— Я хочу каждую частичку тебя, Эмма. Даже те, которые ты, кажется, считаешь недостойными.

Я наклоняю лицо ровно настолько, чтобы поцеловать ее в подбородок.

— Сколько раз от твоих криков у тебя саднило в горле, прежде чем ты предпочла замолчать? — я скольжу перышком по ее коже, двигая губами, чтобы поцеловать другую сторону ее подбородка. — Сколько крови тебе пришлось потерять, прежде чем ты заперлась глубоко в тайнике своего разума, чтобы защитить себя?

Мои пальцы спускаются вниз по ее рукам, прихватывая с собой простыню, пока я не нахожу шрам под кончиками пальцев, когда добираюсь до верхней части ее бедер, лаская приподнятую кожу.

— Сколько шрамов ты получила, прежде чем перестала смотреть в зеркало?

Она судорожно втягивает воздух, ее тело дрожит под моими прикосновениями.

— Я все это видел, Эмма. Я чертовски ненавижу, что ты через это прошла, но я благодарен, что ты выжила. Молчание, которое ты выбрала, имело силу. Это было похоже на заточенный меч в ночи, готовый и ждущий. Клетка, которую ты заперла в своем сознании, превратилась в щит, чтобы никогда не позволить кому-либо снова причинить тебе боль. И твои шрамы…

Я провожу мягкими кругами по ее ноге, обнаженной серебристой ночной рубашкой с коротким подолом, которую она носит.

Я наклоняюсь, пока мои губы не касаются раковины ее уха.

— Они рассказывают историю о девушке, которая выжила и не только обрела свою силу, но и отрастила собственные крылья, сплетенные из храбрости, чтобы спасти себя, — шепчу я.

По ее коже пробегают мурашки, когда она поворачивает голову ко мне, наши носы соприкасаются, и мы дышим одним воздухом. Ее широко раскрытые глаза такие чертовски откровенные, что это заставляет орган в моей груди содрогнуться. Я нахожусь на расстоянии одной слабой ниточки от того, чтобы разорваться по швам ради этой девушки, чтобы притянуть ее к себе и заставить увидеть, насколько она сильная.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Эмма

У меня перехватывает горло, а пульс учащается от его слов. Как ему удается всегда говорить правильные вещи, от которых кровь бежит по венам, а сердце поет? Я никогда не хотела, чтобы он знал подробности моего прошлого или грехи, которые я совершила в Гехендре. Я не хотела, чтобы это давило на него так же, как на меня, или чтобы он, взглянув на меня, увидел безжалостную убийцу.

Но я должна была знать, что он увидит меня глазами, способными прочесть каждую страницу моих мыслей и заглянуть за размазанные чернила моих грехов. Я должна была знать, что он никогда не осудит меня. Связь между нами испепеляет, заставляя жар разливаться между моих бедер. Его глаза темнеют, наливаясь похотью.

Он так близко. Если я проведу языком между губ, то смогу лизнуть его. Это так соблазнительно, и я не могу оторвать глаз от его губ, которые умоляют меня попробовать их на вкус. Мое сердце стучит у меня в ушах, заглушая мой рассудок.

— Тогда покажи мне, как летать, — я дышу ему в губы, медленно поднимая свои глаза, которые полуприкрыты и полны тепла.

Воздух потрескивает от желания, становится гуще, пока я не чувствую, что могу задохнуться. На этот раз я могу заявить права на него как на своего. Мне не нужно притворяться.

Дрейвен, должно быть, видит, куда завели меня мысли, потому что глубокий рокот вырывается из его груди, когда он прижимается губами к моим. Он не просто целует меня, он пожирает меня. Поглощая стоны, которые вырываются из моего горла, и глотающий их, когда он заявляет о своих правах на них.

Он не просит у меня разрешения приоткрыть для него губы; он просовывает язык сквозь щель, требуя, чтобы я впустила его. Позволить ему показать мне, как летать. Мои руки поднимаются, чтобы схватить его за волосы цвета воронова крыла, хватаясь за пряди, чтобы притянуть его ближе.

Скрежет зубов. Языки сталкиваются и кружатся вместе. И наши стоны сливаются в одну прекрасную симфонию.

— На этот раз никаких игр, маленький демон, — шепчет он мне в губы, отбрасывая плотную стену теней по периметру комнаты и блокируя звуки, которые он собирается вызвать у меня.

— Я хочу трахнуть тебя жестко и быстро, прежде чем взять тебя снова и снова. Медленно поклоняюсь твоему телу и твоему сердцу, чтобы я мог показать тебе, как летать высоко, и заставить тебя, черт возьми, почувствовать глубину моей любви к тебе.

Его руки путешествуют вниз по моему телу, скользят по ногам и снова возвращаются вверх. Поддразнивая.

— Эта шелковая ночнушка сведет меня с ума, — говорит он, играя с черным кружевным подолом. — Но прямо сейчас я хочу видеть это только на полу.

На следующем вдохе он срывает ее через мою голову, мои руки следуют за движением, чтобы помочь, вызывая волну озноба по спине. Я ахаю и выгибаю спину, приподнимаясь с кровати, когда его рот касается моего соска еще до того, как ткань касается пола, посасывая и покусывая, в то время как другая его рука скользит к другой моей груди.

Он совсем не нежный, и это заставляет мои глаза закатиться к затылку от мгновенного прилива желания, которое он вызывает во мне.

Мои руки скользят по его спине к затылку.

— Ты нужен мне, — хнычу я.

Он отпускает мой сосок с влажным хлопком, прежде чем снова сесть на колени, протягивая одну руку за спину, чтобы плавным движением стянуть рубашку через голову. Резкие контуры кожи выделяются на теплом отблеске огня, и моим пальцам отчаянно хочется проследить за изгибами его мышц от груди до самого пресса. Проследить за легкой дорожкой волос, спускающейся ниже пояса.

— У тебя есть я, — грубо говорит он мне, зная, что смотрит, как я упиваюсь им. Но мне все равно. Я готова к этому. Позволить себе открыть свое сердце надеждам и возможностям. Любить.

Быстрыми движениями я встаю на четвереньки и ползу к нему. Он встает, чтобы я могла помочь ему стянуть штаны, когда он отбрасывает их в сторону, прежде чем я тяну его за запястье, чтобы усадить у изголовья кровати.

Я облизываю губы от того, как перекатываются его мышцы при каждом его движении. Как только он устраивается, он сажает меня к себе на колени, так что я оказываюсь верхом на нем. Его руки хватают меня за обе ягодицы, когда он начинает массировать их, и я раскачиваю бедрами, пока моя скользкая сердцевина трется вверх и вниз по его твердому стволу. Его голова откидывается назад с глубоким стоном, когда его бедра приподнимаются вместе с моими.

Я прикусываю губу, сдерживая стон, и одна из его рук скользит вверх по моей спине. Кончиками пальцев он целует поверхность каждого шрама, прежде чем обхватывает рукой мой затылок.

Ощущение его прикосновения к моему теплому телу заставляет меня закрыть глаза, сама того не осознавая, а когда они распахиваются, я обнаруживаю, что он наблюдает за каждым движением моих бедер. То, как наши тела медленно движутся вместе, усиливая потребность в желании быть наполненными.

— Черт, мне нужно быть внутри тебя, чувствовать, как ты засасываешь мой член глубоко в свою киску.

Я вот-вот потеряю контроль. Его пальцы впиваются в мою кожу, когда он зарывается лицом в изгиб моей шеи и глубоко дышит.

— Мне отчаянно нужно заявить на тебя права. Чтобы завершить связь. Чтобы никогда больше не потерять тебя.

Узы. То, что связывает меня с ним.

Я так долго хотела такой связи с кем-нибудь, но это были всего лишь утраченные желания, которые так и не достигли звезд. Оказавшись запертыми со мной в темном ящике, угасая, постепенно превращаясь в далекую фантазию, а затем в мечту о том, что могло бы быть.

Я устала отказывать себе в чем-то, что принесет мне счастье. Часть меня борется с мыслью, что я могу не успеть, когда придет время встретиться с Уиро, и это было бы несправедливо по отношению к Дрейвену. Заставить его терпеть эту боль. Но на данный момент я думаю, что действительно могу умереть, если не сближусь с ним. Если я проживу еще один день, не связав наши души, я чувствую, что моя душа увянет.

Итак, мне надоело сдерживаться. Он мой, так же как и я его.