— Боже мой!

Бульдог не обратил внимания. Он слушал цветы. Их было трудно расслышать, потому что между ними гудели пчелы. И сверху чуть шипели облака. И ветер раскачивал деревья. И Мэри Феликс все время трещала.

— Я знаю, что я не сплю — но будто это мне снится! — Она лихорадочно стала рыться в рюкзаке, пока не достала зеркало с отверстием посередине — для подачи сигнала солнечным зайчиком. В яркой поверхности отразилась женщина, которую она не видала уже тридцать лет — она сама, только седые волосы снова стали каштановыми, морщинистое лицо гладким и свежим, как у подростка, и с веснушками. — Как это может быть? Как это может быть на самом деле?

— Слушай! — Бульдог поднял руку, призывая ее замолчать. — Голоса цветов…

Она ничего не слышала, только ветер в верхушках сосен. Снова она бросилась на колени в удивлении.

— Я не моту поверить!

Бульдог шагнул было вперед — но остановился. Цветы не пели, понял он вдруг и похолодел. Это слышались голоса невидимых людей, выпевавших слова, которых он не понимал.

На поляне появилась фигура — прозрачный силуэт человека, будто сожженного огнем, лысого, с почерневшей кожей. Внимательно смотрели с его лица глаза гадюки. Смертоносный вид этого обугленного лица с крошечными бесцветными зубами напугал Бульдога, потому что этот фантом он уже видел в туманные часы в лесных пещерах с другими, которые смотрели и не видели. Он быстро сплел в воздухе огонь и хлестнул видение пламенем.

Призрак исчез в синей вспышке, и гром задрожал под ногами.

— Ты видела? — спросил Бульдог и повернулся к Мэри.

Но она ничего не видела. Она глазела на себя в зеркальце и трогала лицо руками.

— Ты сделал меня молодой!

— Не я, — рассеянно ответил Бульдог, высматривая на поляне другие признаки злобного привидения. — Это сила, которую я дал тебе. Но не беспокойся — больше ты не изменишься, ты стала настолько сильной, насколько можешь быть.

Риис Морган отбыл из Арвар Одола пассажиром на лесовозе, уходящем в Моодрун. Он был одет в куртку с амулетами, увешанную всеми устройствами, которые маркграфиня могла уговорить своих чармоделов связать колдовской проволокой. Янтарные жезлы силы охватывали ребра, воротник и позвоночник, наговорные рубины спиралью расположились над печенью, защищая от ядов, освященные пластины платины над солнечным сплетением отгоняли усталость, зеркальные скарабеи, блестящие как бисерины спиральных узоров, предупреждали об опасностях и отстраняли чары, пуговицы ведьминого стекла служили также призмами откровения, показывающими невидимые сущности, целительные опалы закрывали почки, готовые исцелять от ран, крысиные звезды служили подкладкой куртки, усиливая мыслительные способности, а на плечах установлены были глаза Чарма, позволяющие видеть вдаль. Извещатель, заткнутый во внутренний карман просторной куртки, позволял в любую минуту связаться с Джиоти, и чармострел в кобуре на спине служил для обеспечения дополнительной безопасности.

Но вся эта чармовая техника не давала достаточной защиты от беспощадных лучей Извечной Звезды. Человек с Темного Берега жил в постоянной опасности чармового удара при получении слишком большой дозы света творения. Вот почему, когда он впервые прибыл на Ирт, волшебство, бывшее тогда с ним, создало ему защитное тело света, животную форму, приспособленную к жизни в излучении Чарма.

Звериная сила и дикая ловкость Котяры защитила его не только от Извечной Звезды, но и от хищников. Утрата волшебной силы лишила Рииса этой защиты, и сейчас ему приходилось носить блестящую мантию, отражающую сияние, которое его иначе убило бы за пределами городов или чармоупорных экипажей.

Риис летел на пассажирском трейлере, подвязанном между грузовыми отсеками лесовоза, и остальные пассажиры почти не обращали на него внимания. Он был чисто выбритый мужчина средних размеров, с песочными волосами и тупым лицом профессионального боксера. На первый взгляд в своей защитной мантии, коричневых штанах и сандалиях он был похож на рабочего, обслуживающего городские коммуникации — пока не двигался. Тогда была заметна кошачья грация его тела, осторожная пружинистая походка — наследие дней в звериной шкуре.

В пассажирском отсеке, кроме Рииса, ехали еще три эльфа с фиолетовыми волосами, мастера-чармоделы, покидавшие Арвар Одол, поскольку Джиоти более не могла позволить себе оплачивать их службу. Они направлялись к ракетной площадке Моодруна на эфирный корабль, который отвезет их домой, на Немору.

По дороге конвой подобрал торговца мехами, ведьму и шумную группу студентов лицея — ботаников и травников, завершающих поездку по доминиону. Торговец и студенты заняли все места во втором пассажирском трейлере, и менеджер погрузки попросил у эльфов и Рииса разрешения подселить к ним ведьму.

Возражений не было, и крупная женщина в традиционных черно-серых покрывалах взошла на борт и села возле овального иллюминатора, где Риис мрачно глядел на статуи змеедемонов, созданных его утраченным волшебством.

— Ты волхв из Илвра! — сообщила она тоном приятного удивления.

Риис угрюмо кивнул. Его переполняли воспоминания об утраченном — Джиоти, Ирт, волшебство — и тревожные размышления о том, что ждет его впереди: поиск чармовых туннелей — проходов, ведущих сквозь пространство, по которым можно быстро попасть на Темный Берег, а потом искать Бульдога наудачу…

— Ты мрачен. — Ведьма раскрыла ладонь и показала призму счастья длиной с палец. — Приложи между глаз. Тебе сразу станет лучше, что бы тебя ни волновало.

Риис вежливо, хотя небрежно отвел призму рукой, не отрывая взгляда от сада демонов. Колонна тронулась, и блестящий плащ шевельнулся на ветру, открывая куртку, забитую амулетами.

— Владычица Миров, действительно, что тебе моя жалкая призма! — Из-под вуалей брызнул смешок. — Твоего Чарма хватило бы на целую деревню! Как и должно быть, потому что ты — Риис Морган! Человек с Темного Берега. Победитель Властелина Тьмы! — Ведьма повернулась к эльфам, стоящим на обзорной палубе и оглядывающим мрачное собрание статуй змеедемонов. — Вы знаете, что это и есть герой, который спас нас от тех чудовищ?

Эльфы что-то забормотали по-своему, потом разошлись по койкам подальше от говорливой ведьмы.

— Если не возражаешь, сестра, я бы предпочел не привлекать внимание. — Риис встал, направляясь к своей койке, но она удержала его за рукав.

— Прошу прощения, волхв. — Свободной рукой она развела вуали и показала паутину шрамов, отсутствующий глаз, заросший кожей, будто залитый воском. — Я была в Доме Рюе, и сейчас, быть может, слишком громко выразила восхищение победителю тех, кто сделал со мной такое.

Риис тяжело опустился в кресло.

— Я… извини меня… — И он не удержался от вопроса: — А почему тебя не исцелил Чарм, сестра?

— Потому что я — сестра из Сестричества Ведьм. — Она запахнула вуали. — Мне полагается лечить других, у которых раны были и похуже моих. Все целебные опалы и укрепляющие жемчужины, собранные Сестричеством, мы тратим на других, не оставляя себе.

— Но Чарма должно было хватить на всех.

— Много тысяч дней понадобится, волхв, чтобы восстановить все разрушенное Властелином Тьмы. И сейчас не время для суетности. Гоблины решили, что доминионы слабы и их можно завоевать. Они вышли из своего изгнания и подняли против нас троллей! Ты слыхал?

Страх вспыхнул от воспоминания: куклы с тяжелыми веками, шарообразными головами и грязными искривленными телами.

— Я знаю.

— И потому ты и летишь в Моодрун, защитить главную гавань Ирта от троллей?

Риис беспомощно уронил руки на колени.

— У меня больше нет волшебной силы. Я никого не могу защитить.

— Не может быть! — Ведьма резко повернулась на сиденье. — Да, тогда понятно, зачем ты так нагружен амулетами. Твоя магия кончилась — навсегда?

Риис нахмурился:

— Сестра, не беспокойся обо мне. Слишком много есть других, которым нужна твоя помощь. Побереги силы.