Во-вторых, это был, вероятно, один из самых плавных государственных переворотов, свидетелем которых я когда-либо был. Его дочери и ее мужу удалось не только закрепиться в Чикаго за одну ночь, но и избавиться от главы китайской триады, представив все так, будто я сделал это из мести.

— Время смерти, 10:14 утра. — Они наконец сказали то, что было ясно с самого начала.

Хорошо сыграно, ублюдки. Хорошо сыграно.

ГЛАВА 17

«Для древних греков слово dikaiosini — справедливость, часто было синонимом ekdikisis — мести».

— Сидни Шелдон

МЕЛОДИ

Сегодня мэр Кортес, первый мэр города латиноамериканского происхождения, объявил, что розыск Люка Чарльтона, стрелка, стоящего за убийством девяти детей в академии Пеннингтон и еще четырех маленьких жизней в начальной школе Линкольна всего две недели назад, подошел к концу. Чарльтон, который покончил с собой, признался в убийствах другу семьи, который сообщил полиции. Полиция Чикаго конфисковала его винтовки вместе с пулями, которые, по их словам, все совпадают с теми, что были найдены на месте преступления. Однако главный детектив по этому делу говорит, что расследование того, что привело к этим трагическим дням, может занять недели. На данный момент известно, Чарльтон не связан и не исключен из дела о покушении на губернатора Каллахан, который, по словам врачей, выздоравливает и сегодня должна отправиться домой. Это…

— Эй! — Я рявкнула на Лиама, когда он выключил телевизор и подвинулся, чтобы устроиться поудобнее в самом крошечном местечке на кровати рядом со мной. Прикрыв глаза рукой, он зевнул. — Это все ложь, забудь об этом и отдыхай.

— Я отдыхала почти две недели, Лиам…

— Больше отдыхай.

Мне чертовски сильно хотелось столкнуть его с кровати, но вместо этого я просто легла рядом с ним.

— Лиам, если я останусь в этой чертовой больнице еще на один день, я сойду с ума. Каждая секунда, которую я здесь нахожусь, — это секунда, когда они издеваются над нашим городом!

Он не открыл глаза, просто сделал глубокий вдох и сказал:

— Вдохни через нос и выдохни через рот, и ты… ой! Черт, Мел.

Он вскрикнул, когда скатился с кровати. Он не упал, но сел и уставился на меня сверху вниз. Последовав его совету, я сделала глубокий раздражающий вдох через нос и выдох через рот.

— Доволен? А теперь вытащи меня из этого притона.

Он фыркнул, прежде чем рассмеялся, улыбка расплылась по всему его лицу, когда он встал и поцеловал меня в лоб.

— Мы уедем на закат, как Бонни и Клайд?

— Бонни и Клайд проиграли. Мы уедем, как Мелоди и Лиам…

— Лиам и Мелоди.

— ВПЕРЕД!

Он снова рассмеялся надо мной, но двинулся к двери, когда я потянулась за телефоном. Один гудок — и Кора ответила. Ее волосы были собраны в конский хвост, и впервые с тех пор, как она присоединилась к семье, на ней были спортивные штаны.

— Ты дерьмово выглядишь, — иронично сказала она мне.

— В меня стреляли; какое у тебя оправдание?

— Я забочусь о семерых детях. Туше. — Трое из которых каждый час спрашивают меня о том, когда их мама вернется домой.

Я не могла не улыбнуться.

— Где они?

— Мушкетеры! — прокричала она, расхаживая взад и вперед.

— Как ты назвала моих детей?

Она снова посмотрела в телефон.

— Не смотри на меня так; это придумала твоя дочь. Итану и Уайатту тоже не нравится, но они не хотят пробудить на ее злую сторону.

Молодец, девочка. Дона, несмотря ни на что, всегда обводила всех вокруг пальца; это был настоящий талант.

— Тетя Кора, перестань нас так называть, — услышала я ворчливый голос Уайатта.

— Уайатт? — Я позвала.

— Мама!

Телефон перевернули вверх дном, а затем снова развернули, когда он поднес его прямо к лицу.

— Мама! Когда ты вернешься?

— Сегодня, милый, и никто меня не остановит, я обещаю. — Ни Лиам, ни я не хотели, чтобы они покидали конспиративную квартиру, пока мы не сможем быть с ними, поэтому за последнюю неделю лучшее, что я могла сделать, это позвонить им по видеосвязи. Сначала все было хорошо — я все равно слишком устала, чтобы двигаться, — но теперь я скучала по ним, и чем дольше меня не было, тем менее комфортно я себя чувствовала.

— Уайатт, это мама? — На заднем плане послышался голос Итана.

— Да…

— Привет, мамочка. — Доне каким-то образом удалось схватить телефон и помахать им. — Тебе лучше?

— Да, мне уже лучше. Как у тебя дела?

Она нахмурилась.

— Тетя Кора заставляет меня плавать и бегать! Хотя дядя Деклан сказал, что я не обязана. Я так устала, а Итан и Уайатт продолжают ссориться. Дядя Нил ест все мои любимые вкусняшки! Он положил в рот шесть Орео, мамочка, ШЕСТЬ! Что еще? О… Бабушка и тетя Мина заставляют нас каждый день выполнять всю домашнюю работу! Я…

— Дона! Хватит, поделись! — Уайатт взял телефон, затем Итан взял телефон, и все выглядело так, будто он ушел в другую комнату и закрыл за собой дверь.

— ЭЙ! — одновременно закричали Дона и Уайатт с другой стороны.

— Привет, мамочка. — Он улыбнулся, делая вид, что не слышит их. Его глаза выглядели такими зелеными.

— Mio bel leoncino, как дела?

Он пожал плечами.

— Я в порядке, ты в порядке? Я… я видел видео.

— Видео?

Он кивнул.

— То, где в тебя стреляли. Оно было по всему Интернету. Хотя все пытались скрыть его от нас. Дона и Уайатт не видели, я проверил.

— Спасибо. Я рада, что они его не видели. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из вас волновался, со мной все в полном порядке. Я сегодня буду дома.

Он молчал, казалось, целую вечность.

— Итан, что случилось?

— Кто это сделал? — спросил он сердито, и на долю секунды он стал точной копией Лиама. Не веселый, беззаботный и занудный Лиам, но готовый убить любого в любое время, Лиам.

— Некоторые очень глупые люди, — ответила я.

— Вы с папой сделаете что-то правильно? Они ведь не причинят тебе боль снова, правда? — Я могла видеть, что ему было больно. Эти разговоры нельзя было вести по телефону. Мне нужно было быть там, обнять его и сказать ему в лицо, что это больше никогда не повторится.

— Мел?

Я подняла глаза, когда Лиам вернулся в палату, нахмурившись, он посмотрел на меня, а затем снова на телефон. Он подошел и взял его у меня, но расслабился, когда увидел Итана.

— Мини-я, о чем вы с мамой разговариваете? — спросил он, снова садясь рядом со мной.

— Не твое дело. А теперь отдай обратно…

— Ооо, теперь я действительно хочу знать. Сынок, — сказал он сурово.

— Ничего. Я просто спросил, когда мама вернется. — Он солгал, и даже я была шокирована. Он никогда, никогда не лгал Лиаму. Глаза Лиама на мгновение остановились на мне; он тоже это уловил, но не стал настаивать.

— Ну, мы вернемся к ужину, так что убедись, чтобы твоего дядю Нила не подпускали к кухне, хорошо?

— Ага. Пока, увидимся. — Он помахал рукой и повесил трубку.

Затем Лиам направил на меня все свое внимание, и я закатила глаза.

— Он хотел убедиться, что это никогда не повторится, хотел знать, что мы собираемся делать, но он слишком юн, чтобы беспокоиться о том, что делать. Он должен просто доверять нам.

— Нет. — Он покачал головой, убирая телефон в карман. — В его мать стрелять. Он должен волноваться и хотеть знать. Это означает, что он хочет мести и не будет удовлетворен простой верой в то, что она свершится.

— Означает ли это, что ты согласен с тем, что я возвращаюсь к работе? — Я села.

— Не настаивай, мне пришлось пообещать, что у тебя будет медсестра…

— Ты этого не делал! — Я не хотела, чтобы какая-то медсестра осматривала меня в моем собственном чертовом доме. Это слишком сильно напомнило мне Орландо, а меня в тот момент не было.

— Она будет проверять, как проходит твое восстановление, а затем уйдет. Либо это, либо еще несколько дней здесь.

Я ничего не сказала, что было равносильно согласию. Мне нужно было вернуться к работе, чтобы они, весь мир знали, что я не на системе жизнеобеспечения и даже не напугана.