Я не выдержал и перебил Тоню, она говорила много и не по существу.

— Тонечка, ты чересчур пространно излагаешь, что вы и как затевали со мной сотворить. А меня не интересуют ваши мелкие делишки. Скажите кто-нибудь, что конкретно вам надо? Что я должен сделать, чтобы вы отпустили нас с Маргаритой? Мне оформить на Олега дарственную на дом? Доверить управление «Строй-Инвестом» Вэлу?

Пока Антонина предавалась воспоминаниям, Лёвушкин ходил по гостиной по кругу и чему-то своему улыбался, перекладывая пистолет из руки в руку. Мне на мгновение почудилось, что Илларион несколько отделился от остальных, он будто присутствовал отдельно, сам по себе. И чутьё меня не подвело. Майор наставил пистолет на Тоню и металлическим-елейным голосом ответил мне и другим заодно.

— Антонина, переигрываешь. Твоя речь преисполнена неоправданного пафоса и страданий. Ну иначе же было дело? Во-первых, я — тебе не деверь, Вэл так и не женился на порченой девице с приплодом. Во-вторых, Олег — мой сын, я посчитал по срокам, к тому времени ты слышать не слыхивала об Алексее. И, в-третьих, Валик, Тоня, без меня у вас бы ничегошеньки не вышло. Поэтому победитель забирает всё — то есть я.

На моих глазах разгорались нешуточные страсти, мне казалось, что наступил подходящий момент нам с Маргаритой слинять. Я сделал Марго жест рукой, чтобы она тихо стала выдвигаться к двери. Мы шли с ней параллельно друг другу каждый к своему выходу из гостиной, пока нас не заметил Валик.

— Стоять! — И Вэл выстрелил любимой в спину.

— Ника?! — Я, не раздумывая, бросился к Маргарите. Она тряслась, рыдала и истекала кровью.

— Как Ника? Ларри, что за фигня? Ты же говорил, девка утопла, а эта…проверенный свидетель? Ты туфту нам гнал? — Валентин накинулся на Иллариона и повалил его на ковер.

Я осторожно снял с Марго очки, боясь, что…увижу зелёные глаза, а не родные серо-голубые. Тогда в больнице мне показалось, что сквозь незатемнённые стёкла очков на меня посмотрели глаза Ники. Но я не ошибся— никакой Маргариты…фрау Ротенберг никогда не существовало. Моя жена не погибла, не исчезла, а была рядом со мной и с самого начала пыталась мне помочь, скрываясь под видом своей подруги Марго. Вероника улыбнулась сквозь слёзы и шёпотом заговорила.

— Как ты догадался?

— Вероника, я люблю тебя. Я влюбился в тебя с первого взгляда два года назад, когда мы познакомились под Лужковым мостом. Прости, прости, прости. Я слишком поздно догадался.

— Ничего не бывает поздно. Спасибо тебе.

— За что, Ника? За что спасибо? Я подверг тебя опасности. Ты…ты боялась меня, не доверяла мне. Ты из-за меня потеряла ребёнка.

— Я беременна, Лёша.

— Как беременна? От кого?

— От тебя глупый, там на старой квартире помнишь?

— Крутящаяся кровать, простыни… Мне не приснилось?

— Нет. Я позволила себе пойти на риск, нарушила правила Милены и Насти. Они скоро будут. На мне камера…всё транслирует в режиме реального времени.

— Если Милена и Настя следят за нами, то почему бездействуют, не торопятся?

Ника что-то сказала, но я не расслышал. Потому что Вишня, покорно молчавший последние несколько часов, перекричал всех. Даже Илларион с Валентином отпрянули друг от друга и недоумённо уставились на Олега.

— Я походу один теперь ни черта не понимаю? Мама, почему Ларри считает себя моим отцом? Ты что спала и с Вэлом…и с ним одновременно?

— Олежек, сыночек, не нервничай пожалуйста. Да, мы были близки с Лёвой, но неодновременно, а в параллели. Господи, я не знаю, как это объяснить. Ты — большой мальчик, должен меня понять, в отношениях между мужчиной и женщиной всякое бывает.

— Нет, мама, я отказываюсь тебя понять. Получается, что все пострадали из-за тебя. Я помню, как ты подстрекала Иллариона отомстить Алексею.

— Вишенка моя, да как ты можешь меня обвинять? Кто пострадал из-за меня, сыночка?

— Ты, ты и ты — кругом виновата. Ты — конченная эгоистка.

— Олег?!

— Заткнись и слушай. И пусть другие послушают. Ларри, ты возомнил, что мы здесь собрались благодаря тебе и твоим связям? Напрасно. Вэл, а ты? Ты правда считаешь себя грозным мстителем и предводителем преступной группировки? Ох, ребята, должен вас разочаровать. Вас переиграла Тонечка, она давно взяла узды в свои руки и только и делала, что погоняла вами. После увиденного интервью с Алексом моя маман долго ходила сама не своя. А потом как бы случайно призналась Вэлу, что я ему неродной сын, и предложила «подоить Алексея» — кровного отца. Алекс, дорогой мой начальник, основной твой мститель — не Валентин, нет, а она — моя мать. Мало того, что она сподвигла своих мужиков бодаться с тобой. Так она собралась и второго ребёнка повесить на тебя, Корф. Тонька-фантазёрка!

— Какого второго? — Я не сдержал удивления.

— Тссс…. Не сбивай меня с мысли. — Вишня вошёл в раж, видать, накипело у парня, он потому, наверное, и молчал долго, что готовился к речи. — Да, Тонечка забеременела от Вэла и уговорила его с Ларри выставить всё так, будто ты, Алекс, её как помощницу по хозяйству взял силой, мол у вас богатых ничего святого. А чтобы информацию не придали огласке, и твоя репутация не подпортилась, ты должен был подтвердить и новое отцовство. Далее, предполагалось, что ты передаёшь мне правление «Строй-Инвест», «Просто Я» и «АКИН-КОРФ», а затем тебя убирают, я получаю с матушкой наследство, и мы пилим твои денежки между собой. Но произошла осечка — исчезла Вероника. А согласно вашему с ней фиктивному договору в случае смерти одного из супругов второй бы унаследовал всё.

— И тут вам на радость появилась Маргарита с приятнейшей новостью о гибели Вероники. Ловко же вас, мужики, Тоня обвела вокруг пальца. Тонька, а ты себе хотела мои богатства заграбастать? — Я испытал облегчение с толикой грусти.

— Ах ты стерва! Да я тебя! — Лёвушкин кинулся на Антонину, но не успел с ней расправиться — возле дома послышался вой сирен и в ту же минуту в гостиную сбежались спецназовцы с автоматами и, скрутив, повалили Ларри, Вэла и Тоню на пол. А вот Олега почему-то не тронули. В дверях появилась Милена Антоновна и поспешила к нему.

Подполковник Толбухина пожала руку Вишнему и торжественно сообщила погромче:

— Олег Юрьевич, благодарим вас за оказанное содействие следственному комитету и мне лично.

— Олег! — Настенька, забыв, что находится на службе и дозволенном поведении согласно должности, бросилась с объятьями на Вишню, и влюблённые слились в страстном поцелуе. Я посмотрел на них с благодарностью и с досадой подумал: «Как жаль, что Олег не оказался моим сыном, а Настя дочкой».

Я покинул гостиную вслед за врачами скорой помощи, которые вывезли раненную Веронику, успокоив меня, что пуля не зацепила жизненно-важных органов любимой, а лишь поцарапала нежную кожу моей юной супруги. Ника была в тоненьком бронежилете, чтобы его не обнаружили, и он её спас.

— Алексей Владимирович? — Милена подошла совершенно бесшумно, несмотря на скрипучий снег под ногами и высокие каблуки своих уставных полицейских сапог.

— Милена Антоновна, честь имею.

— Простите Бога ради, что задержались, мы ждали подходящий момент. Понимаю, что Вероника Игоревна пострадала, но нам не следовало появляться, пока Олег не вывел ваших мстителей на чистую воду и не обличил их.

— Вы делали свою работу, а мне остаётся вам поверить и поблагодарить.

— Пока рано говорить о благодарностях, мы не закончили, предстоят долгие допросы, нам придётся и вас вызывать, и вашу…бывшую супругу. Сдаётся мне, эта троица станет друг против друга свидетельствовать. Но хотя бы Лёвушкина задержали, его в любом случае посадят.

— Мы не развелись с Вероникой пока.

— Точно. Все попривыкли называть её вашей бывшей фиктивной женой, и я туда же, извините, неспециально.

— Плохая привычка, надо её искоренять. — Мы оба с Миленой засмеялись.

— Ну-с ступайте, вы ей нужны сейчас.

— Думаете, у меня есть шанс?