Она посмотрела на горизонт, оценивая что-то, прежде чем исчезнуть, и я снова последовал за притяжением к ней. На этот раз он привела меня к морю у берегов Абхайна. Осторожно я держался высоко в небе, сливаясь с темнотой и взмахивая крыльями, чтобы удержаться на достаточном расстоянии от одинокого корабля.

На борту находилась группа мужчин и женщин, которые разговаривали вполголоса. Я уловил что-то сказанное одним из мужчин, который подошел и, казалось, являлся лидером этой группы.

— Сколько еще нам нужно сдерживаться?

В его резком голосе слышалось отчаяние. Но мой маленький демон невозмутим.

Она ответила не сразу, но подняла голову, глядя прямо в туман моих теней. Я затаил дыхание, наблюдая за происходящим, мне нужно понять, что происходило.

Ее взгляд вернулся к допрашивающему ее мужчине.

— Осталось недолго. Он считает, что вы все сдались. Коронация была проведена безупречно, и он ничего не подозревает. Но я дам тебе отомстить так, как ты желаешь, — она прижала руку к сердцу. — Даю тебе слово.

— Тогда мы останемся в укрытии, — сказал мужчина с твердым кивком. — И мы будем готовы.

— Я встречусь с вами, как только смогу, — сказала Эмма, прежде чем встретиться взглядом с каждым участником и попрощаться окончательно. Затем тени поглотили ее целиком.

Я продолжал парить над раскачивающимся кораблем, стоящим на якоре в море, изучая тех, кто находился на борту, и размышляя над тем, что я услышал. Она могла бы заблокировать меня своей силой, чтобы я не мог слышать разговор. Но Эмма хотела, чтобы я слышал, не скрывая, что бы это ни было.

Они упомянули коронацию… ее исполнение…

Мои глаза расширились, когда я пристально посмотрел на маленькую группу на борту. Грубая одежда и оружие, висящее на их телах, готовы в любой момент. Эта группа — всего лишь горстка из них, и, похоже, именно они возглавляли нечто гораздо большее. Что-то, что приговорило бы их всех к быстрой казни, если бы стало известно.

Они — восстание, и мой маленький демон работает вместе с ними. Даже при том, что я мог видеть проблеск страха, мелькнувший в их глазах, когда Эмма предстала перед ними, они все равно уважали ее, раз слушали. Уважение к своей принцессе, которую они всегда хотели встретить, которая помогала им избавить Асов от беспечного короля.

Похоже, у нее есть планы не только по уничтожению Уиро. На моих губах появилась злая ухмылка, заставляющая мои крылья сильно биться с громким порывом ветра. Я погрузился глубоко в нашу связь, потянулся к пульсирующему притяжению, которое приведёт меня к ней.

Гордость переполняла мою грудь, когда я парил над спящими облаками. Когда-то давно я думал, что принцесса Асов была невежественной, эгоистичной женщиной, которой было наплевать на мир и людей, которые в нем жили. Но я быстро понял, насколько чертовски ошибался. Я судил о ней по обложке того, что увидел, прежде чем потратить время на то, чтобы прочитать ее. Чтобы понять ее. Чем глубже я погружался в то, кто она есть, тем больше я видел ее по-настоящему. И она продолжала удивлять меня. Она намного больше, чем все, что я когда-либо мог себе представить.

Я нырнул в лес на окраине деревни, чувствуя ее присутствие так, словно знал об этом всю свою жизнь. Я подумал, что, может быть, она вернется в Асов и немного отдохнет, но я понял, что это далеко не то, что она делает, когда приближалась к другому Испорченному ночью. Она уже схватила проклятого мужчину, используя свою энергию, чтобы спасти его. Но ее слабое белое свечение начало гаснуть вдали.

Я подошел ближе, видя, как ее тело начало дрожать. Ее движения замедлились. Свет ее силы мерцал, когда она ворчала, толкая еще одну волну света в сосуд, поглощенный злом ее отца.

Прищурившись, чтобы получше разглядеть, я увидел, как трепетали ее глаза, а мышцы тела начали дрожать, когда она слегка споткнулась. Она усердствовала сверх своих пределов. Она потеряет сознание, если продолжит, потому что ее тело не справится с таким количеством энергии, которое она использует за такое короткое время.

Не прошло и мгновения, как ее глаза закатились прямо перед тем, как ее тело упало на землю. Фейри в ее руках в панике посмотрел на нее, и я почувствовал, как его сердце забилось в два раза быстрее. Не раздумывая, я бросился к ней, позволяя этому фейри самому найти дорогу домой, а сам подхватил ее обмякшее тело на руки, притягивая ближе.

Незаметно добравшись до ее покоев мне нужно было оставить ее одну, хотя мне очень не хотелось снова покидать ее. Финн так близок к тому, чтобы направить свою силу в другое царство. Еще день или два — это все, что ему нужно, и тогда мы сможем бороться вместе, чтобы избавить мир от Уиро, чтобы она могла жить так, как она хочет. Быть свободной.

Приземлившись, я толкнул дверь ее патио и осторожно положил ее на кровать. Она глубоко дышала, и я медленно убрал волосы, упавшие ей на лицо, за ухо. Мои пальцы не смогли удержаться, чтобы не провести по ее переносице, по изгибу подбородка, прежде чем коснуться пухлых губ.

Я наклонился, прижимаясь губами к ее лбу, прежде чем наклонить голову к ее.

— Перестань бороться со своими демонами в одиночку, — прошептал я. Напряжение в моей груди уменьшилось от соприкосновения ее кожи с моей. — У тебя есть я.

Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы оторваться от нее и улететь домой. Мои крылья медленно бились, пока я боролся с собой в желании развернуться и забрать ее с собой. Похитить ее, пока она без сознания. И я говорил себе, что это только для ее безопасности, но это было бы гребаной ложью. Я мог быть эгоистичным ублюдком, когда дело доходило до того, чего я хотел.

Я никогда не хотел чего-то или кого-то так сильно, как ее. Даже несмотря на то, что я задерживал дыхание, пока она смотрела на меня. Или то, как она произносила мое имя, вызывало у меня желание упасть на колени и зарыться лицом между ее бедер, пока она не закричит. Она для меня все.

И по мере того, как я подлетал все ближе к своему дому, мне становилось все труднее дышать полной грудью. Мои легкие сжимались, а в груди становилось тесно. Расстояние вызывало боль в моей груди, которая ощущалась как якорь, натягивающийся все туже с каждой милей, которую я прокладывал между нами.

Но в один прекрасный день мы с ней сами станем прокладывать дистанцию между нами и миром.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬТРЕТЬЯ

Эмма

Из моего горла вырываются крики.

— Скажи мне, Дочь, кому ты подчиняешься?

Еще один хлыст рассек еще один слой кожи, разжигая огонь в уже пылающей ране. Я снова закричала, но никто не услышал моих криков.

— Твои крики — это не ответ, Эмма.

Он мертв.

Он мертв.

Он мертв.

Я мысленно повторяла это, но видение передо мной заставило меня заново переживать ужасы, причиненные королем Ореном. Еще один удар хлыста прорвал мою кожу, и ослепляющая боль и кровь, стекающая по спине, казались слишком реальными.

Этот день запомнился мне больше всего. Тот, который забрал частичку меня, тот что я так и не смогла вернуть. В тот день, когда я стала безмолвной к его мучениям и перестала позволять своей боли быть услышанной, сдерживая каждый крик.

Внезапно меня пронзило другое воспоминание о том, что я пережила от его рук и как сильно ему нравилось медленно разрезать ножом каждый слой кожи. Как будто я была его собственным холстом, а моя кровь — его краской. Но я никогда не кричала.

Сон кружился и расплывался, пока не привел меня к Гехендре. Я стояла там, лицом к лицу с фейри, которого Уиро велел мне убить, который стоял передо мной на коленях. Тот, кто уже целовал порог до смерти, когда его глаза умоляли меня спасти его, но я этого не сделала. И я не могла остановить это нападение на мое прошлое. Я жертва этих воспоминаний, марионетка в руках правды о том, что это то, что я натворила. Чудовище, которым я стала.

Мои руки двигались сами по себе, следуя воспоминаниям о том, что я сделала, убив фейри, пронзив его грудь теневой рукой и удерживая ею его сердце. Раздавив его в пыль, прежде чем столкнуть с уступа в бесконечную пустоту. Я все еще чувствовала это. Каждый удар его жизни. То, как оно набухало, когда я сжимала его крепче, прежде чем оно лопнуло.