровать и положила голову ему на грудь. Он осторожно, даже робко погладил ее по плечу и прошептал:

– А Цань Мо ведь не поверил, что ты моя жена.

– Почему это?

– Ты слишком красивая для такого, как я. Ну это он так сказал. Он ведь не знает, какая ты колючка в заднице на самом деле.

Лили, приподнявшись, заглянула ему в лицо.

– Ты сейчас сказал, что я красивая? Или что я тебя бешу? – поинтересовалась она ледяным тоном.

– Красивая и бесишь, – криво улыбнулся Кьян. – Но в этом и весь интерес.

Он вдруг ловко перевернулся так, что она оказалась снизу, и с удовольствием наблюдал, как ее глаза широко раскрылись, а щеки залились румянцем. Ли и вправду не понимал, что она в нем нашла, почему выбрала его, но был уверен, что она не притворяется. Он почему-то нравится ей – не за деньги, не из чувства долга, а такой, какой есть. Неудачник. Убийца. Безотцовщина. Но Лилиана смотрела на него с желанием, и это ударяло в голову почище галлийского виски лорда Оберлинга.

Сейчас он просто ждал, с восторгом понимая, что она не выдерживает первой, сама тянется губами к губам, зарывается пальцами в его волосы и нетерпеливо ерзает под ним.

Он поймал ее запястья и, зажав их одной рукой над ее головой, другой задирал ее рубашку, лаская грудь, а потом расстегнул и штаны. Девушка всеми силами помогала ему, приподнимая бедра, чтобы было удобнее стаскивать с нее одежду. В голове Кьяна Ли мелькнула противная мысль, что их будет слышно – Лили совершенно не умела быть тихой, но это к лучшему. Цань Мо будет знать, что они уж точно не брат и сестра. За это Ли было даже стыдно, но совсем недолго. Все глупости были вытеснены совсем другими ощущениями.

– Как ты считаешь, если я просто убью тебя – твоя женщина станет моей? – поинтересовался Цань Мо, не сводя жадных глаз с Лилианы.

Он даже не скрывал, что она ему нравится. Лилиану эти тяжелые взгляды очень пугали, но она делала вид, что ничего не понимает, только утром прикрепила кнут не на талию, а на запястье, на специальный браслет. Она бы и пистоль на пояс повесила, но Кьян не позволил, сказал, что пусть о нем пока не знают.

Катаец задумчиво смотрел на генерала повстанцев и мысленно прикидывал, где его слабые места. Если придется драться – то без шуток. Цань Мо похож на быка, он тяжелый, широкоплечий и очень сильный. Такой раз ударит – и шансов подняться нет. Значит, его преимущество в скорости и ловкости. Значит, надо бить первым. А еще Цань Мо абсолютный правша, а Кьяна учили драться обеими руками. Это тоже можно использовать.

– Ты, конечно, можешь меня убить, – сказал Ли медленно и ровно. – Если тебе повезет. Только Лилиана под защитой Кирьяна Браенга. Ты так хочешь с ним поссориться?

– То есть как это Браенга? – не понял Цань Мо. – Разве она не внучка Оберлинга?

– А ты разве не знаешь, что жена Оберлинга – сестра канцлера?