— Это всё он, — Бесс снова возникла из ниоткуда, замечая направление взгляда подруги. — Его идея была созвать твоих родных.

— А сам он где сейчас? — спросила Адалин, не сводя взгляда с портрета.

— Прямо за твоей спиной, — донёсся до её слуха мужской голос.

Девушки разом обернулись. Бесс завизжала от неожиданности, а Адалин закрыла руками рот, чтобы не закричать.

— Как? — голосила Бесс. — Ты же должен был вернуться только через неделю! — Она повисла на нём, стискивая в объятиях.

— Я не мог пропустить такое важное событие, — проговорил Виктор, глядя на Адалин в упор. — И оставить вас без присмотра тоже не мог. Перепьётесь тут на радостях, пойдёте глупости всякие вытворять, — он получил тычок в бок от сестры, отчего немного скривился.

Виктор снова сильно загорел и оброс бородой. Казалось, что он даже похудел. Опытный взгляд врача предположил длительную болезнь, от которой генерал в который раз оправился своими силами. Сейчас его было легко спутать с бродячим испанским кондотьером, но как бы он ни изменился, Адалин всегда и везде узнавала эти глаза, голубые как небо и завораживающие колдовским сиянием.

— Тебя можно поздравить? — он приблизился к девушке, когда сестра отпустила его.

— Да, всё наконец-то закончилось, — Адалин ощущала некоторую неловкость от этой неожиданной встречи.

— Ну, — он нахмурился, — что-то закончилось, а что-то ещё даже не началось. Что дальше? — Он скинул с себя котомку и изрядно запачканную верхнюю одежду. Стоя рядом с нарядной девушкой, хотелось хоть немного соответствовать.

— Буду работать в госпитале.

— Не надумала со мной на фронт? — он едва заметно подмигнул и быстро продолжил, видя испуг в лице девушки. — Шучу-шучу. Так, — он свистнул слугу. — Сейчас я приведу себя в человеческий вид, и мы продолжим тебя поздравлять.

— Спасибо за… — Адалин не знала, как объять то, что он сделал для неё в одно предложение, — всё. — Выдавила она.

Виктор, собиравшийся было удалиться к себе, остановился, развернулся, медленно подошёл к девушке, взял её за руку и проговорил, едва касаясь губами тонких пальцев.

— Для тебя всё, что угодно.

Никто не заметил, как пролетело время. Сидя у камина, родные и близкие Адалин казались путниками, собравшимися отдохнуть у костра на привале. Маркус давно спал, положив голову на колени матери, а на шёлковой ткани праздничного платья Пати цвета морской волны, покоились его босые ноги. Профессор почти дремал, сидя в глубоком кресле, Александр — в таком же кресле напротив. Адалин и Бьянка устроились рядом с ним на подлокотниках, Виктор сидел на полу у ног сестры, расположившейся на стуле, специально принесённом с кухни. Место нашлось всем.

— Вас послушать, так ничего хорошего в университете не было, — проворчал Виктор.

— Почему же, — оборвала его Патриция. — Всякое бывало, — она принялась загибать пальцы на одной руке. — Серенады под окном были, цветы под дверь с билетами в театр были, потом, Ада, что там учудил Джим Пекс?

— Боже, нет, замолчи… — Адалин смущенно прикрыла рукой лицо. — Не хочу вспоминать.

— А мне уже интересно, — оживился Виктор, глядя на то, как Адалин меняется в лице.

— Он среди ночи протянул во дворе от дерева к дереву огромную надпись «Мисс Виндлоу, будьте моей женой.» — Пати рассмеялась, заражая смехом друзей. — С утра потом комендант такой скандал закатил. Мы, как всегда, были виноваты.

— И что, не сработало? — генерал изобразил гримасу сочувствия.

— Как видите, — ответила Пати, поглядывая на подругу с улыбкой.

— Несчастный Пекс, как я ему сочувствую, — лицо Виктора расплылось в довольной ухмылке.

— Как вы столько времени держались? Я б не смогла, — призналась Бесс без особого стеснения. — Одни в окружении молодых парней, да как они вам двери не снесли?

— У нас был строгий комендант, — пояснила Патриция.

— И он, судя по всему, ненавидел нас больше всех. Когда вернёмся за вещами, разрыдается от счастья, — поддакнула ей Адалин.

— Как успехи на фронте, генерал? — решил сменить тему разговора Йозеф, разбуженный дружным смехом.

Виктор слегка помрачнел.

— Не всё спокойно, скажем так. Южные рубежи — самый сложный участок. Наше положение усугубляется эпидемией полиомиелита и другими хворями. Многие переболели и, к счастью, не все остались калеками, но защита сейчас держится на честном слове. Решись враг наступать, не уверен, что мы выдержим. Только никому, это военная тайна, — он хитро сощурился и подмигнул.

— Вам присылают пополнение? Со снабжением всё хорошо? — поинтересовался Александр.

— Да, всего хватает. Но люди болеют. Чем больше новых солдат, тем больше работы Габриэлю.

— Кто такой Габриэль? — спросила Патриция.

— Наш полковой врач. Он один там со всем справляется. Есть, конечно, помощники из местных и солдат где-то получается привлечь, но в основном всё на нём.

— Как он лечит полиомиелит? — поинтересовалась Адалин.

— Никак. Ждёт, когда всё само пройдёт. Он может только облегчить страдания. Опия в аптечке пока хватает.

Адалин взглянула на Пати. Та еле заметно мотнула головой и свела брови. Эта немая сцена не ускользнула от взгляда наблюдательного Леграна.

— Что за заговор вы там устроили? А ну выкладывай, — он сурово глянул на Адалин. Некоторое время девушка превозмогала сопротивление внутреннего голоса, затем проговорила.

— Можно сделать прививки от полиомиелита, и никто не заболеет.

Над гостиной повисла тишина. Все смотрели на девушку, кто сочувственно, кто с укоризной. О вакцинации слышали многие и слышали они разное, потому зверь под названием «Прививка» казался им особенно опасным именно потому, что был незнаком большинству обывателей.

— Это что, поясни? — Виктор скрестил руки на груди.

Адалин тяжело вздохнула, уже успев пожалеть о начатом разговоре.

— От полиомиелита разработали вакцину. Сейчас ведутся испытания, и большая часть этапов пройдена успешно. У мышей и крыс развился стойкий иммунитет к болезни…

— Да ну, — Виктор недоверчиво фыркнул. — Очень рад за мышей и крыс, но у нас там люди вообще-то страдают, а не мыши.

— Сейчас идёт исследование с участием добровольцев. Мы с Пати и доктором Хьюго тоже участвуем, — она взглянула на Патрицию, лицо которой являло образец скептического осуждения.

— Об этом не стоило говорить до того, как все этапы будут пройдены. Простите ей чрезмерную горячность, генерал, — Пати попыталась сгладить углы.

— Нет, нет, продолжай. Что значит, вы участвуете?

— Мы сделали себе прививки и с тех пор неоднократно контактировали с больными, — Адалин перевела дух. — Партиция права, не все этапы ещё пройдены, но я сужу по своему состоянию, а также наблюдаю за результатами коллег из Питсбурга, с которыми переписывается мистер Хадсон. Их исследования уже вышли на заключительный этап. Показатели хорошие. Инфицирование после прививки происходит в пяти процентах случаев, а симптомы болезни незначительны, как и последствия. — Адалин говорила всё это, переводя разгоряченный взгляд с Леграна на Пати. Звенящая тишина вновь нависла над собравшимися.

— Ты сделала себе прививку? — поинтересовался отец.

— Да, мы вместе с добровольцами привились. Ты же понимаешь — так проще наблюдать симптомы.

— И как ты себя чувствуешь?

— Это было три месяца назад. В первый день ощущалось легкое недомогание, а потом всё.

— Что всё? — уточнил генерал.

— Никаких проявлений. Будто бы и не было ничего. И так у большинства. Пати, подтверди, — она взглянула на подругу с надеждой.

— Да, это так, но мы не имеем права говорить об этом, а тем более советовать вакцинацию, когда вопрос ещё не до конца изучен.

— Ты права, — Адалин поникла, откинувшись на спинку кресла. — Что ж, врачебная тайна за тайну военную, — она бессильно развела руками, осуждая себя за пылкий порыв, который ей не удалось сдержать.

Наблюдая за происходящим со стороны, Бьянка решила сменить тему.