Это… предусмотрительно. Вероятно, это успокоило бы боль, которая кажется божественной при напоминании о том, как его бедра врезались в мои и как его пальцы требовали моего удовольствия.

— Мне просто нужно было посмотреть, как ты сдаешься под моими прикосновениями и снова кончаешь на мой язык.

Я краснею от его слов, но во мне поднимается другого рода потребность. Та, что хочет наблюдать, как он сдается от моего прикосновения, доставить ему такое же удовольствие. Я переворачиваю его, чтобы он оказался на спине, и сажусь на него верхом, поскольку я все еще совершенно голая. В какой-то момент, когда я спала, он снова натянул штаны, но так просто не годится.

Его голубые глаза темнеют, когда он видит намерение в моих глазах, и я скольжу вниз по его телу, обводя языком татуировки и облизывая его торс. Я вожусь с пуговицей на его штанах и дергаю их вниз, когда он приподнимает бедра, чтобы помочь мне. Его и без того твердый член встает торчком, когда я освобождаю его, от вида чего у меня текут слюнки.

— Я никогда этого не делала. — Мой голос хриплый, поскольку мысль о нем на моем языке делает меня нетерпеливой.

— Я буду наслаждаться всем, что ты делаешь. — Его голос глубокий и напряженный. — Посмотри на меня. — Я мгновенно поднимаю на него глаза. — Хорошая девочка, — хвалит он меня, когда я выполняю его команду. — Ты не обязана этого делать. Мне не нужно, что бы ты делала то же самое в ответ. Мне просто нужно было снова попробовать тебя на вкус.

— Я хочу сделать это, — говорю я, с похотью, пропитывающей мои слова. Прежде чем он успевает сказать что-нибудь еще, я хватаюсь за его член по всей длине и провожу языком от основания до кончика, пробуя на вкус соленую каплю его возбуждения, когда всасываю кончик в рот.

— Черт возьми, Эмма, — стонет он.

Я поднимаю на него глаза, и его зрачки расширяются от вожделения, когда он становится жадным от потребности. Я погружаю его в свое горло, и он стонет от удовольствия, когда его рука обхватывает мои волосы, беря под контроль мою голову. Он начинает двигать мной вверх-вниз, ударяя по задней стенке моего горла. Давит меня до слез, когда он лишает меня воздуха.

— Вот так, — говорит он, продолжая двигаться в темпе, и я обвожу его языком, когда он приподнимает мою голову, прежде чем снова войти внутрь.

Я кладу руки ему на грудь и царапаю ногтями по его торсу красными линиями. Приятное шипение покидает его, когда его дыхание становится тяжелее, он задыхается, когда достигает оргазма.

Он становится неуправляемым, когда я возвращаю контроль, работая ртом над его членом в том же темпе, что и он. Я хочу высосать его грехи, исцелить самые холодные уголки его души, как он сделал с моей. Я втягиваю его в свой рот сильнее, глубже, в мучительном темпе, когда я смотрю ему в глаза, молчаливый приказ не отводить взгляд. Я хочу видеть, как он кончает.

— Я собираюсь кончить, — рычит он, твердые мышцы его пресса напрягаются по мере того, как он приближается. Я не останавливаюсь, я хочу всего, что он может дать, и в тот момент, когда он видит это сияние в моих глазах, он издает громкое проклятие, изливая себя мне в горло. Взрывается в его кульминации, когда он кончает, пока каждая капля его оргазма не высвобождается.

Я проглатываю все это, наслаждаясь его горьким вкусом, продолжая облизывать каждый дюйм его пульсирующей длины.

Я облизываю губы, когда сажусь и замечаю, что он смотрит на меня с обожающим выражением. Тепло, которое поселяется в этих зимних глазах. Он наклоняется вперед и хватает меня за затылок, прежде чем завладеть моим ртом своим. Я целую его в ответ с желанием, которое гудит в моих венах, жаждой его прикосновений, которая сделает меня одержимой, если я не буду действовать осторожно.

— Что ты со мной делаешь? — спрашивает он хриплым голосом.

— Я могла бы спросить тебя о том же, — говорю я, когда воздух вокруг нас соединяет нас вместе в темноте.

Меня тянет к нему, мое тело поет от восторга, когда он так близко.

Но время притворства прошло.

Я не его пара.

Я отстраняюсь от него и соскальзываю с кровати. На его лбу образуется глубокая складка, когда я отступаю, как будто он знает, что это все. Это все, чем мы можем быть. Всего лишь мгновение, которое промелькнет, и вскоре будет надолго забыто.

Я чувствую, как ложь моих мыслей впивается в меня зубами, зная, что я никогда не смогу забыть то, что он заставил меня почувствовать. Никогда не забуду его.

Но я могу притворяться…

Я могу притвориться, что все в порядке.

Эмма

Я задремала всего на час, так что у меня оставалось еще около часа в запасе до восхода солнца. Дрейвен каким-то образом стащил один из моих нарядов из багажа. Это были мои черные тренировочные кожаные штаны с рубашкой в тон, и я благодарна, что на мне не было этого, когда он решил уничтожить мою одежду. Должно быть, он растворился в своей тени, чтобы незаметно достать это для меня, и я молча благодарю его за это.

Я хватаю свой кинжал, который теперь лежал на столике рядом с его кроватью, и пристегиваю его обратно к своему бедру. Тот же кинжал, который ублажал мои греховные желания и требовал моей правды.

Я планировала пробраться обратно в комнату, которую делю с Корой, пока Дрейвен будет умываться и одеваться, но вместо этого я хочу снова увидеть библиотеку. Я выхожу из его комнаты и держусь поближе к краю проходов. Коридоры все еще погружены в тени, поскольку солнце все еще находится ниже уровня моря. Но мне нужно спешить, чтобы меня не заметили. Проблема в том, что я не совсем помню, где находится библиотека.

Мои ботинки бесшумно ступают по каменному полу, я иду по нескольким переходам, поворачивая налево, затем направо, без всякой надежды в поле зрения. Затем я поворачиваю за крутой угол и ахаю.

Эмиль стоит посреди коридора, понимающе сложив руки перед собой, и лукаво улыбается мне.

Я кланяюсь вперед, приветствуя его, вспоминая годы, проведенные мной в качестве послушной принцессы.

— Принц Эмиль, — говорю я, медленно поднимаясь на ноги и нервно перебирая пальцами, в то время как нервы проходят через все мое тело.

— Мой брат подлый, но я лучше, — тепло говорит он, и я не могу удержаться от смеха над этим.

— Похоже на то, — говорю я, задаваясь вопросом, предупредит ли он всех о моем присутствии здесь.

— Твой отец объявил тебя в розыск при каждом дворе, требуя, чтобы тебя немедленно вернули ему, потому что, очевидно, принцесса Асов была украдена, — говорит он, борясь с желанием рассмеяться. Его губы приподнимаются в уголках, когда он машет рукой передо мной.

— Мне ты не кажешься украденной.

В его глазах пляшет веселье.

Я прикусываю губу в раздумье, поскольку не могу представить, сколько солдат мой отец отправил на мои поиски, рассказывая историю о том, что меня похитили, когда он должен был знать лучше, чем кто-либо другой, что я сбежала.

— Пожалуйста, никому не говори, что видел меня.

Я складываю руки вместе, умоляя его сохранить это в секрете.

Он наклоняет голову, изучая меня мгновение.

— Тебе не нужно беспокоиться, я бы никогда не выдал твое местонахождение этому упрямому королю. Без обид, — быстро добавляет он. — Ты мне понравилась в тот момент, когда бросила вызов моему брату, и я знаю, что ты ему тоже нравишься, хотя он никогда в этом не признается.

Эмиль закатывает глаза, и я улыбаюсь этому, потому что мне нравится этот жест.

Я сохраняю спокойное выражение лица, но мое насытившееся тело говорит об обратном в ответ на то, что Дрейвен чувствует ко мне, по крайней мере, на мгновение.

— Твой брат всего лишь защищает себя. Он хочет свою пару, и я это понимаю, — говорю я честно. — Но, раз уж ты меня поймал, не мог бы ты показать мне библиотеку?

Я вздрагиваю, поскольку знаю, что сейчас, должно быть, выгляжу совершенно потерянной.