Магов в Катае не было, разве что погонщики драконов обладали какими-то потусторонними силами. Он слышал, что за горами страна магов, но сам ни разу не видел ни одного из них. Лилиана давно ушла вперед, а катаец всё ещё пытался найти на том самом месте отверстие от воды, но видел лишь мокрые камни. Не то, чтобы в Катае был недостаток влаги – скорее уж, там ее было слишком много, но сам факт того, что у жены Кьяна Ли Оберлинга еще и магический дар имеется, Линь Ора даже пугал. Какой же властью должен обладать сам парень, если посмел подчинить себе такую женщину? Вот что странно, кроме цвета глаз, жена Ли на первый взгляд ничем не отличалась от катаянок, разве что была более фигуриста, но сейчас Ору она казалось настоящей жемчужиной. Да, с такой женщиной Кьян Ли может стать не просто наместником в Янгуне, но и самим Императором. Такая жена – это статус.

Катаец догнал девушку уже на приграничном посту. Она устало что-то объясняла стражнику, тыкая ему под нос раскрытыми ладонями. Наконец, тот сдался и махнул рукой, пропуская ее. Ор выждал, пока солдаты начнут разговор, надо думать, о девушке, и тенью проскользнул мимо них по скале, посмеиваясь. Наверное, они были хорошими стражниками, но он-то был когда-то одним из лучших убийц. Будь все катайцы такие – пришлось бы здесь как минимум магов выставлять.

До деревни девушка добрела уже в темноте, попросилась в какой-то сарай на ночлег и сразу заснула, а катаец на всякий случай потолковал с хозяином, рассказав, что будет с ним, его семьей и вообще всей деревней, если с головы внучки лорда Оберлинга упадет хоть одна волосинка. Непонятно, что впечатлило старика больше – угрозы, упоминание владельца этих мест или отрезанные мизинцы его нежданного гостя, но Линь Ор по его лицу был уверен – девочка в безопасности.

Катаец мог спокойно оставить ее здесь и следовать дальше. Отдыха ему было не нужно. Когда Ор занимался делами, он легко переходил на свой режим сна: спал по пятнадцать минут каждые два часа. Это позволяло ему не терять зря времени. Сейчас он хотел добраться до замка Нефф и встретиться с тем самым Огненным драконом Галлии, раз уж ему выпал такой шанс.

***

Раилю было плохо. Даже не плохо: это простое слово вообще не передавало его состояния. Тошно. Горько. Обидно на жизнь. Ну почему он такой… такой юный? Будь он хотя бы на пять лет старше – разве отпустил бы он свою Юми? Ему шестнадцать, ей двадцать пять. И он ведь всё понимал. Не нужен он ей. Зачем такой красавице зелёный мальчишка? Не лорд, даже не лордов сын. Даже не целитель, а ученик. Что он может ей дать? Ни дома, ни денег.

Вот только он без нее не мог и не хотел. Обуреваемый ревностью, ослепленный болью, не желая видеть ее свадьбу, он умчался к деду в замок Нефф, словно израненный щенок – зализывать раны.

Оюми выходит замуж. Она отчего-то считала, что после двадцати пяти ее молодость заканчивается. Мужчины прекратят ее любить. Раиль не знал, что больнее – знать, что она спит с другими за деньги, или что принадлежит только одному, но зато полностью.

– Мы больше не увидимся, мой юный дружок, – говорила она. – Теперь я буду женой, если повезет – матерью. Спасибо тебе, ты делал меня счастливой. Да и язык ты уже знаешь неплохо, и учителей найдешь без труда.

– Ты же знаешь, что я люблю тебя, – глухо говорил юноша, уже не стыдясь ничего. – Если бы ты только чуть повременила! Я получу должность врача, возможно, даже придворного. Я сделаю всё, чтобы ты ни в чем не нуждалась!

– Девять лет – слишком большая разница, – мягко улыбалась катаянка. – Так нельзя, мой хороший. Тебе будет двадцать пять, а мне за тридцать. Тебе сорок – самый расцвет для мужчины, а мне почти пятьдесят, пора увядания.

– Я ведь всегда буду тебя любить! – горячо говорил Раиль. – И сейчас, и через тридцать лет!

– Ты сегодня так думаешь, – отвечала Оюми. – А спустя пару лет забудешь обо мне. Поверь, у тебя вся жизнь впереди. Ты будешь хорошим целителем и очень красивым мужчиной. Женщины будут сходить по тебе с ума. Ты даже не вспомнишь, что была в твоей жизни пинь по имени Оюми. А если и вспомнишь, лишь улыбнешься. А теперь иди. Наверное, мы еще встретимся. Но это будет уже в другой жизни.

Никогда больше! Никогда он не позволит себе не то, что полюбить – даже малейшим чувствам проникнуть в душу не позволит. И вовсе ему женщины не нужны. Пусть в его жизни будет только Оюми. А он будет ей верен всегда. Разве этого не достаточно? В конце концов, он не животное. Он умеет контролировать себя и телесные желания. Или она – или никто, вот и весь расклад.

Раилю говорили, что мужчины не плачут. Что степняки – народ крепкий. А он, когда ехал к деду в Пригорье – просто сбежал подальше, чтобы избежать искушения и не прийти на свадьбу – то и дело запрокидывал голову, загоняя обратно слезы, а потом и вовсе разрыдался как дитя на плече у деда.

И, конечно, любимая сестричка и тут перетянула одеяло на себя. Приехала в таких же соплях, как он, вся бледная и зареванная, едва не сведя с ума леди Милославу. Бабушка едва не скончалась от известия, что Лили ухитрилась пройти через горы одна.

На самом деле Раиль даже был сестре благодарен. Посмотрел на нее и понял, что распустил слюни как девчонка, и стал сам себе противен. Сделать он все равно ничего больше не мог. Не воровать же невесту, в самом деле! Ну нет, только не в Галлии! Это ж какой позор будет! Да и не увезти ее до Степи. Догонят его же дядьки.

А почему убивается Лили, он так и не понял. Главное, сама парня на себе женила, сама от него ушла, а теперь рыдает, что он ее не любит! Во-первых, она не спрашивала. А во-вторых, в задницу эту любовь, кому она нужна вообще, одни страдания от нее! И чем быстрее Лилиана это поймет, тем лучше для нее.

– Но ведь у родителей любовь, – стонала сестра в ответ на его слова. – Они ведь счастливы!

– Родители – это исключение, подтверждающее правила! – сурово отвечал юноша. – Им просто повезло… наверное.

Лили упрямо поджимала губы и трясла головой.

– Я всё равно подожду, – шептала она. – Еще неделю… или две… или вообще перезимую в замке Нефф. Я люблю его, понимаешь?

– Понимаю, – хмурился Раиль. – Я, правда, понимаю. Если бы у меня была хоть малейшая надежда, я бы тоже ждал. Ты, кстати, не беременна?

– Нет. К сожалению, нет.

Она бы хотела ребенка, очень хотела! Но ей даже в этом не повезло. А может, оно и к лучшему. Она ведь такая глупая, ведь плюнула бы на гордость и написала бы ему письмо. А теперь и никакие письма не нужны. Пусть он будет счастлив с той, другой. Зато Лили его спасла. Зато он живой и у себя на родине. Разве этого не достаточно для того, чтобы гордиться собой?

Бледные и несчастные внуки стали для хозяев замка не самым приятным сюрпризом. Раиля вообще здесь не ждали – у него достаточно нянек в Льене, а о Лилиане, конечно, беспокоились, но не то, чтобы сильно. К счастью, своих детей Милослава давно выпустила на свободу. Она в свое время напереживалась за них, даже поседела раньше срока, и ладно, Виктория – у нее хотя бы муж был надежный, и Таман за ней присматривал, но мальчишки! Сколько крови они выпили! И вот теперь, когда она, наконец, могла вздохнуть спокойно, детьми можно было только гордиться, казалось, настало то время, когда можно просто пить чай с книжкой в кресле возле камина, на ее голову обрушились очередные проблемы! Не горный замок, а проходной двор какой-то!

И вроде не мешали ей внуки – сидели только тихо в своих комнатах, иногда выползая на ужин, но сердце снова заходилось в волнении. С Раилем было проще. Он все же мальчик, да и Макс мужественно взял его на себя. Лилиану было жаль.

– Лили, девочка моя, – ласково уговаривала ее Милослава. – Хватит плакать. Слезами горю не поможешь. Может, вернешься в Катай, если уж так плохо?

– Я? К этому изменнику? – вскидывалась Лили. – Да никогда! Достаточно я за ним побегала!

– Так может, и не было никакой измены?

– Может, и не было, – признавала девушка. – А если была? И вообще, он меня не любит!