— Что скажете? Всегда хотел узнать мнение специалиста.

— Это просто невероятно, — проговорила Бьянка. — Где вы учились? — она забрала листок и стала очень внимательно изучать его. — Вы даже не делали наброска. Обычно замер всех пропорций занимает больше времени, чем создание готового рисунка. Вы даже ничего не исправляли. Удивительно, — она жадно вглядывалась в рисунок, тогда как Софи уже подскочила с кушетки и подошла к ней, чтобы полюбоваться на себя.

— Я нигде не учился, оно само всё, — бросил Джон.

— Сколько же времени нужно было тренироваться, чтобы так набить руку? — Бьянка продолжала восхищенно разглядывать рисунок.

— Скажем, — протянул мужчина, — каждую свободную минуту.

— Дядя Джон, давай положим этот рисунок к остальным! — взмолилась Софи.

— А у вас ещё есть? Покажете? — две пары светлый глаза устремились на мужчину, который не ожидал такого внимания к своей персоне.

— Я не вожу их с собой, — коротко пояснил Коул. — Но если вы согласитесь прийти к нам в гости, думаю, Софи с радостью вам их покажет, — он улыбнулся, глядя на то, как двушка изменилась в лице после его слов. Бьянке вдруг стало неловко за свой порыв. Она что-то пробубнила, вежливо поблагодарив Джона за гостеприимство, и, к своему счастью, услышала наконец звонок.

— У дяди много рисунков. Есть даже портрет очень похожий на тебя, — призналась Софи, пытливо всматриваясь в лицо учительницы.

Бьянка коротко взглянула на Коула, выражение лица которого при этих словах ничуть не изменилось.

— Мне нужно идти на урок, — проговорила она, поднимаясь с места. — Давайте я приглашу сюда кого-нибудь? Вы виделись с профессором?

— Не нужно никого утруждать, — ответил мужчина. — Мы скоро уедем. Я заезжал по делу на стройку, сюда зашёл, чтобы увидеть вас, теперь можем возвращаться домой, — он поднялся со стула, расправляя затёкшие плечи.

— Скажите, — начала Бьянка, когда они втроём вышли из кабинета и направились по коридору в сторону лестницы. — Не то, чтобы я была против или чем-то недовольна, — она смутилась, заметив вопросительно вздёрнутую бровь мужчины, — но как скоро планируется закончить стройку?

— Вам мешает шум? — прямо спросил Джон.

— Нет, что вы! То есть, ну да, совсем немного…

— Так немного, что приходится спать в классе на кушетке, — сыронизировал мужчина. Бьянка кивнула. — Стройка в самом разгаре. К зиме мы должны будем её закончить. — Он остановился, не дойдя нескольких шагов до крыльца и позволил себе взять девушку за руку, — но я обязательно что-нибудь придумаю, чтобы облегчить ваши муки. — Он мягко коснулся губами её пальцев.

— Благодарю, — тихо проговорила она, забирая обратно свою руку и пряча её за спиной.

— Приезжайте к нам в гости! — прозвенела Софи, прижимаясь к дяде. — У меня день рождения будет, я вас приглашаю! — заключила она со свойственной ей детской непосредственностью. Теперь две пары светлых глаз вопросительно посматривали на Бьянку, отчего ей хотелось провалиться под землю. Меньше всего она желала оказаться дома у Джона Коула, но ещё меньше — расстраивать этого чудесного ребёнка.

— Спасибо, — выдавила она из себя. — Я обязательно приеду, Софи, — Бьянка нагнулась, чтобы поцеловать девочку.

— Я пришлю за вами, — проговорил Джон и, взяв за руку племянницу, направился к ступеням крыльца, возле которого их ожидал чёрный экипаж, запряженный двумя лошадьми. Животные уже стремились в путь и взрывали копытами землю от нетерпения.

Весь оставшийся день Бьянка провела в задумчивости. Ей казалось странным всё то, что произошло утром: начиная от виртуозного рисунка школьного спонсора и заканчивая её согласием на приглашение к нему в гости. Бьянка невольно вспомнила его взгляд, вздёрнутую бровь.

«Сюда я зашёл, чтобы увидеть вас» — пронзили память слова мужчины. Идя домой после уроков, Бьянка поймала себя на мысли, что глаза у Джона вовсе не жёлтые, а при определённом свете даже светло-карие и волосы очень красивые густые и ярко рыжие, она таких никогда не видела. Оседлав мысли не о том, девушка мотнула головой, прогоняя их. Этого ещё не хватало.

На следующее утро Бьянка облегчённо осознала, что проснулась не от грохота и стука, а от петушиного кукареканья, по которому уже успела соскучиться. С тех пор и до самого завершения стройку стали начинать и заканчивать на час позже.

Что подарить ребёнку, у которого есть всё? Бьянка не знала ответа на этот вопрос. Решать такую сложную задачу в одиночку ей совсем не хотелось и после очередного урока она в надежде застать профессора на месте отправилась к нему за помощью.

— Войдите, — отреагировал уставший голос на тихий стук в дверь. — Бьянка, дорогая. Что-то случилось? — старик сидел за столом, как обычно заваленным документами.

Девушка прошла бочком в тесном проёме между столов и приземлилась за центральной партой первого ряда прямо напротив директора.

— Ничего особенного не случилось, — задумчиво проговорила она, откидываясь на спинку стула. — Не хочу вас долго задерживать, но я уже всю голову сломала. Помогите советом, — она посмотрела на Йозефа с мольбой.

— Чем могу, дорогая, спрашивай, — профессор развёл руки, вопросительно глядя на гостью.

— На следующей неделе меня пригласили на день рождения к ребёнку, — она запнулась. — Это девочка, ей исполняется семь лет. В общем, я имею представление, о чём может мечтать девочка в эти годы, но проблема в том, что она из очень обеспеченной семьи и я совершенно не представляю, что могу подарить ей.

— То есть тебя пригласил ребёнок, которому очень хотелось провести с тобой свой самый лучший день в году, и ты полагаешь, что ей важно, насколько дорогую куклу ты ей подаришь? — Йозеф улыбнулся.

— Я же не знаю, как она отреагирует. Вдруг расстроится… — Бьянка потупилась. — И мне совсем не хочется тратить половину оклада на дорогую игрушку, а потом думать, как дотянуть до конца месяца. Может, лучше отказаться?

Йозеф ответил не сразу.

— Как-то я не сумел вырываться на день рождения к племяннику из-за работы. Ну ты помнишь мою свояченицу Матильду. Ну так вот, её младший сын — Давид — он был так расстроен. Матильда ругала меня и говорила, что я наказание для их семьи, что я сделал несчастным Даву в его важный день. И ты знаешь? Через неделю я приехал. Купил ему игрушечную железную дорогу — как ты ни скажешь — потратил половину оклада, даже больше. И когда я пришёл и когда мне открыли дверь и когда Дава увидел меня, он так расчувствовался. Он кинулся ко мне и ему было совсем не важно, что за мешок я принёс с собой. Конечно, потом он спросил меня, какой подарок я приготовил ему, но это первое мгновение радости от встречи — его нельзя сравнить ни с какой самой прекрасной и дорогой игрушкой в мире.

Бьянка заулыбалась. Монологи профессора всегда успокаивали её даже если он говорил понятные всем прописные истины. Стало легко и волнение немного ушло. Она продолжила:

— Я бы хотела подарить книгу. Мне кажется, ей будет интересно.

— Прекрасная идея! В книжном на соседней улице я недавно видел энциклопедию. Она красивая с рисунками и крупным текстом. Хороший подарок. Скажи, а что это за девочка?

— Племянница мистера Коула.

— А, юная Софи. Она очаровательна. Мистер Коул рассказал мне, что её родители погибли в море и она осталась одна. Ужасно, ужасно. Такая юная и уже сирота. Хорошо, что Джон принял её.

— Да, — протянула Бьянка. — Иногда не знаешь, что хуже: не знать своих родителей вовсе или знать, любить и потерять в один миг. — Она замолчала, — спасибо, я зайду в книжный. Вы мне очень помогли, профессор.

— Не за что, дорогая, — он вновь склонился над бумагами. Когда девушка уже собиралась выйти, Йозеф остановил её. — Бьянка, — она обернулась. — Если так случится, что ты захочешь уйти от нас, не жалей ни о чём. Мы обязательно выкрутимся, всегда выкручивались.

— Что вы имеете в виду, Йозеф? Я никуда не собиралась, — она слегка возмутилась.