Мое дыхание учащается, когда он облизывает и посасывает изгиб моей шеи. Я наклоняю голову, чтобы предоставить ему лучший доступ.

— Пометь меня как свою.

Он рычит, впиваясь зубами в мою кожу, когда проводит губами вверх по моему рту, наклоняясь к моему, чтобы снова поглотить меня. От того, как он целует, у меня внутри все гудит, и я изливаю на него свое желание.

Он наклоняется вперед, заставляя меня наклониться вместе с ним, когда я слышу скрежет позади себя. Я вижу блеск лезвия моего кинжала, который он вынул из ножен, когда подносит его к нам.

— Я думал, ты сказал — никаких игр, — говорю я, наблюдая, как он режет свою левую ладонь.

— Уверяю тебя, это не так. Ты мне доверяешь?

Я улыбаюсь, прикусывая нижнюю губу, чтобы сдержать смех, вспоминая, как он впервые спросил меня, доверяю ли я ему. Тогда какая-то часть меня втайне знала, что я могу.

Поэтому я мягко киваю, не сводя с него глаз.

— Каждой частичкой себя.

Он прочищает горло, тяжело сглатывая.

— Дай мне свою левую руку.

Я так и делаю, и он не сводит с меня глаз, пока проводит полоску по моей плоти. Он осторожно бросает лезвие на пол, прежде чем обхватить нас руками, прижимая свою кровоточащую руку к моему рту.

— Попробуй меня, — хрипло говорит он.

Я не колеблюсь. Я расправляю язык, чтобы слизнуть кровь с его ладони, и от этого по моему телу разлетаются искры, как только я сглатываю. Его ноздри раздуваются, челюсть сжата, пока он напряженно наблюдает за мной.

— У нас никогда не было подходящего времени поговорить об этом. Но чтобы завершить брачные узы, нужно разделить кровь обреченного, — выдавливает он, когда я чувствую, как его член подергивается подо мной.

Возбуждение бурлит у меня под кожей, а пульс учащается.

— И что потом? — шепчу я, все еще ощущая пьянящий вкус его крови на своих губах.

— Затем я наполняю тебя, когда связываю наши руки вместе, чтобы они кровоточили как одно целое.

Это заставляет меня покачивать бедрами с наполненным вожделением вздохом. Он подносит мою руку ко рту, чувственно слизывая мою кровь. Затем он сжимает наши две кровоточащие руки вместе, крепко переплетая наши пальцы. У меня вырывается вздох, когда неумолимый поток желания захлестывает меня. Каждая клеточка моего тела оживает и перегревается. Отчаянная и жаждущая облегчить боль. Он нужен мне. Сейчас.

— Наполни меня, — выдыхаю я, когда наши соединенные ладони начинают покалывать. — Пожалуйста, Дрейвен.

Одним быстрым движением он приподнимает мои бедра, и я помогаю ему, пока он не оказывается на одной линии с моим центром. Затем он опускает меня, его член входит в меня одним полным, жестким толчком. Я вскрикиваю, моя киска мгновенно горит, когда растягивается по всей его длине. Непростительно сжимаю его, чтобы удержать глубоко внутри себя.

Все мои нервные окончания воспламеняются от ощущения того, как он глубоко погружается в меня, прижимаясь своей кожей к моей. Наша кровь свободно стекает между нашими ладонями, обжигая так горячо, что у меня перехватывает дыхание. Но он отдает мне свое, жадно прижимаясь губами к моему рту, когда я сжимаю его плечо свободной рукой.

Я не начинаю медленно; потребность слишком велика. Я двигаюсь вверх-вниз по нему, поднимаясь к его кончику, прежде чем снова опуститься, и неистово целую его в ответ с таким же рвением.

Он берет. Доминирует надо мной и стонет, когда начинает толкаться сильнее, заставляя меня сбиться с ритма, когда он с легкостью двигается подо мной. Я тяжело дышу напротив его рта, постанывая каждый раз, когда он касается этого места глубоко внутри.

— Ты примешь все до последней капли, что я могу тебе дать, когда я заставлю тебя воспарить, — ворчит он.

Мой стон прерывается резким вдохом, когда он поворачивается, опрокидывая меня на спину. Наши соединенные руки сцеплены над моей головой и вдавливаются в матрас. Другой рукой он хватает меня за колено, поднимая его, чтобы перекинуть мою ногу через свое плечо, пока не наклоняется вперед и не прижимает мое колено к груди.

Я кричу от интенсивности ощущений в этой позе, в то время как он продолжает входить в меня мощными толчками. Моя киска крепко сжимается вокруг него, удовольствие в моей сердцевине поднимается все выше, когда мой живот начинает напрягаться.

— Оооо… Дрейвен, — выдыхаю я, прежде чем он прикусывает мои губы, двигаясь быстрее. Его пальцы танцуют по моему бедру, пока он не проникает между нами, прижимая подушечку большого пальца к моему набухшему клитору.

Я кричу в жгучем экстазе, и мое зрение начинает затуманиваться. Это слишком.

— Я не могу этого вынести.

— Ты можешь и, черт возьми, сделаешь это, маленький демон, — прохрипел Дрейвен между судорожными вдохами.

Должно быть, я сказала это вслух, но, похоже, сейчас, когда моя кровь разогревается, я не нахожу причин для беспокойства. Порез на моей ладони начинает пульсировать в такт биению моего сердца.

Его большой палец двигается быстрее, когда он нажимает сильнее, и это доводит меня до крайности. Моя киска сжимает его член так сильно, что дыхание застревает у меня в горле. Моя голова мотается взад-вперед прямо перед тем, как я проваливаюсь в ослепляющий оргазм.

— Блядь, такая тугая, — шипит он. — Вот и все. Сжимай мой член, пока не почувствуешь, как я набухаю внутри тебя.

Тихий крик вырывается, когда мои внутренние стенки сильно пульсируют вокруг него. Заявляя, что он мой. Волны и волны жгучего удовольствия почти заставляют меня отключиться. Я потеряна, тону в нем, и только в нем. Его бедра продолжают входить в меня, когда между нами возникает сияющий свет, словно языки пламени, растекающиеся по моей коже.

Моя киска продолжает пульсировать вокруг него, когда я чувствую, как он набухает, его стоны становятся более отрывистыми, а его бедра начинают дергаться напротив меня. Он атакует мои губы обжигающим поцелуем, когда я чувствую, как он с глубоким стоном изливается в меня, и его толчки начинают замедляться. Свет искрится и вспыхивает между нашей грудью, затем гаснет, когда он отстраняется.

— Что это было? — я тяжело дышу в его распухшие губы.

— Это были узы супружества, связывающие нас вместе.

Мои глаза расширяются, когда его глубокий, бархатистый голос звучит в моей голове, лишая меня дара речи.

— Теперь мы можем мысленно общаться друг с другом, независимо от расстояния.

Я не могу удержаться от того, чтобы не открыть рот от шока, когда смотрю в его серебристые глаза, которые покорили мое сердце. Я была уверена, что слышала его голос раньше в своей голове, но думала, что это плод моего воображения. Уловка надежды.

Мои глаза начинают гореть, а губы слегка дрожат от того, что он — единственный голос, звучащий в моей голове, в то время как остальные затихают. Это утешает, потому что он только что заменил голоса, которые раньше досаждали мне, и это то, чем мы можем поделиться вместе.

Сила в моей крови изменилась, и я чувствую, как она течет сильнее. Он, должно быть, слышит мои мысли, или я послала их ему по связи, потому что он отвечает: — Завершение спаривания делает нас более могущественными. Мы не можем использовать силу другого, но можем передать ее друг другу через узы.

Но это не единственное отличие. Я могу чувствовать его. Его любовь ко мне, биение его сердца и то, что он сейчас со мной, успокаивают что-то внутри него.

Медленно он сводит наши соединенные руки и разводит их. Мое сердце бешено колотится в груди, когда я вижу метку нашего спаривания на месте пореза. Это тот же символ, что и татуировка у него на пальце, та самая, которую, по его словам, он видил во сне. Полный круг с полумесяцем внутри, и на наших ладонях остается легкое напыление из завитков, которые замысловато обвиваются вокруг него.

— Это прекрасно, — говорю я с удивлением.

Он подносит мою ладонь к своим губам, запечатлевая нежный поцелуй на отметине.

— Это наша… — мои глаза начинают гореть, когда я смотрю, как он прижимается щекой к моей руке. — Наша история о двух лунах, потерянных в своей фазе жизни, наконец нашедших свой дом в объятиях другого. — он отводит мою руку назад, проводя кончиками пальцев по черным мерцающим завиткам. — И это связывает наши души воедино, чтобы мы никогда больше не чувствовали себя потерянными.