— Вы работаете в Уффицы, мисс?

— Нет, — начала было Бьянка.

— Мисс Инноченти работает у нас в Национальной галерее экспертом по живописи. В её профессиональных навыках сомневаться не приходится.

— Господин Коул, я и не думал сомневаться, — вступил Алессандро. — Если вы пришли на встречу с экспертом, значит перед нами специалист высокого уровня. — Он взял Бьянку за руку и очень целомудренно коснулся губами её пальцев.

Девушка перевела на Коула гневный взгляд, но ничего этим не добившись, сурово засопела.

Коул предложил Манчини выпить. Тот не стал отказываться. Некоторое время мужчины обсуждали какие-то общие дела, о которых Бьянка не имела ни малейшего представления. Она устало откинулась на диван, разморённая завтраком после бессонной ночи. Только тогда мужчины наконец обратили на неё внимание и соизволили заговорить о том, зачем собрались. Бьянка затаила дыхание в момент, когда сеньор Манчини наконец положил на стол свёрток, который принёс с собой. Джон представил её, как эксперта, которым она не являлась и теперь тревожное предчувствие мешало девушке сосредоточиться. Ведь в случае провала она испортила бы не только свою репутацию, но и его.

Алессандро аккуратно развернул упаковку, поочерёдно вынул и положил перед покупателем две картины. На первый взгляд, обе они содержали в себе библейские сюжеты и рассказывали истории из жизни святых и апостолов. Герои на одной из картин были очень похожи друг на друга, что казалось странным. Другая не отличалась ничем примечательным, однако, внимательный взгляд всё же зацепился за деталь фона, которая о многом могла сообщить. Память не подвела учительницу истории, и она оторвалась от полотен, задумчиво вглядываясь в пустоту.

Мужчины очень внимательно смотрели на неё в томительном ожидании. Бьянка перевела взгляд с Коула на Манчини и спросила второго:

— Вы полагаете, что это эпоха Возрождения? — спросила она.

— Скажу больше, — оживился торговец. — Перед вами образцы позднего ренессанса — периода цветения Флоренции под сенью божественных Медичи. Смею полагать, эти работы принадлежат кисти самого Боттичелли. Но кто я такой, чтобы выдвигать предположения? Лучше вы нам скажите, мисс. — Он ласково взглянул на девушку, но её это ничуть не покоробило. Напротив, она даже чуть улыбнулась уголками губ.

— Откуда у вас эти картины? — спросила она.

— Одна престарелая вдова перед смертью попросила меня найти им дом, — Алессандро прижал руку к груди.

— И вам не обидно, что работы кисти Сандро Боттичелли могут навсегда покинуть Флоренцию?

Алессандро развёл руками.

— Дорогая мисс, во Флоренции искусство находится повсюду. И мы — её верные сыны — обязаны делиться им. Это наш долг.

Бьянка сощурилась.

— И сколько вы хотите за них?

Манчини переглянулся с Джоном.

— Денежный вопрос мы уже обсудили с господином Коулом. Я предложил за обе работы семь тысяч фунтов, и он согласился на эту сумму.

Бьянка задумалась, после чего снова спросила.

— У вас есть какие-нибудь документы на эти произведения? Вы же наверняка проводили экспертизу?

— Да, конечно! — Алессандро поднял одну из картин, вынул из-за её подрамника солидного вида бумагу с сургучной печатью и протянул девушке. Бьянка принялась изучать документ, на котором некий сеньор Посквале из комитета культуры Флоренции утверждал, что картины, лежащие сейчас перед ней, относятся к эпохе Высокого Возрождения и датируются как минимум шестнадцатым столетием. Сеньор Посквале ничего не утверждал, но полагал со всей уверенностью чуть ниже по тексту, что работы вполне могли принадлежать кисти Сандро Боттичелли либо кого-то из его учеников.

— Что скажете? — вступил Коул, испытующе глядя на Бьянку.

— Не смею спорить с представителем комитета культуры Флоренции, — она развернула листок лицом к нему. — Единственное, в чём я сомневаюсь, это авторство. Атрибутировать произведение вот так, на коленке я не смогу. Но думаю, что эти прекрасные произведения достойны того, чтобы пополнить коллекцию Национальной галереи, — она сделала паузу и вернула листок торговцу. — Позже, — продолжила она, сурово глядя на Джона, — мы вместе с другими экспертами по живописи проведём исследование, чтобы точнее определить авторство.

— Что ж, — вступил сеньор Манчини, — полагаю, мы договорились. — Он перевёл взгляд на Джона.

— Согласен, — подтвердил тот.

Мужчины снова позабыли про Бьянку и принялись обсуждать детали сделки. Девушку изрядно утомило это собеседование и духота маленькой закрытой комнаты, а потому она не заметила, как уснула в объятиях мягкого кресла.

Её разбудил громкий порывистый голос итальянца, весьма довольного заключением удачного договора. Манчини попрощался с Коулом и уже приближался к ней. Девушка поднялась с места.

— Благодарю вас за ваше участие, — проговорил он, целуя руку Бьянки. — Смею надеяться на то, что мы с вами ещё увидимся, — он еле заметно подмигнул ей. — Господин, Коул, — он снова обратился к Джону, — рад был иметь с вами дело, а теперь я должен идти. До встречи. — Алессандро коротко поклонился и скрылся за дверью.

Выждав паузу, Джон обратился к девушке:

— Вы простите мне эту маленькую ложь?

— Не такая уж она и маленькая, — недовольно проворчала Бьянка. — Но в жизни нам иногда приходится соответствовать сложившимся обстоятельствам и играть роли тех, кем мы не являемся, — процитировала она его письмо.

Коул усмехнулся.

— Вы мне очень помогли сегодня, — он взял её за руку, но девушка тут же высвободилась, опасаясь, скорее, собственного безрассудства, чем его.

— Перестаньте, я почти ничего не сделала. Давайте уйдём отсюда, — попросила она. — Здесь очень душно.

Джон покорился. Они спешно покинули помещение и, оказавшись на улице, Бьянка ощутила небывалую лёгкость. Спать уже не хотелось тем более, что ей после разговора с сеньором Манчини требовалось кое-что разузнать. У Джона были ещё дела в городе, а потому он не стал возражать, когда Бьянка попросила отпустить её немного прогуляться. Сдержанно попрощавшись со своим благодетелем, девушка пересекла площадь и срезая знакомые кварталы тоннелями глухих подворотен, вскоре вышла на оживлённую улицу. За первым поворотом она остановилась и взбежала по лестнице на широкое крыльцо городской библиотеки. Помещение пустовало. Пожилой библиотекарь поднял на неё безучастный взгляд и тут же вновь склонился над столом. Редкий шелест бумаги дополнял мирную тишину этого места. Бьянка проходила мимо стеллажей, оглядываясь по сторонам. Она остановилась, когда дошла до отдела мировой истории. Наугад вытянув пыльный том, девушка села на узкую лавку и стала ждать. Когда высокая тень заслонила тонкую линию света, проникавшую в этот закуток, Бьянка подняла глаза. В стороне от неё стоял высокий мужчина в сером костюме, час назад именовавший себя сеньором Алессандро Манчини. Бьянка поднялась со своего места, бросила на лавку книгу и не в силах сдерживать нахлынувшие чувства, кинулась ему в объятия.

— Алонсо, милый, — протянула она, не веря своим глазам.

Считается, что первая любовь не проходит. Более того, специалисты утверждают, что мы во всех, кого пускаем в свою жизнь, видим человека, разделившего наш мир на до и после. Милый сердцу образ крепко оседает в памяти, даже если причины расставания были не в его или её пользу.

Бьянка была счастлива встретить дорогого друга. Вместе с Алонсо они несколько часов гуляли по городу, вспоминали детство и юность, смеялись и недоумевали, как так вышло, что судьба, спустя столько лет, вновь позволила им вот так беззаботно бродить по улицам родного города. Они не чувствовали усталости. И всё же, ближе к вечеру урчание в животах напомнило о том, что пора покушать. Невзирая на свой солидный внешний вид, они, громко разговаривая, ввалились в первую попавшуюся на пути забегаловку. Хозяин трактира, как и его немногочисленные посетители, которые привыкли оценивать незнакомцев по одёжке, сразу обратили внимание на гостей и одарили их настороженными взглядами. Но парню с девушкой не было до них никакого дела. Они сели за свободный стол, после чего Алонсо хлопком подозвал к себе официантку. Он заказал две порции свиных котлет с пастой и острым соусом.