Сжимая ее руку, я спросил:

— Ты останешься со мной сегодня вечером?

Ее ноги замерли, когда она слегка повернулась, глядя на меня через плечо и приподняв бровь. Черт.

— Только поспать, — вырвалось у меня. — Я просто…

Черт, я никогда в жизни не чувствовал себя таким неуверенным. Проведя рукой по волосам, я продолжил.

— Мне просто… нужно, чтобы ты была рядом. Я не могу этого объяснить. Ты заставляешь меня чувствовать себя мужчиной, которым я хочу быть.

Развернувшись на каблуках, она снова начала тащить меня уверенной походкой туда, где мы остановились в замке. Мои ноги почти споткнулись друг о друга, когда я услышал ее ответ:

— Хорошо.

Ладно, подумал я про себя, пока мое сердце учащенно билось в груди.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬПЕРВАЯ

Эмма

Прошло несколько дней, и мне удалось оставаться рядом с Эйденом, не опорожняя желудок каждый раз, когда он находил способ прикоснуться ко мне. Его руки ложились мне на поясницу или хватали за локоть, чтобы притянуть меня ближе. Его губы скользили по раковине моего уха, чтобы прошептать то, что он не хотел, чтобы кто-нибудь услышал.

В данный момент я сидела за столом напротив Эйдена, а Кэллоуэй сидел во главе, как будто это всегда было его место. Каждый раз, когда мне предлагали поужинать здесь с королем Ореном, а Кэллоуэй сопровождал нас, я всегда думала, что он выглядел слишком как дома за этим столом. Вел себя так, словно тогда он был правителем, без всякой обычной вежливости.

Теперь он жевал цыпленка с перцем, громко причмокивая губами, отчего между откусываниями вылетали маленькие струйки слюны. От того, как он ел, у меня мурашки бежали по коже, заставляя мой глаз дергаться, а костяшки пальцев под столом побелели от того, что я сжала столовое серебро при мысли о том, чтобы ударить им его.

— Ты слышал новости? — спросил Кэллоуэй с набитым ртом.

— Слышал что? — спросил Эйден, и я поблагодарила звезды, что он не торопясь заговорил, доедав свой ужин.

— Повстанцы! — Кэллоуэй ликующе закричал, подпрыгивая на стуле, прежде чем запихнуть еще одну порцию картошки в свои мерзкие губы. — Кажется, они поняли, с кем имеют дело. Никаких признаков присутствия. И знаешь, что еще лучше в отсутствии повстанцев?

Он наклонил голову в сторону сына с каким-то радостным безумием, мерцающим в его глазах.

— Я не знаю, — мягко ответил Эйден, медленно переводя взгляд с меня на своего отца. — Но, полагаю, ты собираешься просветить меня?

Кэллоуэй разразился яростным смехом, хлопая рукой по столу и чуть не опрокидывая при этом свой кубок с вином.

— Ты прав, мой мальчик! Также никаких наблюдений Испорченных! По крайней мере, не на нашей земле. Не могу сказать того же о других дворах.

— Насколько мне известно, ты не поддерживал связь с другими дворами с момента восстания. Итак, эта информация была подтверждена?

Эйден беспечно продолжил, что заставило его отца прерваться на середине пережевывания.

Кэллоуэй взял себя в руки и взмахнул рукой в воздухе, отметая слова Эйдена.

— Ерунда. Для меня это не имеет значения, пока я в безопасности.

— Не имеешь ли ты в виду, что до тех пор, пока двор и люди будут в безопасности? — спросил Эйден у края своего бокала, прежде чем сделать глоток вина.

— Если это ответ, который заставит тебя спать по ночам, Сынок.

Ярость. Чистый, горячий огонь обжег каждую струну в моих венах. Я знала, что Кэллоуэй был эгоцентричным ублюдком, но это совершенно новый уровень. И Уиро, казалось, сдержал свое обещание освободить Амов от Испорченных, но остальные земли, возможно, все еще страдали. Испорченные будут только распространяться, и погибнет еще больше фейри. Я надеялась, что встреча с моим отцом положит всему этому конец, но теперь я видела, что это не имело значения. Их оставляли бродить и подстерегать страх за каждым углом исключительно для развлечения.

Моя вилка ударила сильнее, чем я намеревалась, когда я положила ее на стол и обнаружила, что на меня смотрят две пары глаз.

— Приношу свои извинения, она выскользнула.

Кэллоуэй прищурил свои глазки-бусинки, прежде чем допить остатки своего напитка.

— Ты выглядишь усталой. Почему бы тебе не удалиться в свою комнату и не позволить нам обсудить такие важные вопросы, которые могли бы утомить твой женский ум.

Мои пальцы ног скрутились в балетках до такой степени, что я уверена, что они вот-вот треснут. Сила во мне начала пульсировать, но я подавила ее, требуя успокоиться.

Его время придет, мысленно повторяла я.

Я сохранила свой легкий тон, даже несмотря на то, что находилась на грани разрушения.

— У меня отяжелели веки, — я отодвинула стул, чтобы встать, и выпрямила спину, отказываясь кланяться. — Я ухожу.

Деревянные ножки заскребли по камню.

— Я провожу тебя, — поспешил сказать Эйден.

— Ерунда! Девушка может ходить сама. Она достаточно способна для этого, — Кэллоуэй начал наполнять свой золотой кубок, в то время как Эйден застыл на месте. — Сядь! — хрипло рявкнул его отец.

Не сказав ни слова и не бросив последнего взгляда, я развернулась и уверенно ушла. Я ступала легко и целенаправленно. Как только я пробралась по коридорам в свою комнату, я позволила двери закрыться и просто стояла там. Мой разум лихорадочно работал, я знала, что должна была что-то сделать, чтобы помочь.

Я ничего не могу поделать. Пока нет.

Недолго думая, я быстро переоделась в черную тунику с кожаными брюками в тон и набросила плащ, который также гармонировал с ночью.

Пристегнув кинжал к бедру и зашнуровав ботинки, я отбросила свои тени, направляя их ко Двору Абхайна. Солнце только начинало опускаться за горизонт, когда красные, оранжевые и желтые оттенки размазывались по небу, переходя в темно-синий. Ветер свистел над пологими холмами, длинные травинки колыхались в такт его мелодии. Рядом со мной слышен шум водопада, падающего в реку, и из далека доносится щебет птиц.

Я медленно оглянулась вокруг и позволила тьме моей силы вырваться наружу, надеясь, что это позволит мне выследить Испорченного. Я на мгновение задумалась, все ли еще Дрейвен охотился на них, или мое исчезновение действительно поглотило его темным облаком, которое он не мог рассеять.

Но я не могла позволить своим мыслям плыть по течению. Мне нужно сконцентрировать свою энергию, чтобы понять, смогу ли я почувствовать, где мог скрываться Испорченный. Я позволила тени заполнить капюшон, скрывая лицо на случай, если я с кем-нибудь столкнусь. Теперь люди могут узнать меня, и я не могла этого допустить.

Мои глаза закрылись, погружаясь в свою силу, пока я не почувствовала проблеск чего-то знакомого чуть дальше. То же признание, которое я почувствовала в присутствии Уиро. За исключением того, что это не так сильно. Быстрыми шагами мои ботинки застучали по мягкой земле, покрытой густой зеленью. Я помчалась к этой связи, ускоряя движение ног, игнорируя жжение, которое начало усиливаться в моих мышцах.

Добравшись до узкой тропинки, ведущей в деревню, я замедлила шаг. Трава переходила в грязь, которая начинала хрустеть под моими ботинками при каждом шаге. Это должно быть здесь. Я сделала глубокий вдох, раздувая легкие до боли, и сразу же ощутила запах гнили, который оставался от Испорченного. Мое тело инстинктивно пригнулось, когда я завернула за ближайший угол, выглядывая из-за здания, пока мои глаза не остановились на моей цели.

Я понятия не имела, сработает ли что-нибудь из того, что я делала, но я должна была попробовать.

Уиро продолжал красть жизни невинных людей, манипулировать, угрожая мне уничтожением всего мира. Нет. Я не позволю этому продолжаться. Чтобы он разрушил эту землю, на которой столько семей и прекрасных жизней. Я должна что-то сделать, чтобы спасти их, защитить.

Я встала и вышла на открытое место, идя прямо по пути Испорченных, ищущих, во что бы вцепиться. Мое сердце разрывалось от этого зрелища — так громко, что я не знала, как этот Испорченный не услышал этого.