— Привет, Кор, — говорит Эмма, крепко сжимая руку Коры в ответ.

Безобразно рыдая, она бросается на Эмму, обнимая ее, пока ее спина сотрясается от каждого крика.

— Я не смогла спасти тебя. Ты умерла, Эм. Я пыталась, но моя сила подвела меня.

Эмма просто обнимает ее, слезы наворачиваются на ее глаза, когда она слушает, как Кора пытается говорить сквозь прерывистые рыдания.

— К — Кай умер, и я не смогла спасти его, а потом ты…

Рука Эммы замирает, мягко поглаживая спину Коры.

— Кай счастлив, Кор.

При этих словах она вскидывает голову, грубо вытирая слезы быстрыми движениями тыльной стороны ладони.

— Что? Как ты…

— Я видела его.

Шок проходит сквозь меня, когда я смотрю на свою пару. Мы все так смотрим. Только тишина наполняет комнату, когда мы задерживаем дыхание.

— Мне многое нужно вам рассказать.

Затем глаза Эммы находят мои, и то, что я вижу в них, заставляет мое сердце утроить ритм.

Внезапно из рук Коры исходит свет, распространяясь по телу Эммы. Я чувствую только благодарность за то, что у нее есть подруга, которая пойдет бок о бок с ней, желающая охотиться на демонов. И я благодарен ей за то, что она восстанавливает ее тело до полного выздоровления, потому что я нутром чувствую, что на нас надвигается еще более страшная буря.

ГЛАВА СОРОК

ВТОРАЯ

Эмма

Сила Коры сняла усталость, которая пронизывала меня до костей. И я благодарна ей, всем им. Прежде чем я успеваю объяснить, что произошло, они пошли принести мне еду, пока я одеваюсь. Моя одежда с ночи, когда я… умерла, была выстирана, и в ночь, когда меня привезли обратно, Дрейвен вымыл меня и надел одну из своих рубашек большого размера.

Но я хочу освежиться сейчас, когда Кора помогла мне вернуть немного энергии. Горячая вода немедленно успокаивает любую оставшуюся боль в мышцах, пока я вымываю себя до скрипа, затем вытираюсь и надеваю свой полностью черный наряд. Вокруг моего тела обернуты ремни с подставками для различного оружия, брюки плотно облегают бедра.

Я не могу удержаться от того, чтобы не поджать губы, зная, что Дрейвен прямо за дверью. Чересчур заботливый, грубый мужчина, но эта мысль согревает меня изнутри. Заставить его стоять снаружи, пока я мылась, было задачей само по себе, потому что, когда я вошла сюда, он шел прямо за мной по пятам. Дело не в том, что я не хотела, чтобы он был здесь, но скорее в том, что я не доверяла себе. Мое предательское тело набросилось бы на него, желая облегчить боль, которая все еще не утихала, пульсируя в моем клиторе.

Я не могла понять этого, когда проснулась, но глубокий, сжимающий душу голод по нему охватил меня, доходя до боли, если бы он не был со мной. Это все еще продолжается, но другие ждут, и даже если бы они поняли, то, что необходимо обсудить, слишком важно. Мы все должны быть готовы к последствиям, которые могут последовать.

Закончив собираться, я открываю дверь, ведущую в комнату Дрейвена, но мои ноги замирают, когда я натыкаюсь на его восхитительно мускулистую спину, преграждающую мне путь. Крупная фигура Дрейвена опирается на дверной косяк, как неподвижный валун.

Прикусив губу, я провожу пальцем вниз по его позвоночнику, наблюдая, как напрягаются его мышцы там, где я прикасаюсь. Волна возбуждения сильно бьет меня по узам. Слабый всхлип непрошено вырывается наружу, заставляя его развернуться, схватить меня за шею и грубо потащить обратно в ванную. Дверь захлопывается, когда он пинком захлопывает ее, а затем внезапно сильные руки хватают меня за бедра, поднимая вверх, пока я не оказываюсь на стойке.

Прежде чем я успеваю вымолвить хоть слово, его губы оказываются на моих, горячие и пьянящие. Беря то, что он хочет, что ему нужно. Я не протестую, охотно открываюсь, потому что это желание, разгорающееся под моей кожей, сводит меня с ума от вожделения. Но он не просто целует меня. Он пожирает. Дикое желание попробовать меня на вкус.

Я целую его в ответ с таким же пылом. Он отрывает свой рот от моего с низким стоном, мои отяжелевшие глаза распахиваются, я наблюдаю, как он вспыхивает голубым и серебристым, его зрачок резко меняется с щелочки на обычную сферу.

Он борется с собой. Сдерживаясь от желания, которое настолько сильное, что мы могли бы им подавиться. Проводя подушечкой большого пальца по моей нижней губе, он опускается ниже, чтобы запечатлеть нежный поцелуй на изгибе моей шеи, прежде чем глубоко вдохнуть. Как будто он вдыхает меня в себя, нуждаясь в моем запахе, чтобы немного утолить вожделение, которое пульсирует в воздухе. Чтобы успокоить своего зверя.

— Моя, — выдавливает он, прежде чем расплющить язык, прокладывая влажную дорожку по моей шее к нижней части челюсти.

Я не могу сдержать стон, который вырывается из моей груди, желая большего, когда жар разливается внутри меня. Я пытаюсь прижаться к твердому бугорку его члена, который выпирает у него в штанах, жадно пытаясь унять эту боль. Мне позарез нужно трение.

Не колеблясь, я двигаю бедрами вперед, сокращая пространство и потираясь о шов его брюк. Восхитительное, твердое прикосновение к нему заставляет мою голову откинуться назад.

Он шипит.

— Маленький демон, сначала тебе нужно поесть, — резкий выдох обдает мою шею. — К тому же, остальные ждут.

Прежде чем я понимаю, что происходит, я оказываюсь вверх ногами, уставившись на самую подтянутую задницу, которую я когда-либо видела.

— Я не хочу есть, — бормочу я.

Перекинутая через плечо, Дрейвен чуть не срывает дверь ванной с петель, врываясь обратно в свою спальню, затем бросает меня на кровать. Это он запихнул меня обратно в ванную вместе с собой, воспламеняя каждое нервное окончание в моем теле, пока я не промокла насквозь, только чтобы так быстро остановиться.

И все же, именно он, кажется, расстроен из-за того, что не может взять меня жестко и глубоко, раздраженно скрещивая руки на груди. Он в долгу передо мной за это — высвобождая боль, которую еще предстоит утолить, заставляя меня сжать бедра вместе.

Я сажусь на кровати, быстро убираю волосы с лица и обнаруживаю, что на меня смотрят три пары глаз. Финн хихикает, закидывая ноги на угол матраса, прежде чем посадить Кору к себе на колени в кресле, на котором он сидит. И глаза Дрейвена темнеют, он выглядит так, словно угрожает перекинуть меня через колено прямо здесь и сейчас, независимо от аудитории.

Щеки Коры заливаются румянцем от понимающей ухмылки, она кивает в сторону еды рядом со мной.

— Мы принесли тебе поесть.

Подносы с едой разбросаны по матрасу, и от этого зрелища у меня громко урчит в животе, заставляя Кору кусать губы, чтобы не рассмеяться. Я прищуриваюсь, глядя на нее, но смех, который я сдерживала, вырывается наружу, и она присоединяется.

— Поторопись и запихни в себя немного еды, пока твой желудок не попытался съесть сам себя, — трубит Финн, и я поступаю именно так. Вгрызаюсь в дымящиеся рулетики и жареную курицу, от вкуса которых у меня на языке.

Они ведут светскую беседу, но с каждым моим взглядом в сторону Коры я вижу, как под ее глазами появляется тяжесть. Ее голубые радужки, которые всегда были такими яркими и полными радости, теперь потускнели, и это заставляет меня побыстрее проглотить остатки еды, чтобы, надеюсь, немного облегчить тяжесть на ее сердце.

Финн говорит что-то о том, что, по его мнению, на кухне готовят какой-то десерт, потому что аромат был таким сладким, что у него потекли слюнки. Я оживляюсь при упоминании десерта, но когда в разговоре наступает пауза, я использую это как подсказку.

— Я была в загробной жизни.

Их глаза расширяются, и воздух в комнате меняется, но они молчат. Они не задают вопросов, потому что хотят сначала услышать, что я хочу сказать.

— Когда я была там, меня нашел Кай. Он выглядел таким умиротворенным, с улыбкой, которой я никогда раньше у него не видела.

Кора шмыгает носом, но машет рукой, призывая меня продолжать.

Я удерживаю ее взгляд, когда произношу следующую часть.