Ганнибал поднял армию и продолжал спуск. Равнины он достиг на третий день после выхода из прохода и на пятнадцатый с начала перехода через Альпы.

Придя на равнину, он дал своим воинам трехдневный отдых. Уцелело 12 000 африканской пехоты, 8 000 испанцев, 6 000 кавалерии и все 37 слонов. В ущельях и на перевалах, во льдах и снегах погибло столько же воинов, сколько от руки врага в двух сражениях и при переправах через реки. Римлянин Луций Синций Али-мент, бывший пленником Ганнибала, сообщал, что, по словам самого вождя карфагенян, со времени перехода через Рону он потерял 36 000 человек. Вряд ли можно сейчас проверить эти данные, но, согласно Полибию, на Роне Ганнибал имел 38 000 пехоты и 8 000 кавалерии, значит, если после Альп у него осталось 26 000 человек, то за время перехода через горы он потерял 20 000 воинов. В любом случае, армия Ганнибала понесла очень большие потери.

Согласно Ливию и другим античным авторам, Ганнибал прошел через главный хребет Альп по тому проходу, который вывел его в земли племени тавринов и к их главному городу — Турину. Полибий говорит, что Ганнибал хотел заключить союз с этим лигурским племенем, но оно враждовало с галльским племенем инсубров, союзников Ганнибала, и отвергло предложение дружбы. Тогда Ганнибал осадил Турин и через три дня взял его штурмом. Все защитники города были перебиты — в назидание и устрашение другим местным племенам, которые поспешили явиться к Ганнибалу с выражениями покорности, предлагая всевозможную помощь.

Так, пройдя от Картахены за пять месяцев 1500 км, Ганнибал осуществил свой дерзкий план и привел карфагенскую армию в Италию по суше. У него было всего 26 000 воинов; однако он рассчитывал на помощь галлов, и его ожидания оправдались — армия получила пополнения. Однако Фабий Пиктор замечает, что уже в то время Рим в случае крайней необходимости мог выставить до 750 000 воинов[6]. Поэтому, стремясь покончить с Римом, Ганнибал ставил перед собой задачу невероятной, грандиозной сложности.

Вопрос о том, каким именно перевалом воспользовался Ганнибал для того, чтобы пересечь главный водораздел Альп, был предметом дискуссий на протяжении двух тысяч лет, причем большинства участников спора в угоду своей точке зрения либо допускали ошибки, либо умышленно искажали факты и обстоятельства. Прежде всего, тексты древних манускриптов были искажены первыми издателями, выпускавшими их в печатном виде. Их младшие современники, продолжавшие выпускать новые печатные издания, вставили в текст свое мнение о том, какой именно географический объект обозначен тем или иным названием у Ливия, Полибия и других античных авторов, что вносило еще большую путаницу (как это было с рекой «Скарас»). Мэры городов, расположенных в Альпах и их регионе, уверяли, что Ганнибал прошел именно через подведомственные им территории, надеясь привлечь туристов, дать толчок развитию бизнеса и получить дополнительные прибыли.

Некоторые ученые следовали такому принципу: выбирали горный проход — где был он ни находился в Альпах, — который наиболее соответствовал описанию древних авторов, и утверждали, что именно по нему Ганнибал преодолел главный хребет. При этом игнорировались факты, обстоятельства и соображения, которые могли бы опровергнуть их точку зрения. Другие отправлялись в Альпы, чтобы на месте осмотреть горные проходы и убедиться в том, что именно тот, а не другой был выбран Ганнибалом. Генри Маккензи сообщает, что в 1775 году генерал Роберт Мелвилл отправился в Грайские Альпы, чтобы осмотреть перевал, который он считал местом перехода Ганнибала. Этот факт говорит о том, что он игнорировал изложенные Полибием сведения о расстояниях отрезков пути Ганнибала и сообщения Ливия, Силия Италика и Тимагена, потому что этот путь добавлял к маршруту Ганнибала лишние 10 000 стадий (или 180 км) и, кроме того, он не мог привести его к Турину. В горах Мелвилл обогнал одного английского путешественника. Через два дня этот англичанин вновь встретил Мелвилла, возвращавшегося из Грайских Альп. «Что заставило вас повернуть обратно?» — спросил англичанин. «Я не смог перевести моих слонов через скалы», — ответил Мелвилл.

Мелвилл, по крайней мере, действовал методом исключения; другие просто выбирали перевал, который считали соответствующим описанию, и старались «провести через него слонов». При этом подвиду слонов не придавали значения, как и погодным условиям. Игнорировался и тот факт, что до начала преодоления перевала слоны Ганнибала «тренировались» в преодолении препятствий на протяжении пути в 1 000 км. Само использование слонов для доказательства той или иной версии о перевале кажется странным: если слоны преодолеют тот или иной перевал, то это еще не может служить доказательством того, что именно по нему прошел Ганнибал, и наоборот. Многие проходы итальянцы засыпали в эпоху Ренессанса, чтобы обезопасить себя от вторжений из Франции; не будем уж говорить о естественных, природных изменениях ландшафта за столь долгий отрезок времени.

Единственно приемлемыми методами исследования в данном случае являются следующие. Во-первых, критическая оценка сведений, которые содержатся в самых ранних из доступных нам манускриптов. Без этого любая попытка проследить путь Ганнибала будет не более чем игрой воображения. Во-вторых, использование естественнонаучных данных для рассмотрения альтернативных маршрутов, что позволит сразу отбросить варианты, не подходящие под описание по физическим, метеорологическим, ботаническим и другим признакам. Этот метод необходимо применить при рассмотрении каждого отрезка пути Ганнибала, шаг за шагом: переправа через Рону, прибытие на «Остров», начало восхождения в Альпы, переправа через Дюранс в его среднем течении — именно в таком, а не обратном, порядке. Окончательный вывод можно сделать, исходя из трех характеристик перевала: снег, выпавший в предыдущие зимы и слежавшийся до плотности льда, указывает нам минимальную высоту этого перевала; большие потери, которые понесла армия, говорят о его труднопроходимости и крутизне; особенно важно то, что с верхней точки этого перевала Ганнибал показывал своим спутникам долину реки По — далеко не со всех и даже не с нескольких перевалов в Альпах открывается этот вид.

Перевал должен быть достаточно высок, чтобы снег, выпавший в предыдущие зимы, не растаял в течение лета, а оно в Южной Европе на этих широтах достаточно жаркое, и слежался, покрывшись коркой люда, которая доставила воинам Ганнибала столько неприятностей. Нижняя граница многолетних снеговых полей проходит сегодня в Альпах на высоте около 3 000 метров. Конечно, две тысячи лет назад она могла располагаться и ниже, и выше — за этот период наблюдались колебания глобальной температуры и изменения климата, и поэтому цифра нуждается в уточнении применительно к 218 г. до н. э.

Есть четыре независимых метода, с помощью которых мы можем уточнить вопрос о колебаниях температур и изменениях климата. Первый основан на изучении ледников, рост или сокращение которых зависит от изменения температур и количества осадков. Границы древних ледников обозначены крупными валунами, которые имеют чаще всего иное геологическое происхождение, нехарактерное для данной местности, а также холмами, которые возникли в результате движения ледниковых языков. За XVI–XIX вв. ледники продвинулись дальше границы, которая существовала до XVI в.; а последнее крупное отступление ледников приходится на конец эпохи великого оледенения (около 10 000 лет назад). Таким образом, сегодняшние ледники Альп — это не останки великого ледника доисторической эпохи, а результат их разрастания в XVI–XIX вв. Сегодня, когда ледники снова отступают, они открывают нашему взору стволы поваленных деревьев — останки лесов, которые были накрыты ледниками в период их недавнего наступления. Некоторые стволы найдены на высоте более 2 250 метров. Даже сообщения древних не всегда могут помочь: Страбон, цитируя Полибия, пишет, что в Восточных Альпах были золотоносные рудники на землях таурисков, приносившие огромные доходы. Сейчас это область Высокий Тауэрн в Австрии; в средние века здесь интенсивно действовали золотые копи и вырос город Гольдберг. В XVII веке наступившие льды преградили пути к некоторым из этих рудников. Из всего сказанного можно сделать один вывод: в 218 г. до н. э. температура была не ниже, чем в наше время.