– Это… это не я! Ты ничего не докажешь!

– Правда? – Лириш смеялся искренне, и Лала опять невольно подумала, что у него очень приятное лицо. – А мне не нужно доказывать! Мое слово против твоего. Во всех районах Шулая пожары. Пусть не ужасные, но люди очень злы. Им нужен виновный.

– Ко всем пожарам в городе я не имею отношения.

– Вот! – радостно щелкнул пальцами Лириш. – Но первые два дерева подпалила именно ты!

Лала устало выдохнула. Она не боялась Лириша, но была неприятно удивлена его осведомленностью.

– Чего ты от меня хочешь?

– Договориться.

Она рассмеялась. Она ждала чего угодно, вплоть до публичной казни, но только не этого заинтересованного доброжелательного взгляда.

– Не лучшее место для переговоров, Мастер Шнэдд может вернуться в любой момент.

– Не может. У Совета головная боль на весь день. Так допусти уже меня наверх, и давай совместим беседу и твою службу. Не ровен час, пропустишь врага, никто тогда не похвалит тебя, что охраняла Маяк от главы городской Управы.

– Я могу убить тебя в любой миг! – сказала Лала, отходя от лестницы.

– Верю всем сердцем, что до этого не дойдет, госпожа Мастер Смерти! – Лириш снова поклонился, но уже без шутовства, и шагнул за ней, почтительно и восхищенно озираясь, как деревенский мальчишка, впервые оказавшийся в тронном зале.

Лала успела прикрыть клетку Джоха, но Лириш даже не обратил на это внимания. Он во все глаза смотрел на устройство, рождающее Луч.

– Столько лет я мечтал узреть его, во снах видел, даже пару раз просыпался в ужасе, потому что горел в огне Луча… А он выглядит совсем нестрашно. Но ведь ты не могла утащить его к себе в комнату?

– Я не воровка.

– Значит… – Лириш понизил голос, будто кто-то мог их услышать, – у тебя есть свой собственный ручной Луч?

– Да. И мне теперь никто не нужен и никто не указ.

– Разреши усомниться.

Лириш обошел устройство кругом, осторожно коснулся задней стенки и встал перед Лалой, глядя на нее сверху вниз. Он стоял так близко, что Лала могла угадать по запаху изо рта, чем он завтракал. Похоже, глава Управы не отказывает себе в дорогущих ягодах хуш. Она подалась назад, но он снова приблизил свое лицо и прошептал:

– Иначе ты убила бы меня при попытке навязать переговоры. А я жив и допущен в святая святых. Есть лишь два объяснения этому.

– Два?

– Первое – моя привлекательность, обходительность, манеры и власть, отчего ни одна женщина мне не отказыва-ет. – Он чуть прищурился, оценивая произведенное впечатление, и стал похож на самодовольного сытого кота, которого не поймали на краже хозяйских сливок.

Лала сначала опешила, а потом рассмеялась:

– Ну а второе?

– Я рад, что первое не про тебя, это было бы скучно. Второе – мое влияние не только в Шулае, но и в Сайшоне. – Он метнул в нее короткий быстрый взгляд. – Если я тебе не помогу, никто не поможет. Буду рад, если ты наконец это осознаешь.

– Осознала, дальше что?

Лириш подошел к столу, поднял уроненный Шнэддом кубок, наполнил оба кубка вином и протянул один Лале.

– Выпьем за нашу дружбу и начало нового времени.

Лала, поколебавшись, приняла кубок и обернулась к лестнице. Ей казалось, что вот-вот появится Шнэдд и поднимет страшный шум. Лириш проследил ее взгляд и улыбнулся:

– Не жди Смотрителя так скоро, Мастер Смерти! Это я позаботился о большом пожаре и занятости Совета на весь день.

Они молча выпили, сели за стол и некоторое время смотрели друг на друга. Два человека, причудливыми путями добравшиеся почти до вершины своих возможностей, но не уверенные в том, что знают все способности собеседника. Лала расположилась так, чтобы одновременно видеть и Лириша, и горизонт. После его признания в организации пожаров она с удивлением заметила, что не возмущена и не осуждает его. Ей стало очень интересно, как этот человек видит перемены в Шулае. Было бы полезно сравнить мнение Лириша и Мастера Шнэдда, например. И выбрать сторону, на которой сражаться. А в том, что придется сражаться, Лала была почти уверена. Лириш только улыбался, и она начала первая:

– Скажи, как ты собираешься попасть в Совет и править не только городом, но и всеми поселениями?

– Никак.

Лала удивленно склонила голову набок, а Лириш, в сотый раз усмехнувшись, продолжил:

– Зачем мне попадать в Совет, когда я сам стану Советом? С помощью простых честных людей, разумеется.

– Ты хочешь поднять народное восстание против мастеров Смерти? – Лала ушам не верила. – Даже если найдутся безумцы, которые пойдут за тобой, мастера их просто перебьют!

– Ну, восстание – это крайняя и очень грубая мера. Хотелось бы договориться. Как с тобой, например. Нужно просто понять, что кому предложить, вот и все.

Уверенность Лириша странно действовала на Лалу. С одной стороны, ей становилось спокойнее, что есть человек, который точно знает, что делать. Но с другой, она понимала, что этот человек так же уверенно может избавиться от ненужных более помощников.

– А можно еще раз про мою выгоду?

– Ты найдешь семью и отомстишь Совету.

– За что мне им мстить? – Лала от удивления не донесла до рта кусочек сыра.

– Например, за унижение. И, конечно, за твоего друга Шурна, который бесславно погиб, неподобающе Мастеру Смерти. Ведь тебя это сильно расстроило? – Он выжидающе прищурился.

Лала уже готова была поделиться с Лиришем правдой, но что-то заставило ее прикусить язык. Под его пристальным взглядом она постаралась нагнать печали в голос:

– Бедный Шурн… Но откуда тебе все известно? Говорят, в то время тебя не было в городе.

– Да, я как раз налаживал связи в Сайшоне. Но я не стал бы главой Управы без умения держать ниточки всех новостей в руках, – в его голосе проскользнуло плохо скрываемое самодовольство. – Опять же, твои подопечные соколы прекрасно справляются с тайной почтой.

Лала задумалась. Если Лириш имеет влияние в Сайшоне, значит, прекрасно знает о Втором Мастере Смерти. Неужели он считает ее настолько недалекой? А может, проверяет? Или… Она похолодела: Мастер Шнэдд сказал неправду, и Шурна действительно нет в живых? Но к кому тогда попадет письмо, отправленное с Шестнадцатым? Она боролась с желанием спросить Лириша между делом, кто сейчас в Сайшоне служит Первым и Вторым Мастерами, но он внезапно встал – за стеклом возник небольшой светлый сокол с белым лоскутком на ноге.

– Надо же, Мастер Шнэдд сильно спешит обратно. Не доверяет тебе. Ночью я очень люблю гулять по набережной. Приходи, закончим наш разговор.

Не успела Лала ответить, как серый плащ взметнулся крылом руфы над лестницей и скрылся.

Лириш переоценил скорость Мастера Шнэдда. Лала успела навести порядок и сбегать к себе за книгой, а Смотрителя все не было. Наконец, задыхающийся, со слезящимися глазами, он показался в проеме лестницы. Не говоря ни слова, он налил себе полный бокал, осушил его и рухнул в кресло.

– Что-то случилось, Учитель?

– Ну конечно же, что за тупой вопрос! – раздраженно огрызнулся Шнэдд.

– Простите, – сказала Лала и тут же рассердилась на себя. Загнанная служанка все еще сидела в ней и время от времени подавала голос.

– Мастер Шойду говорит, кто-то чуть не сжег соколятню. – Он даже не заметил ее извинений. – Трех птиц не смогли найти, а ночной сторож убит.

– Как убит? – ахнула Лала, тут же забыв о своей злости.

– Вот так. Задушен.

Лале показалось, что она сглотнула не слюну, а прогорклое старое масло. Ей понадобилось несколько вдохов, чтобы не допустить в голос панику:

– Но кому он помешал?

– Выясним. Советники согласования смертей сели за работу, нам нужно много шулартов.

– Зачем?

Шнэдд недоуменно посмотрел на нее.

– Ты глупая? Чем больше шулартов, тем мы сильнее!

– А если это кто-то из мастеров? Он ведь тоже станет сильнее.

– Неглупая, – впервые улыбнулся Шнэдд. – Хорошо, что Шойду тебя не убил.