Я отстраняюсь от него, запрокинув голову, собираясь заговорить, но он опережает меня.

— Ничего, кроме сна. Клянусь моим сердцем, — он отодвигается от меня, выпрямляясь, когда делает перекрещивающее движение руками на груди.

— Я подумаю об этом, — осторожно говорю я, не совсем уверенная, как реагировать, поскольку мои мысли все еще кружатся после того, как он приходил проведать меня прошлой ночью. Слышал ли он что-нибудь перед тем, как Дрейвен поднял свои тени? Он знает, что я была не одна? Или он действительно верит, что я спала?

Он наклоняет голову набок, изучая меня, и каждая частичка меня желает, чтобы в этот момент у меня была способность читать мысли.

— Ты все еще сопротивляешься мне, — его голос звучит мягко, когда он наблюдает, как я запиваю еду. — Почему ты просто не позволишь себе быть счастливой и не дашь нам еще один шанс? Я обещаю, что все будет по-другому, — он поднимает руку к моим волосам, приподнимая кончики и накручивая их между пальцами. — Я могу дать тебе все и больше, чем любой другой мужчина.

Такие красивые слова, но я не могу не задаться вопросом, не для того ли это, чтобы скрыть яд, который их скрывает.

Я с грохотом ставлю стакан рядом с собой, вода переливается через край. Отряхиваю песок со штанов, чтобы встать, пригвоздив его взглядом.

— Я предлагаю тебе перестать уговаривать меня дать тебе, нам, шанс, когда я все еще захлебываюсь кровью после того, как ты в последний раз проткнул мое сердце.

Прежде чем я поворачиваюсь, чтобы уйти, челюсть Эйдена напрягается, и он опускает взгляд в свою недоеденную тарелку. Внутренне я качаю головой при виде этого зрелища, когда мои ноги приближают меня к дворцу.

Но я останавливаюсь.

— Я хочу, чтобы меня ненадолго оставили в покое, — говорю я, стоя к нему спиной. Я продолжаю неуклонно увеличивать дистанцию между нами, возвращаясь в свою комнату, готовясь к нашим планам пойти против Уиро.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Дрейвен

— Что-нибудь? — спрашиваю я Эмиля, когда он торжественно качает головой.

— Тогда, может быть, это хороший знак.

Мой младший брат всегда невероятно оптимистичен, и я надеюсь, что ничто не лишит его этого.

Я подумал, что хотел бы узнать, были ли у него прошлой ночью какие-нибудь видения, которые могли бы помочь нам в этом путешествии. Есть ли какие-либо предупреждения или понимание того, с чем мы можем столкнуться. Но, как он сказал, может быть, ничего не видеть — это и хорошо.

— Я хочу присоединиться к вам, — он поднимает подбородок и выпячивает грудь, и я знаю, как сильно он хочет драться, проявить себя.

Я протягиваю руку, чтобы положить ее ему на плечо и сжать.

— Но ты нужен мне здесь. Если я не вернусь или со мной что-нибудь случится, тогда корона перейдет к тебе, — притягивая его к себе, я крепко обнимаю его. — То, что ты остаешься здесь, не менее важно, потому что я рассчитываю на то, что ты будешь руководить вместо меня.

Выражение решимости появляется на его лице, когда я отстраняюсь, чтобы посмотреть на него сверху вниз, мои глаза загораются при виде сильного парня передо мной, который раньше бил меня деревянными мечами по голеням.

— К тому же, твоей дорогой старой маме нужна компания, — говорит наша мама, грациозно входя в дверь и присоединяясь к нам за небольшим ужином в своей гостиной.

Под "небольшим" я подразумеваю, что все должно быть размером с орех. Маленькие закуски, которые можно съесть за один укус. Я беру мини-сэндвич с чаем и отправляю его в рот.

Когда она присоединяется к нам, я не говорю ни слова. Мне и не нужно. Я просто не отрываю взгляда от ее глаз цвета океана. Она вздыхает, нахмурив брови.

— Я хотела бы открыть тебе ответы, которые ты ищешь, но я больше ничего не знаю о том, что ждет нас в будущем.

Еда внезапно становится горькой у меня во рту, и я сжимаю кулаки. Я не сержусь на нее, но я расстроен тем, что иду в неизвестность и подвергаю Эмму опасности, когда каждая косточка в моем теле стремится защитить ее.

— Все, что ты можешь мне сказать, это то, что судьба требует принести в жертву того, кто поддерживает равновесие двух миров, верно?

Она кивает.

— Прости.

Я наклоняюсь вперед, упираюсь локтями в колени, обхватываю голову руками и вцепляюсь в волосы. Даже несмотря на все остальное, эта фраза давила на меня тяжелым грузом.

— Дрейвен, единственное, что я еще могу сказать, это поторопиться с возвращением. Это царство и его воздух небезопасны для фейри.

— Я знаю. Поверь мне, последнее, чего мы хотим — это злоупотреблять гостеприимством.

Я поднимаю голову, встречая ее взгляд.

— Ты думаешь, это сработает?

Она отворачивает голову и смотрит в окно с отрешенным выражением лица.

— Я верю, что с помощью магии и силы любви возможно все.

Я поднимаюсь на ноги.

— Я ни разу не сомневался, откуда Эмиль черпает свой оптимизм, — говорю я с легким смешком.

— Тебе стоит как-нибудь попробовать, — говорит Эмиль со сдержанным смехом. — Ты достаточно погружен в размышления за всех нас.

Я поворачиваюсь, чтобы поднять на него бровь.

— И что же в этом забавного? Кто-то же должен выплескивать проклятия по коридорам.

Чья-то рука сжимает мою руку.

— Пожалуйста, будь осторожен, сын мой. Звезды могут говорить мне о многом, но никогда ни в чем нельзя быть уверенным. Я не могу контролировать то, чего не вижу.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы убедиться, что я вернусь к вам.

Ей не нужно ничего говорить мне, чтобы я понял, что она боится того, куда я направляюсь. Ее миниатюрное тело слегка дрожит, а в глазах застыло воспоминание о том, что мой отец так и не вернулся. Я не могу обещать ей, что вернусь, но буду бороться изо всех сил, чтобы сделать это.

— Ты должен идти, — она подталкивает меня к выходу. — Я приготовила для всех вас немного еды, чтобы вы подкрепили свои силы. Вам это понадобится.

— Спасибо, — говорю я, переступая порог. — Скоро увидимся.

Ее губы дрожат, но она просто кивает с натянутой улыбкой, когда Эмиль подбегает ко мне, чтобы заключить в объятия.

— Мы будем ждать.

Нежно погладив его по затылку, взъерошивая волосы, которые он отказывается стричь, и прижимаю его немного крепче. Мы отправляемся только завтра на рассвете, но мне нужно провести остаток дня и ночь, чтобы прочистить голову и ни на что не отвлекаться. Мне нужно убедиться, что я начеку.

В тот момент, когда я отпускаю Эмиля и сворачиваю в коридор, чтобы встретиться с остальными, мое сердце болит от расставания с ними. Но я уверен, до глубины души, что готов победить Уиро в его собственной игре и освободить Эмму от его угроз.

— Ты собираешься схватить ее и привести сюда? — спрашивает Финн, убирая остатки еды со своей тарелки.

Выражение моего лица ничего не олицетворяет, когда я смотрю на него.

— Нет, — я качаю головой. — Она появится здесь, когда сможет.

Крик заставляет мое сердце на мгновение подпрыгнуть.

— Я все еще не могу поверить, что вы двое официально связаны! — Кора вскакивает на ноги, кружась по кругу и обнимая себя за плечи. — После всего этого нам нужно устроить праздник.

— Да, не каждый день находишь свою вторую половинку, — добавляет Кай с легкой улыбкой, которая заставляет меня задуматься. Не часто увидишь, как черты лица этого дородного мужчины смягчаются.

— Я оставлю это на усмотрение Эммы, когда все уляжется, — говорю я им, продолжая затачивать лезвия для каждого из нас, которые я хранил в своей комнате. Я сижу в углу библиотеки, которая, кажется, в последнее время стала нашим любимым местом.

В комнате воцаряется гробовая тишина. Именно тогда я поднимаю глаза и вижу Финна, уставившегося в пространство, его взгляд прикован к пустой стене, а между бровями залегла складка. Кора перестает танцевать, когда замечает это, и скользит к нему, чтобы обвить руками его шею. Она садится к нему на колени и прижимает его к своей груди в заботливых объятиях. Наклоняет свою голову, чтобы поцеловать его в макушку, прежде чем прижаться к ней щекой, когда он тяжело вздыхает и закрывает глаза.