— Скажи мне, что мне нужно сделать.

ГЛАВА

СОРОКОВАЯ

Эмма

Лучик света парит над маминой ладонью, когда ее серые глаза встречаются с моими.

— Мне удалось сохранить последние остатки энергии, чтобы дать тебе дополнительный импульс, который тебе понадобится. Потому что это может истощить все твои силы…

— Что навсегда удержит меня здесь? — я заканчиваю то, что она, казалось, не могла сказать.

— Да, — выдыхает она. — У тебя есть только один шанс сломать печать.

Мы стоим в центре колонн, которые окружают нас. Избранные ждут прямо за камнями, полные надежды. Я чувствую исходящее от них страстное желание вернуться к своей жизни и поприветствовать свои души дома. Это едва уловимое переступание с ноги на ногу, когда они медленно приближаются с расширенными глазами.

Переводя взгляд обратно на маму, и ее лицо становится серьезным.

— Свет может рассеять тьму, он может даже сдержать ее, если будет достаточно ярким, но только его собственная сила станет его погибелью.

Я откладываю эту информацию, когда она машет рукой ожидающим душам, которые на несколько шагов ближе, чем всего несколько мгновений назад, готовые обрести свободу. Это души избранных, готовых отомстить. Око за око. Кровь за кровь.

Внезапно вспышка понимания пронзает мой разум. Я перевожу взгляд обратно на уже ожидающий взгляд моей матери. Кажется, она понимает, что ее слова наконец-то попали в точку, и молча кивает головой с улыбкой.

— Они все владеют силой его теней, — она нежно касается моей щеки. — Тебе всегда было предназначено стать великой. Я знала это с первого момента твоего рождения, когда эти большие серые глаза встретились с моими. Независимо от того, что ты можешь думать обо всем, что ты сделала, я безмерно горжусь тобой.

— Мама…

Рыдание вырывается само собой, когда я понимаю, что это все. Это прощание, которого у меня никогда не было. Мои ноги двигаются прежде, чем я осознаю это, и я бросаюсь в ее объятия.

— Без тебя я была бы никем.

Ее грудь прижимается к моей щеке.

— Ты для меня все и даже больше. Я сказала тебе однажды, что независимо от того, в этом мире или за его пределами, мы снова будем вместе. Но сейчас не твое время.

Она заправляет прядь моих волос мне за ухо.

— Мое сердце всегда с тобой. Я люблю тебя, моя прекрасная дочь.

— И я люблю тебя, — выдавливаю я сквозь комок эмоций в горле.

В ее глазах блестят слезы, когда она поворачивает меня к тете Лидии, на щеках которой уже появились мокрые полосы. Она притягивает меня к себе, ее рука поглаживает мою спину.

— В тот день, когда я потеряла тебя, я знала, что ты храбрая, но, увидев тебя сейчас…

Она смотрит мне в лицо, смахивая хрустальные капли, которые падают бесконечным потоком.

— Я никогда не была так счастлива узнать, каково это — иметь собственную дочь. Моим единственным желанием было защитить тебя, когда ты нуждалась во мне, наблюдать, как ты растешь, но, похоже, теперь ты достаточно сильна, чтобы постоять за себя. Прими себя такой, какая ты есть, Эмма.

Шмыгая носом, я выдыхаю:

— Я люблю тебя, тетя Лидия.

Дрожащая улыбка, когда она отвечает в ответ:

— Я никогда не переставала любить тебя, милая девочка.

Кто то прочищает горло позади меня побуждая меня обернуться и увидеть ожидающего Кая с Элирой, стоящей прямо за ним.

— Принцесса.

Я бегу, ныряю в его объятия и прижимаюсь к его груди.

— Жаль, что я не могу взять тебя с собой.

Его рука нежно проводит по моим волосам.

— Я знаю, — он прижимает меня крепче. — Но не беспокойся обо мне. Живи той жизнью, которой тебе всегда было суждено жить.

— И какой? — спрашиваю я, запрокидывая голову, чтобы посмотреть на него.

Его взгляд смягчается, водянистый блеск делает янтарный оттенок ярким.

— Той, где тебя одаривают любовью каждый день. Жизнью, в которой твоя улыбка постоянна, а твой смех наполняет залы. Жизнью, которой ты заслуживаешь наслаждаться рядом со своей парой.

Прерывисто дыша, я сдерживаю слезы.

— Без тебя жизнь не будет такой, как прежде.

— Я все еще здесь, принцесса, и я буду ждать.

Мои глаза следят за слезой, которая медленно стекает по его щеке, но он так и не вытирает ее. Не сводя с меня взгляда.

— Обещаешь? — спрашиваю я с легким смешком, пытаясь снова увидеть его улыбку.

И в тот момент, когда он это делает, мое сердце делает сальто в груди.

— Я обещаю, — грубо говорит он, но все еще продолжает улыбаться.

Я смотрю на Элиру, и сердце в моей груди смягчается от тепла ее взгляда, прежде чем снова встретиться с ним взглядом.

— Ты заслуживаешь нового начала, полного любви, — мягко говорю я со всем обожанием, которое испытываю к нему.

Резкий выдох опустошает его грудь, и еще больше слез наполняет уголки его янтарных глаз, когда он снова прижимает меня к своей груди. Каждое его прерывистое дыхание касается моей макушки.

— Будь в безопасности, принцесса. И всегда помни, как сильно я тебя люблю.

— Я никогда не забуду, пока ты не забудешь, как сильно я тебя люблю.

Мои слезы впитываются в его льняную рубашку, в которую его одела загробная жизнь, и я сжимаю его крепче, ненавидя за то, что это прощание. Но он сказал, что будет здесь, когда придет мое время. Он пообещал это. Так что, я полагаю, это больше похоже на "увидимся позже".

Отступая назад, я смотрю на Элиру, нежно беру ее за руку.

— Спасибо. Я знаю, что теперь ты позаботишься о нем.

Ее лучезарная улыбка и количество любви, которую она питает к Каю, очевидны, заставляя мое сердце трепетать за них.

— Я никогда не остановлюсь.

Кивнув на прощание, я поворачиваюсь, чтобы идти обратно к маме, но сильная рука мягко обхватывает мое запястье. Мой взгляд останавливается на точке соприкосновения, прежде чем переместиться на отца Дрейвена.

Кристально-голубые глаза не отрываются от моих.

Он наклоняется, шепча мне на ухо, и его слова вызывают волну эмоций, подступающих к моему горлу. Я проглатываю их, сосредотачиваясь на слушании, ловя каждое его слово. Его последние пожелания и последний шанс облегчить боль в сердцах его семьи.

Закончив, он берет мою руку в свою и подносит к губам, чтобы запечатлеть нежный поцелуй.

— Я так счастлив, что у меня был шанс встретить любовь всей жизни моего сына.

Переворачивая мою руку, он с тоской смотрит на знаки нашей супружеской связи. Рисунок, хотя и выцветший, четкий.

— Звезды над головой, — шепчет он, проводя пальцами по полумесяцу. — Его грезы всегда вели его к тебе, а он даже не подозревал.

Легкая усмешка недоверия сияет в его глазах.

— Ночь за ночью он рассказывал мне о них на крыше. Говорил о том, что его сердце тянулось к этой отметке, но он не понимал почему. Только то, что это было правильно.

Улыбаясь мне, он сжимает мою руку.

— Его вторая половинка луны, его сердце.

Жар приливает к моим щекам от его слов, потому что теперь я понимаю, откуда Дрейвен черпает свои поэтические признания. Мое сердце сжимается, когда я вижу, насколько они похожи, и жалею, что не могу забрать его с собой, чтобы он снова мог обнять свою семью. Чтобы Дрейвен мог заполнить пустоту в своем сердце, которой всегда будет не хватать. Я хорошо знаю эту боль, хотя у Дрейвена на всю жизнь остались воспоминания о его отце.

Переплетая свои пальцы с его, я крепко сжимаю их.

— Он рассказал мне о тех снах, — тихо говорю я. — Тогда мы не знали, кем мы были друг для друга, но… наши души продолжали сближать нас.

Отпуская его руку, я притягиваю его в объятия, которые он охотно принимает.

— Я обещаю тебе, что они услышат каждое слово, которое ты хочешь им передать.

— Спасибо.

Напряжение в его голосе переполнено эмоциями. Отрываясь, эти ледяные глаза пристально смотрят в мои.

— И я рад, что мой сын нашел кого-то, кто держит его в напряжении.

— Что…

Он хихикает и игриво качает головой.