– Это… это же неправильно! Нельзя бросать своих там!

– Пф! Да Пустыня с ними, тут есть важнее причина. Торговля приносит Шулаю больше, чем тебе кажется. В свое время Дакш доказал это, когда привез заморские секреты и умения.

Лала вспомнила прогулку в пещеру отшельников и горячие речи Шурна. Он стоял перед ее глазами, загораживая Лириша, как живой. Она моргнула несколько раз, образ Шурна пропал, но сдержаться она уже не смогла:

– Как зовут Второго Мастера Смерти в Сайшоне?

– Что? – Лириш даже и не пытался сохранить благодушное лицо. – При чем тут Сайшон?

– При том, что я отправила туда сокола. Шнэдд уверил меня, что Шурн жив-здоров, а возле пещеры я похоронила останки другого человека. А убил беднягу и обставил все тот, кому выгодно, чтобы я восстала против Совета. Сокол должен вернуться завтра. Так как зовут Второго Мастера?

– Воистину повезет тому, на чью сторону ты встанешь, Лала из Небесного Ока. – Лириш отвесил саркастический поклон. – Что ты сделаешь, если Шурн жив? Вернешься на Маяк?

– Так он жив?

– Я этого не говорил. Мне просто интересно, как ты поступишь.

Лала открыла рот и… закрыла. Она не знала, как поступить. Она просто не успевала приноровиться к событиям, что творились вокруг со скоростью соколиного полета. Лириш придвинулся к ней и неожиданно взял за руку. Ладонь его была прохладной и мягкой. Лала вздрогнула, но руки не отняла.

– Ты запуталась. Слишком много всего, да? Но если разложить события на кусочки, у каждого будет причина и следствие. И цель.

Лала кивнула. Прохлада от ладони Лириша ползла вверх к ее плечу, и казалось, что он движет рукой. Но нет, он по-прежнему держал только ее пальцы и продолжал успокаивающим голосом:

– Ты прибыла сюда с одной целью – найти семью. Но оказалось, эта большая цель состоит из множества малых. В первую очередь выжить, например. Для выживания надо сначала выучить язык. Потом обосноваться в новом мире. И прочее, прочее, прочее. Твои успехи впечатляют. Если не остановишься, вполне можешь стать главой Совета Мастеров. Ты достойна этого. Мастер Шай гордился бы тобой.

Упоминание об учителе словно разбудило Лалу. Она высвободила свою ладонь и посмотрела в упор на Лириша.

– Довольно. Я знаю свою цель. А ты – свою. Я нужна тебе. Говори всю правду, иначе не помогу.

Лириш усмехнулся:

– Хорошо. Шатуш.

– Чего? – недоверчиво переспросила Лала.

– Второго Мастера Смерти в Сайшоне зовут Шатуш. Первого – Тиндуш. Ты похоронила настоящего Шурна.

– Поклянись! – крикнула Лала, неверие жгло ее изнутри. – Самым дорогим клянись! Семьей!

– У меня уже нет семьи.

– Но хоть что-то тебе дорого? Дороже жизни?

– Клянусь величием и процветанием Шулая, – торжественно произнес Лириш, – Шурн был убит во время облавы, потому что пытался защитить преступников. Остальных отдали Пустыне, их шуларты теперь служат городу. Тело Шурна оставили для тебя. Они знали, что ты там была и еще придешь.

– Кто?! – только и смогла выдавить из себя Лала.

– Ашгар и те, кто с ним.

– Родной дядя?

Лириш пожал плечами и промолчал.

– Но зачем тогда Шнэдд мне наврал? – чуть не плача, прошептала Лала.

– Неужели нужно объяснять?

Лала горько усмехнулась и покачала головой. Немного помолчала, свыкаясь с утратой, в которую не верила до последнего.

– Что нам теперь делать?

– Наконец-то. – Лириш облегченно выдохнул и поднялся. – Для начала набраться сил. Это место тайное, никто тебя не найдет, отдохни. Завтра сплетники и наушники продолжат работу среди горожан, а я встречусь с Мастерами Ишром и Шудром. Хорошо, что Мастер Стены с нами. Потребуется поддержка Сайшона и оазисов. И беспрепятственный вход в город.

– Шудр меня ненавидит! – Лала вдруг вспомнила презрительный взгляд на молодом лице и подслушанные мысли.

– Это он зря. Передумает, обещаю! – Лириш подмигнул ей и вышел.

Оставшись одна, Лала осмотрелась повнимательнее. Несколько ящиков были сдвинуты так, чтобы на них было удобно лечь. Рядом на тюке она заметила кипу подушек и одеял из дромьей шерсти. Серебряная чаша для нужды, сплошь покрытая чеканными узорами, никак не подходила этому месту. Откуда ее сюда принесли, из какого благородного дома, Лала и догадываться не хотела. Она потушила все светильники, глотнула воды, укуталась в одеяла и закрыла глаза, прекрасно понимая, что уснуть не сможет.

Но столпотворение мыслей понемногу утомило ее разум. Сон пришел, как зыбучий песок, и она с облегчением стала в нем тонуть. Вдруг в мягкое тепло змеей проползла прохлада. Прохлада человеческой руки. Непривычная, но такая знакомая. Рука гладила ее голую спину под сорочкой. Лала вырвалась из зыбкого сна и забилась пойманной птицей в холодных тисках. Кто-то держал ее крепко, но осторожно, стараясь не причинить боли.

– Не бойся… – прошелестел знакомый голос, отчего сердце ее укатилось в кромешную темноту. Она только успела удивиться, почему Тик это позволил и почему ей с мужчиной не мерзко, а до головокружения хорошо.

Они не разговаривали. Вообще. Даже когда Лириш уходил перед рассветом, он просто молча поцеловал ее в затылок и бесшумно прикрыл за собой дверь. Только тогда Лала поняла, что анука нет рядом с ней. И вообще нет в амбаре. А еще нет вьюков и Джоха, спящего на самом верху башни из ящиков. Горчайшее разочарование чуть не разорвало ей грудь и высвободилось потоком обжигающих слез. Одеяло занялось огнем, как только на него попала первая слезинка, и уже через миг все вокруг Лалы гудело пожаром. Она в ужасе завопила и проснулась.

Подушка была мокрой насквозь, а недоумевающий Тик мерцал золотом на своем обычном месте – вокруг левого запястья. Маленькое окно под потолком купола, которое она вчера не заметила, уже предрассветно серело, но Лала выпила полный кубок вина и снова провалилась в сон. На этот раз пустой и темный.

Проснулась она от жара на левой руке. Тик тонко, но грозно шипел и смотрел на человека, замершего в трех шагах от ложа.

– У тебя лучший страж на свете, – одобрительно сказал Лириш, устраиваясь в отдалении на вчерашнем своем месте.

Лалу вторично обожгло звуком голоса, который с ночи крепко поселился у нее в голове. Не глядя ему в глаза, она быстро села и погладила анука.

– Как спалось?

– Хорошо, – солгала она, кутаясь в одеяло, – но хотела бы одеться.

Лириш поднял брови.

– Я мешаю?

– Ты мужчина.

– Впервые слышу, что Мастер Смерти стесняется противоположного пола. Вы ведь выше наших плотских отношений. Или… нет?

Последнее слово он произнес шепотом, таким знакомым и волнующим, что Лала крикнула с отчаянием застигнутого врасплох вора:

– Выйди!

– Хорошо, хорошо. – Лириш выставил ладони, словно защищаясь от крика, и с шутовской поспешностью выскочил вон.

В дверь постучали очень нескоро. К этому времени она привела себя в порядок, а еще поклялась Тику и Джоху не смотреть на Лириша как на мужчину. Но когда вместо него в комнату заглянул робкий слуга, не поднимающий взгляда от своих сандалий, Лала почувствовала досаду.

Слуга доложил, что благородный Лириш просит госпожу Мастера Смерти переодеться и присоединиться к нему на прогулке. По-прежнему глядя в пол, юноша протянул ей серый плащ. Потом добавил:

– Вам следует оставить здесь своих питомцев, они слишком заметны. Я буду охранять их.

Удивленная, Лала молча сменила плащ и вернула Джоха на верхотуру ящиков, но анука просто спрятала в поясной сумке с шулартами. Слуга хотел было возразить, но встретился с ней взглядом и промолчал.

Она взяла оружие и шагнула за порог в пахнущее дымком жаровен утро.

Лириш был не один. За его спиной стоял высокий человек в таком же сером плаще. Лицо стража скрывал серый платок, оставляя только глаза.

– И снова доброго утра, госпожа Лала. Надеюсь, тебя не оскорбляет переодевание, – Лириш протянул ей мягкий серый платок, – и то, что ты будешь выглядеть как моя личная стража?