Уиро хотел, чтобы я была рядом со слабым мужчиной, но пузырьки возбуждения поднимались от того, как легко я могла свернуть шею Эйдену, если он обидит меня. Я последую за ним и сыграю в игру, чтобы заманить к себе Темного Принца. Я не знала, почему он выбран для Моря Душ, если не для какой-то мести. Даже с учетом того, что он сказал о его силе. Но мое испачканное углем сердце не хотело в это верить. Теперь я королева на доске, которая стала охотницей за королем. Я не что иное, как оружие: отточенное до совершенства, заточенное и готовое нанести удар.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Дрейвен

Свист пронзил туман в моей голове, когда я попытался разлепить веки.

— Я же сказал тебе отдохнуть, а не разрушать свою комнату.

Финн. Его голос звучал бодро на фоне безжалостной пульсации в передней части моего черепа.

Черт, даже из-за моих глаз казалось болела голова, когда я попытался их открыть. Я не помнил, как вернулся в свою комнату, только сидел на крыше, пока… Мой разум затуманился, пока я пытался осознать события прошлой ночи, чтобы понять, почему я потерял сознание в своей постели в промокшей одежде.

По крыше начал барабанить дождь, но потом… Она.

Я быстрее открыл глаза, резко выпрямляясь в постели, пока моя разрушенная комната кружилась в водовороте пьяного тумана. Должно быть, я выпил достаточно, чтобы утолить жажду целой армии, чтобы испытывать такое похмелье.

Воспоминания о том моменте, когда она сделала шаг из леса, преследовали меня, но я не мог вспомнить, было ли что-то из этого реальным. Я почувствовал, как что-то в нашей связи вспыхнуло, верно? Но, может быть, все это было чем-то, что мой разум вызвал в воображении или просто сном, когда алкоголь полностью взял верх, пока не погрузил мой мир во тьму. Может быть, я схожу с ума.

— Ты дерьмово выглядишь, — голос Финна прозвучал громче, отдаваясь эхом в моих ушах, когда я грубо провел рукой по лицу.

Его светлые волосы небрежно собраны в пучок, и он подтолкнул носком ботинка обломок дерева, прежде чем засунуть руки в карманы. Его глаза поднялись на меня, затем сразу же устремились влево. Между его бровями пролегла глубокая складка.

— Стена наговорила тебе какой-то ерунды?

Я повернулся, чтобы проследить за его взглядом, и наткнулся на кровавый кратер, украшающий стену.

— Что-то вроде этого.

Моя покрытая багровыми пятнами рука согнулась, сломанные кости и порванная кожа уже зажили.

Он понимающе кивнул. Я помогал заделывать множество дыр, которые его кулаки пробили в стенах, когда он тонул в горе.

— Приведи себя в порядок, и мы сможем попытаться снова преодолеть барьер связи, — глаза Финна устремлены на меня с остекленевшей решимостью. — Ты не потеряешь свою пару. Один из нас заслуживает того, чтобы не чувствовать боли, которая последует за этим.

Я сглотнул то, что показалось мне песком, царапающим горло, когда вытащил себя из кровати. Я подошел к Финну, положил руку ему на плечо.

— Ты заслуживаешь любви. Она бы не хотела, чтобы ты оставался один все эти годы.

Уголок его губы приподнялся.

— Боль все еще там, но в последнее время она уменьшилась.

Понимающий блеск сиял в его глазах, и я точно знал, почему в эти дни боль могла казаться легче.

— Хм. Это не имеет никакого отношения к некоей блондинке, которая язвит на все, что ты говоришь?

Он со смешком толкнул меня в грудь.

— Я не знаю, что готовит нам будущее, но прямо сейчас мне бы не хотелось не видеть ее в нем, — он слегка наклонился вперед, громко принюхиваясь. — От тебя разит выпивкой.

Он снова засмеялся и собрался уходить.

Раздался стук в дверь, и Эмиль заглянул внутрь. Его глаза немедленно расширились от полумрака комнаты.

— Э-э… — он открыл рот, чтобы заговорить, но затем покачал головой, как будто пытаясь удержать то, что было у него на уме. — Мама хочет поговорить с нами.

— Я скоро буду, — вяло сказал я, переступая через осколки стекла, чтобы пойти помыться.

— Да, я оставлю Дрейва здесь, чтобы он избавился от того, что умерло в его дыхании, и пойду с тобой, чтобы составить компанию королеве Зораиде, — услышал я слова Финна, когда он направился к двери.

Я остановился и обернулся, но слишком быстро, поскольку комнате потребовалось еще мгновение, чтобы перестать двигаться.

— Она не требует твоего присутствия, ублюдок, — в моем голосе едва сдерживалось веселье, когда я увидел, как у него отвисла челюсть.

Он поднял руку и вышел за дверь с последними словами.

— Ей понравится мое общество, — он залился смехом на весь коридор, и я не смог сдержать глупую улыбку, расплывающуюся на моем лице.

— Он единственный в своем роде, — язвительно заметил Эмиль с порога с легким выражением лица.

Его волосы цвета воронова крыла падали на заостренные кончики ушей, а темно-синие глаза искрились смехом. Затем мрачное выражение появилось на его лице, когда он снова осмотрел разгром в моей комнате.

— Ты… — он сделал паузу со вздохом, а затем встретился со мной взглядом. — Ты в порядке?

— Нет, — честно признался я прерывающимся шепотом. — Но я буду.

Он слегка кивнул головой с легкой улыбкой.

— Хорошо. Что ж, тогда увидимся через несколько минут.

Эмиль ушел, а я остался стоять в комнате, такой же сломленной, как и я.

Я вошел в мамину гостиную, позволяя двери закрыться за мной. Мои шаги замедлились при виде моей матери, уже полностью одетой в темно-красное платье, ее черные волосы заплетены в косу и собраны в пучок, руки опущены вдоль тела, пальцы играли с атласным материалом юбки.

Она стояла ко мне спиной и смотрела на туман, окутывающий лес, и на ворон, отдыхающих на ближайшем дереве. Эмиль терпеливо сидел на обитом рубиновым бархатом стуле, засунув руки под ножки.

Воздух в комнате стал тяжелым от неопределенности. Мои ботинки глухо стучали по полированному темному полу, когда я направился к Эмилю.

— Ты хотела поговорить с нами? — мой голос отчетливо звучал в тихой комнате, но это так, как будто он попал в туман снаружи, блокируя все и вся. — Мама?

Ее руки опустились по бокам, когда она повернулась к нам лицом, натянутая улыбка растягивала ее губы.

— Пожалуйста, сядь.

Она указала на стул, стоящий под углом к креслу Эмиля, и я обошел его, прежде чем сесть сам, моя поза напряженная из-за того, как вела себя моя мать. Казалось, что ее обычное настроение было изменчивым.

Я наблюдал, как она медленно направилась к дивану напротив нас, грациозно села и разгладила ткань платья, ниспадающего ей на ноги.

— Дрейвен, не мог бы ты, пожалуйста, убедиться, что за этими стенами нас никто не услышит?

Я стиснул челюсти быстрым движением головы, вытянул руки и окутал весь периметр комнаты темнотой. Я выбросил как можно больше теней, пока не убедился, что в комнате хорошая звукоизоляция. Свечи мерцали в люстре наверху, отбрасывая на нас мягкий свет, когда я снова поднял глаза на маму и заявил:

— Теперь никто не услышит.

Она улыбнулась так, как улыбалась бы перед своим народом, когда ей приходилось принимать трудное решение, полное воплощение королевы Асизы.

— Спасибо, — она откашлялась. — Я, — она замолкла, прикусив губу в раздумье. — Я должна кое в чем признаться.

Мое сердце начало биться сильнее в предвкушении, и я устроился на стуле чуть прямее, готовясь к удару. Эмилю удалось оставаться совершенно расслабленным и невозмутимым перед той бомбой правды, которая, я чувствую, взорвется на нас.

Ее глубокие, как океан, глаза встретились с моими.

— Иногда звезды дарят мне послание.

Воздух в моих легких застыл, и любой ответ, который я мог бы дать, застрял у меня в горле.

Я нахмурил брови, пытаясь понять, что она имела в виду. Я бросил быстрый взгляд на Эмиля, и он, казалось, поражен не меньше меня. Тишина растягивалась и стала натянутой, как тетива лука перед тем, как выпустить стрелу. И в данный момент я чувствовал, что ее слова — стрела в этой ситуации. Удар быстрый и верный.