Она имела в виду, когда мы отправимся в это другое царство и попытаемся свергнуть Бога Тьмы, на которого никто никогда не предпринимал попыток в нападении, в ходе акта войны. Я уже собрал оружие и хранил его в своей комнате, пока мы не будем готовы.

Прошло четыре дня с тех пор, как Эмма была здесь и рассказала нам все, что она знала. Каждый проходящий день приближал нас к полнолунию, подвергая ее и весь мир опасности.

Я посмотрел на Финна, а затем в окно башни, в которой мы находились, зная, что Финну понадобится нечто большее, чем просто короткий ночной сон. Ему также нужно будет отдыхать большую часть дня, чтобы он мог вернуться порталом, когда все будет сделано.

— Финну нужен отдых. Самое ближайшее время — завтрашние сумерки, но и это может оказаться поспешным.

Я повернулся, чтобы встретиться взглядом с Финном, и он понимающе кивнул. Это время, которое ему нужно, чтобы по-настоящему сберечь свою энергию. Больше никаких тренировок, если мы это делаем.

Финн повернулся, чтобы похлопать Кая по плечу, затем сжал его.

— Спасибо за помощь. Как будто я мог почувствовать всю тяжесть твоей силы и то, насколько она велика, — он сделал шаг к Коре и обнял ее за плечи, ухмыляясь Каю. — Дай мне знать, если захочешь, чтобы я оказал тебе ответную услугу.

Он подмигнул Каю, который непонимающе посмотрел на него, прежде чем покачать головой и пробормотать проклятие себе под нос.

— Как мы сообщим об этом Эмме? — спросила Кора, слегка подталкивая обмякшее тело Финна и направляясь к двери.

— Предоставьте эту задачу мне.

Я не усложняю задачу и оставляю все как есть, потому что понятия не имел, чем мой маленький демон занят сегодня. Я бы предположил, что она все еще отдыхала после того, как переутомилась в использовании силы, которую она потратила для всех тех, кто был Испорчен. Возможно, для меня она самый сладкий яд, но для Испорченных она — противоядие.

Я даже не сказал остальным, что она разгуливала всю прошлую ночь, спасая одну жизнь за другой. Это то, что они должны услышать от нее, когда она будет готова, потому что прямо сейчас эта информация не повлияет на наш план.

Я почувствовал, что Кай стоял рядом со мной, прежде чем заметил его громоздкую фигуру краем глаза.

— Ты думаешь, Уиро знает, что мы задумали?

Он продолжал смотреть прямо перед собой в окно, пока его вопрос повис в воздухе.

Я вздохнул, опуская голову вперед.

— Я не уверен. Я чертовски надеюсь, что нет, но сейчас или никогда.

Я некоторое время помолчал, прежде чем пристально посмотрел на него.

— Пообещаешь мне кое-что?

Он ровно выдохнул.

— Зависит от обстоятельств, — нерешительно сказал Кай, поднимая свои янтарные глаза, чтобы встретиться с моими.

Я на мгновение прикусил внутреннюю сторону губы, прежде чем выложить ему все.

— Возможно, я не вернусь.

Его брови тут же сошлись на переносице.

— Если он хочет меня, я сделаю все, чтобы защитить ее, и это означает, что если мне придется остаться и сражаться с Уиро в одиночку, я это сделаю.

Я тяжело вздохнул.

— Мы не знаем, чего там ожидать, и план может сработать так, как мы хотим. Но неизвестность — коварный ублюдок. Так что, если ситуация выйдет из-под контроля, тащи ее обратно сюда с Финном и Корой. Мне плевать, если она будет кричать, умолять или попытается содрать с тебя кожу. Мне нужно знать, что она будет в безопасности.

Тишина, которая последовала за этим, оглушала. Он поднес одну из своих мясистых ладоней к лицу и ущипнул переносицу.

— Черт возьми, ты же знаешь, что я отдам за нее свою жизнь. Но зная, как ты важен для нее, это означает, что я сделаю то же самое для тебя.

— Это очень благородно с твоей стороны, но это выбор, который я делаю за тебя. Пожалуйста, дай мне это обещание, чтобы мне было немного спокойней.

Кай резко кивнул.

— И если все пойдет наперекосяк, я знаю, ты поступишь так же.

— Даю слово.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Дрейвен

Все разошлись, чтобы отдохнуть до конца дня, но сон еще не появился. Дыра в моей стене смотрела на меня, когда я лежал на своей кровати. Дразня меня моими неудачами. Возвращая воспоминания о времени, когда я сам себя не узнавал. Горе, с которым я столкнулся, когда Эмма исчезла, было сдержанным… потому что все еще оставалась слабая надежда на то, что она жива.

Но когда мой отец умер…

Когда он умер, я превратился в зверя, который, как я всегда знал, таился внутри, если его подтолкнуть.

Конечно, я мог воплощать и выглядеть как Темный принц, как некоторые называли меня, но истинная причина не в этом. И это часть моего прошлого, которой я не гордился и о которой никогда не говорил, потому что за годы я ни разу не улыбнулся. Я пролил больше крови, чем способен вернуть. Я искал причины для драки, чтобы почувствовать, как мой кулак врезается в кость человека, пока не услышал удовлетворяющий меня треск. Мной овладело горе. Надежды не было. Мой отец был мертв.

Больше всего мне запомнился случай, когда мужчина поднял руку на ребенка за то, что тот опрокинул свой напиток и разлил его. Для меня все стало как в тумане. Толпа расступилась, когда я оттащил его обратно в переулок и наносил удары до тех пор, пока он не остался жив. Тихий крик прорезался сквозь красную пелену, в которую я был погружен, когда поднял глаза и увидел маленького ребенка, съежившегося у задней двери таверны.

Выражение ее испуганных глаз заставило меня остановиться и отступить от мужчины, который посмел причинить вред кому-то столь молодому и невинному. И когда я сделал шаг к маленькой девочке, чтобы успокоить ее, она отступила от меня, отчего что-то острое сжалось у меня в груди.

Она так же боялась меня, как и того, кто причинил ей боль. В ту ночь я начал вымещать свое горе на Испорченных. Чтобы направить свой гнев в нужное русло и уберечь страх от глаз моего народа.

Я пообещал себе никогда не возвращаться к тому, кем я был тогда. Мне нужно быть тем, кого заслуживает Эмма. Мне нужно быть достойным ее.

За те месяцы, что ее не было, я никогда не позволял себе слишком долго думать или фантазировать о ней. Теперь, когда я знал, где она и что она в безопасности, я позволил себе это утешение.

Я не мог сосчитать, сколько раз думал о ней, представляя, как она доставляет себе удовольствие прямо здесь, в этом месте, отчего мой член затвердел за считанные секунды. Заставляя меня крепко сжать его в кулаке и накачивать от этого ее образа, пока я не разбился с очередным оргазмом.

Но сегодня я просто хотел представить ее лежащей рядом со мной, свернувшейся калачиком в моих объятиях. То, как ее волосы разметались бы по моей подушке, а наши ноги переплелись, и ее грудь мягко поднимается и опускается напротив моей. Она выглядела бы так волшебно прямо сейчас в этой позе, с тем, как солнечный свет ложится на кровать. Нарисовав это в своей голове, я закрыл глаза, представляя ее.

Я чувствую, как мое дыхание замедляется, мое тело еще больше тает в одеялах, когда супружеские узы в моей груди согреваются и шевелятся. Внезапно мои веки тяжелеют, отказываясь открываться, и следующее, что я помню, это то, что я засыпаю.

Темнота застилает мне зрение, пока я не начинаю различать окружающее. Мой нос горит от тяжелого запаха металла и чего-то мускусного, как будто то место, где я нахожусь, гниет. Единственный фонарь, болтающийся в комнате, наконец становится виден отчетливо, но это не то, из-за чего у меня перехватывает дыхание.

Это девушка под ним, привязанная к деревянным столбам с обмякшим телом. Тень нависает над ее скользким от крови телом, и я вижу короля Орена, стоящего над ней с длинным кнутом в руке.

Мое сердце колотится в груди, а в горле пересыхает от этого зрелища. Как мне это снится? Как я вижу…

Эмма. Черт. Должно быть, она спит, открыв свою часть связи. Показывает мне свои сны и втягивает меня в это, сама того не подозревая.

Я в ужасе наблюдаю, как он поднимает руку и резким движением запястья рубит ею вниз, отчего кожа на ее спине рассекается по центру с алыми струйками. Ее челюсть отвисает, из горла вырывается крик, который заливает стены кровью.