– Прекрати немедленно! Ты его пугаешь!

Его? Девушка растерянно опустила руки, и вода вдруг схлынула, осыпалась дождевыми струями, собираясь у ног Кьяна в полупрозрачного змея, не забыв, впрочем, вымочить мужчину с головы до ног. Дракон был огромен. Он сворачивался вокруг Кьяна кольцами толщиной в половину человеческого роста, тыкался усатой головой с выпученными глазами в грудь мужчины и что-то ему журчал, не то обиженно, не то грустно. А катаец без страха трепал страшное существо за короткие рога и снова смеялся.

– Подойди сюда, не бойся, – позвал он Лили. – Это Бу, дух воды. Он мой друг.

– Ну знаешь, – недовольно нахмурилась Лили. – Предупреждать надо. Я чуть со страху не умерла.

Она осторожно подошла чудовищу и внимательно его осмотрела со всех сторон.

– А ты здоровый, – одобрительно сказала она зверю. – Я такое чудо впервые вижу. Кьян, ты ему переведи!

Дракон качнул головой и что-то булькнул, а потом осторожно толкнул ее ногу своим змеиным телом. Он был, что удивительно, вовсе не мокрым и даже не очень холодным, хотя и упругим, будто струя воды.

– Он всё понимает, – улыбнулся ей муж. – И тоже тебя испугался. Ты очень сильная, раз смогла его удержать. Потрогай его, не бойся.

Лилиана и не боялась, разве что самую малость. Кьян ведь сказал, что Бу его друг, значит, и ее не обидит. Девушка осторожно опустила ладонь на волнующийся и рябящий бок водяного змея и едва не вскрикнула от ощущения силы. Стихия воды была ей знакома, но такого натиска она еще ни разу не чувствовала. Ей показалось, будто ее накрыло с головой, всю сдавило, сплющило и наполнило изнутри. Она отдернула руку и вцепилась в мужчину, с трудом переводя дыхание.

– Не бойся, говоришь? – зло буркнула она. – Да это чистая мощь!

Дракон заурчал, и в его тоне Лили явно расслышала виноватые нотки.

– Ладно, – согласилась девушка. – Попробую еще раз. Только смелости наберусь.

На этот раз она прикасалась осторожно, не как к живому существу, а как к стихии, будто водную жилу из земли выводила. Она и сама сейчас была почти вода. Зверь позволил ей провести пальцами по «шкуре», пошел кругами от ее ласки, выгнулся и забугрился, подставляясь под ладонь.

– Обалдеть, – пробормотал Кьян Ли. – Да он от тебя без ума! А ты даже не погонщик!

– Я же твоя жена, – резонно возразила Лили, смело почесывая Бу между рогами, будто барашка. – И водник к тому же.

– Как ты себя чувствуешь? Сможешь на нем ехать?

– Ну… Он очень сильный. Пока я справляюсь, но не знаю, как долго это будет.

– Давай попробуем. Отсюда до Янгуна идти почти целый день, а может и дольше. А Бу нас быстро довезет.

– Хорошо, – согласилась Лили. – Я попробую.

Дракон мгновенно размотал свои кольца и изогнулся в волну. Длиной он был не меньше пяти метров. Кьян привычно и ловко запрыгнул на выступ рядом с головой и протянул Лилиане руку. Она уселась перед ним, словно на лошади. Было довольно удобно, тем более, руки мужа надежно ее обхватили. Медленно и неуклюже Бу сполз в речку, а потом вдруг подобрался, забурлил и рванул вперед с такой скоростью, что девушка взвизгнула и захлебнулась потоком встречного воздуха. Пришлось ей, пригнувшись, спрятаться за головой дракона.

В отличие от центрального Катая, в провинции Янгун было тихо. Здесь почти ничего не изменилось. И без того самая бедная, самая голодная, самая угнетаемая, она и не заметила, что где-то идет война. К тому же Цань Мо свою родину любил и вовсе не желал окончательно ее разорять.

Цань Мо – высокий крупный мужчина – был еще молод и оттого дерзок. Заключив тайный союз с Галлией, он был уверен, что Катай ему покорится – а иначе утонет в крови. В его распоряжении были невиданные здесь огнестрельные пистоли, пусть их было всего двести штук, но они и нужны были не для того, чтобы убивать (бойцы владели ими плохо), а, скорее, для морального подавления противника.

Ему уже подчинились Вабэй и Дьяли, а дальше был уже центральный округ и столица. Чтобы восстановить силы, Цань Мо вернулся домой – нужно было обучать новобранцев, пополнить запасы продовольствия и встретиться с посланцем от Галлии.

Он был опытным полководцем, хотя настоящей войны и не нюхал. Зато на службе Императору Цань Мо приходилось не раз подавлять восстания. Он знал большинство военачальников катайской армии. Он был предатель и убийца; но это было скорее его силой, чем слабостью – зная врага как себя, он был более чем уверен в победе. Лидер повстанцев планировал переманивать прежних сослуживцев на свою сторону. Он знал, где живут их семьи, мог взять в заложники родителей и детей. Кроме того, у него было галлийское золото, и он знал, что обещать людям.

Ренегат разбил свой лагерь возле родной деревни. Бойцы в основном жили в палатках, а сам он занял дом старосты. Не то, чтобы это было добротное строение, нет, оно было таким же убогим, как и остальные хижины: деревянный, промазанный глиной остов, крыша из прошлогодней соломы, бумажная перегородка между кухней и единственной комнатой, но по традиции, на крышу дома был водружен кованный металлический дракон, украшенный алыми лентами, а, значит, именно здесь и должен жить тот, кто очистит Катай от древней скверны и возродит царство Драконов.

Цань Мо только что подали трапезу: мелкую жареную рыбу, рассыпчатый, крупинка к крупинке рис, политый острым соусом, и чайник с лучшим жасминовым чаем, но пообедать не дали. В дом вбежал один из его личных стражников:

– Господин, поймали странных людей, кажется, лазутчиков. Мужчину и женщину! Они… они плыли со стороны перевала на драконе!

– Веди, – махнул рукой ренегат. – Да побыстрее!

Как только стражник вышел, Цань Мо вскочил на ноги, не в силах унять волнения. Неужели пришел ответ на его молитвы? Неужели мать драконов послала ему знак? Как и все не слишком образованные люди, катаец был суеверен. Он ни одного сражения не начинал, не бросив руны. До сих пор они его не обманывали. Последние несколько дней руны упорно выдавали одно и то же предсказание: «Ожидание. Сдерживайте себя. Напористость пользы не принесет».

В комнату втолкнули удивительную пару. Мужчина и женщина были слишком похожи на катайцев, но всё же не совсем, и это было странно. Метисов в Катае практически не было. Для женщины считалось великим позором родить от иностранца, а ни один нормальный мужчина не покусился бы на круглоглазую. Разве что в азарте после сражения, но сражений с соседями не было уже полвека, а эти пришельцы были совсем молоды, даже моложе Цань Мо.

А женщина была хороша. Раскосые глаза цвета неба, смуглая кожа и гладкие, как вороново крыло волосы, а сама невысокая и складная. Одета чудно, будто галлийский охотник: замшевые штаны, рубашка, кожаный дуплет, а на поясе свернутый в кольцо кнут. И смотрит надменно, взгляд не опускает. Сразу видно, воспитание знатное. Цань Мо оставит ее себе. Такая жена для будущего императора – настоящее сокровище.

Мужчина интересовал его меньше. Не солдат, не воин – слишком хрупок, да и лицо бледное, не привыкшее к солнцу. Однако сын рода Цань дураком не был, иначе не достиг бы таких высот, и кое-что он всё же заметил.

– Руки покажи, – приказал он пленнику.

Тот неохотно протянул руки ладонями вниз.

– Убийца! – ахнул ренегат. – Сними куртку! И рубаху тоже! Кто ты?

Женщина что-то спросила на неизвестном Цань Мо языке, ее спутник нехотя ответил и принялся раздеваться. На плечах у него были драконы.

– Род Цань, – изумился ренегат. – Кто твой отец?

– У меня нет отца, – совершенно неожиданно ответил пленник. – Мать из рода Цань.

– Имя!

– Кьян Ли Оберлинг.

Если бы сейчас в дом ворвались воины императора, и тогда Цань Мо не был бы столь изумлен и напуган. Оберлинг! Это имя в Янгуне известно каждому. Разве это не знак?

– Ты присвоил себе имя великого человека, – гневно рявкнул ренегат. – Ты умрешь!

– Максимилиан Оберлинг принял меня в род, – холодно ответил Ли. – Его внучка – моя жена.