— Признавайся, Ада, зачем ты заманила меня в лес? — Виктор ступал совсем рядом с девушкой по разросшейся траве.

— Я вас не заманивала, генерал, вы сами напросились, — она аккуратно выискивала туфелькой ровные участки пути.

— Рассказывай, — хмыкнул он. — Но вообще, да, мне просто нужно было сбежать от вашей Лидии. От турецких янычар проще было отбиваться, чем от неё. Что за баба?! — Адалин ничего не ответила, только улыбнулась, — посмейся ещё. — Он легонько пихнул её плечом.

— У нас здесь очень спокойно и некоторым легко заскучать. Вы появились и озарили их жизнь, так что, смиритесь и не жалуйтесь.

— А тебе тут не скучно? — он сорвал несколько диких ягод с куста и незамедлительно отправил в рот, после чего потянулся за сомнительного вида грибочками.

— Мне скучать некогда, — ответила девушка. — Не советую есть эти грибы, если не хотите страдать галлюцинациями ближайшую неделю. — Она остановила его руку в сантиметре от рта.

— Да, брось. Я чего только не ел, когда месяцами подвоза не было.

— Если проголодались, давайте сядем и поедим. Вот, — она протянула небольшой бутерброд. Виктор принял его и пренебрежительно повертел в руке. Потом пожал плечами, плюхнулся на землю около старого дуба, прижался к нему спиной и откусил кусок, разом уменьшив трапезу вдвое. Когда еда закончилась, он вопросительно взглянул на девушку, присевшую тут же. Она молча вытянула из корзинки второй бутерброд и отдала ему.

— А ты чего не ешь? — пробубнил он с набитым ртом?

— Не хочу, — соврала она. На самом деле еды просто уже больше не осталось.

— Теперь попить бы, — Адалин покорно передала фляжку с водой мужчине. Он выпил больше половины и протянул ей. Несколько секунд девушка смотрела на бутылку, потом тоже прильнула к ней губами и с жадностью осушила до дна. — Как ты там говоришь — это же не гигиенично, — Виктор воззрился на Адалин с лукавой ухмылкой. Девушка смущенно опустила глаза.

— Пытаюсь испытать на себе полевые условия, — она усмехнулась. В тот момент, когда их взгляды встретились, Виктора выбросило из приятных воспоминаний строгое восклицание:

— Генерал! Что вы думаете насчёт укрепления южных границ? Там неспокойно.

Мужчина стряхнул с себя наваждение и, оглядев зал заседания военного министерства, ответил:

— Покажите мне хоть один участок границы, где сейчас спокойно, полковник. Мы рискуем отправить лучшие свои силы туда, где нам, кажется, грозит опасность, а когда она придёт с другой стороны, окажемся беззащитны. Это недопустимо.

— Я предлагаю ввести на рассмотрение парламента законопроект о создании отрядов теробороны из местных жителей. Тогда каждый сможет защититься в случае нападения или оттянуть прорыв врагом наших границ, — высказался еще один из участников заседания.

— Бюрократия не позволит нам решить этот вопрос быстро, господин Шторн. К тому же, крестьяне с вилами — не самое эффективное орудие в борьбе с организованным врагом, — подключился третий.

— Лорд Фолкнер, насколько я знаю, стремится укрепить отношения с дружественными соседями. Если мы сейчас начнём усиленно вооружаться, нас не поймут и заподозрят в обмане. Считаю, что дипломаты пока хорошо справляются, а нам в свою очередь нужно больше сил вкладывать в разведку. Что докладывают, господин Грин? — Виктор взглянул на немолодого худощавого офицера разведки.

— Диверсионные группы сообщают то же, что уже говорилось, — твёрдо заявил он. — Самая опасная зона — юг. Они не могут простить нам недавнюю победу.

— Как это всегда бывает — получить проще, чем удержать. Хорошо, — генерал постучал по столу пальцами. — Пусть ваши парни продолжают работать. Если что-то изменится, немедленно созывайте экстренное совещание. Даю вам на это полномочия. А теперь все свободны, прощайте, — Виктор первым поднялся из-за стола.

Он вернулся домой после обеда и не раздеваясь плюхнулся на диван в гостиной, устремив взор на огромную люстру, нависавшую прямо у него над головой. Когда на лестнице послышались мягкие шаги босых ног, он даже не обратил на них внимания. Прелестная молодая рыжеволосая девушка, одетая в лёгкий шёлковый голубой халатик на голое тело, приблизилась к нему, поцеловала в лоб и уместилась рядом на подлокотник.

— Ты быстро, — постановила она.

— Я там у тебя никого не спугнул? — пробурчал он.

— Нет, все уже ушли, — рассмеялась девушка.

Виктор задвигался на узком диване, меняя положение.

— Дорогая моя, Бесс, будь добра в следующий раз ори потише. У меня голова раскалывается, пол ночи не спал из-за ваших оргий.

— Прости, милый. Что мешало тебе присоединиться? — она сощурилась.

— Совещание в восемь часов утра мне мешало присоединиться! И остатки здравомыслия. Ты давай-ка поаккуратней, — он сел и вытянул затёкшие ноги. — Выдам тебя замуж, успокоишься.

— Нет, Боже, только не это. Скажи, что ты шутишь, — красавица продолжала улыбаться.

Виктор схватил девушку и усадил себе на колени. Та с визгом вырывалась, но особого сопротивления не оказывала.

— Приличные девочки так себя не ведут, — он норовил ущипнуть её побольнее за разные неприкрытые места. Он уже сам не выдерживал и заражался её звонким смехом, — выросло наказание на мою голову!

Когда оба успокоились и, с трудом переводя дыхание, сидели прижавшись друг к другу, Виктор заговорил:

— Я говорил, что если бы его не зарезали турки, я бы сам это сделал?

— Много раз, надоел уже, — беззлобно проговорила девушка.

— Я понимаю, что ты теперь никому не доверяешь, но если передумаешь или встретить достойного человека, скажи. Я всё устрою, — он поцеловал её в щеку.

— Не думаю, что теперь хоть кто-то согласится взять меня в жёны. Но ты знаешь, я не переживаю по этому поводу. Этот подонок после своей смерти оставил огромное состояние и обеспечил мне безбедную жизнь — хоть что-то хорошее. Только теперь я наконец живу, Вик, и я свободна. Это безумно окрыляет. Ни на что не променяю свою жизнь, — она крепче прижалась к нему.

— Люблю тебя.

— Я тебя больше. Раздевайся и ложись спать, пока тихо.

Они поднялись с дивана, Виктор устало потянулся и взглянул на девушку.

— Нет уж, милая. Ты всю ночь развлекалась, я тоже хочу, — он решительно направился в свою комнату, чтобы переодеться. — Будут спрашивать, я у Клариче. Пусть там ищут, — кинул он на ходу.

Виктор обожал свою младшую сестру Элизабет. Они довольно рано осиротели и, оставшись на попечении дяди по отцовской линии, переехали к нему из родной Тулузы. Очень скоро дети испытали на себе все тяготы жизни в чужом доме. Почти сразу дядя начал оказывать недвусмысленные знаки внимания маленькой Лиззи, а когда той исполнилось двенадцать, овладел ею. Девочке некому было жаловаться, кроме брата, который от бессилия заламывал руки, не зная, как уберечь любимую сестру от этого чудовища. Когда очередной раз несчастная Лиззи после нескольких часов рыданий уснула прямо на полу в их комнате, Виктор не выдержал и в порыве ярости направился в комнату дяди, чтобы мстить. Но силы оказались не равны. Вскоре парня отправили на обучение в отдаленную военную академию, откуда ему уже было не вырваться на протяжении всех лет учёбы. Из писем сестры он узнал о её беременности и дальнейшем замужестве с дядей. По неясным причинам церковь не воспротивилась этому браку, в котором раз за разом у Лиззи происходили выкидыши. Муж оказался садистом. Позже она сама удивлялась, как не наложила на себя руки после всех пережитых испытаний и в здравом рассудке дождалась возвращения брата. Вскоре обоих мужчин призвали на войну с турками, и Виктор своими глазами видел, как разъярённые янычары вспороли брюхо мерзавца, заглубившего жизнь его сестры. Он с трудом удержался от того, чтобы не расцеловать своих врагов. Бесс в одночасье стала богатой вдовой со сломленной психикой и подорванным здоровьем, а затем открыла для себя все удовольствия свободной жизни, меняя мужчин без разбора. Нет уж, теперь она ни на что не променяла бы бурные ночи в объятиях нежных любовников, кто бы что ни говорил.