— Что бы они ни украли, мистер Каллахан, я верну! Клянусь Богом, я верну. — Она рыдала.

— Я уверен, что вы бы попытались… Но это не имеет значения, если они не понимают серьезности своего выбора. Кроме того, если они еще не продали мои наркотики, я не думаю, что вам нужно возвращать мне деньги. Вы ведь не потратили мои деньги, не так ли?

Они шагнули вперед.

— Мы потратили.

Он лгал. Я знаю, что он лгал, по тому, как потрясенно выглядел его брат, когда увидел, что он заговорил.

— Брайан! — закричала его мать, сильнее всхлипывая и хлопая его по плечам. — Что вы двое наделали?! Как вы можете быть такими тупыми?!

— Федель, помоги мисс Фейдхельм на кухню. — Она немедленно упала передо мной на колени, схватив мои брюки.

— Пожалуйста. Пожалуйста, не причиняйте им вреда! Они дети. Тупые гребаные дети! Я накажу их, клянусь. И мы отплатим вам с процентами! Мистер Каллахан…

Я кивнул Феделю, и он увел ее, пока она билась в его руках, все еще прося и умоляя, когда она исчезла за углом коридора.

— Вы же знаете, что заставлять мать плакать — грех, верно? — Ни один из них не произнес ни слова. Я шагнул вперед, и они оба отступили назад. — Лгать мне — еще хуже. Вы не потратили мои деньги, потому что я бы знал, если бы кучка детей спустила десять тысяч в Ист-Сайде.

— Мы не потратили их в Ист-Сайде, — возразил Брайан, по-видимому, самый умный из них двоих. Он был напуган до смерти, но не мог остановиться.

Схватив его за шею, я оторвал его от пола.

— Малыш, ты действуешь мне на нервы из последних сил.

— Мы их не тратили! — крикнул другой, Роберт, когда я отпустил его брата.

— Заткнись, Роб!

— Это была глупая идея с самого начала! — крикнул он в ответ, затем повернулся ко мне. — Мы их не тратили. Это все наверху.

— Откуда ты узнал, где и как у меня можно украсть?

— Дядя Фланнери. Мы последовали за ним.

Я оглянулся на Фланнери, но маленький сучок не мог смотреть мне в глаза.

— Это не его вина. Мы могли бы взять больше, но не хотели, чтобы у него были проблемы. Нам просто нужно убраться из Ист-Сайда, пока не стало слишком поздно.

— Слишком поздно?

Брайан, наконец, заговорил снова, потирая шею.

— Наш папа… наш папа… он ублюдок! Он бьет маму и пропивает все деньги или, что еще хуже, делает плохие ставки. Какие-то вышибали пришли сюда и сказали, что мы должны заплатить. Мама работает уже на трех работах! Где мы могли найти десять тысяч? Ты этого не понимаешь! У тебя больше денег, чем у Бога! Что для тебя несколько тысяч!

— Будь то десять центов, десять долларов, десять тысяч долларов или десять гребаных миллионов, это важно для меня, потому что это МОЕ. Это мой труд. Мой пот. Моя кровь. Вы думаете, что вы единственные дети в Ист-Сайде с плохим отцом? Почему они не воруют у меня?

— Потому что у них не хватает смелости! — Брайан закричал.

Дотянувшись до лестницы, я оторвал одну из ножек от перил.

— Какого хрена, чувак…

— Вот до чего довела ваша смелость, — огрызнулся я, используя ножку как биту, когда развернулся, чтобы ударить Фланнери прямо в челюсть. Он упал на пол, и все же я не остановился, даже когда они закричали. Ударяя деревянной ножкой по его лицу и рукам, кровь брызгала мне в лицо каждый раз, когда она соприкасалась, пока чертова штука не сломалась, а щепки не отлетели и не упали на него. Конец столба был весь в его крови, когда я направил его на них, они оба стояли в ужасе.

— Принесите мои деньги, или кончите, как дядя Фланнери. — Они не двинулись с места. — СЕЙЧАС же!

Они побежали, спотыкаясь друг о друга, когда поднимались обратно по лестнице. Я проводил их взглядом, прежде чем наклонился рядом с Фланнери, его лицо было избито так сильно, что если бы не его громкие судорожные вдохи, я бы подумал, что он мертв.

— За тобой следили два мальчика. Эти два мальчика обокрали меня. Ты пытался сохранить это в тайне, чтобы защитить их. Если бы я не узнал, ты бы скрыл это. Это твои ошибки, Фланнери. Единственные люди, которых ты защищаешь, — это я и моя семья. Взамен мы защищаем вас и ваших близких, таков уговор. Вот так мы все живем в гребаном мире. Вот почему я не НАДЕРУ твою никчемную задницу чертовым лестничным столбом!

Я услышал, как они поспешили обратно вниз, и они вручили мне спортивную сумку.

— Федель.

В мгновение ока он вернулся, их мать бежала к ним только для того, чтобы остановиться, когда увидела Фланнери.

— Спасибо, что разрешили нам войти, мэм. Вам следует поговорить со своими сыновьями. В старые времена ворам отрубали руки. — Федель держал дверь открытой, и моя машина уже ждала меня.

Не говоря больше ни слова, я сел на заднее сиденье, стаскивая окровавленный галстук и пиджак.

— Найди вышибал, заплати их долг. — Я вздохнул, откидываясь на кожаную спинку сиденья. — Потом найди их отца и скажи ему, что он должен мне десять тысяч. Если он снова причинит боль своей жене или сыновьям, это будет дополнительная десятка за каждого из них… и убедись, что он ясно понял сообщение.

— Конечно, сэр.

Прежде чем я успела устроиться поудобнее, зазвонил мой телефон.

— Каллахан, — ответил я, не узнав номер на определителе.

— Мистер Каллахан. Это директор Лоунсбро…

— Что случилось? С моими детьми все в порядке? — Я прервал его, садясь и похлопывая по плечу своего водителя.

— В школе была стрельба.

ГЛАВА 9

«Здесь когда-то стояли сражающиеся фермеры,

И произвели выстрел, который услышали по всему миру».

— Ральф Уолдо Эмерсон

ЛИАМ

К тому времени, как мы добрались до школы, там царил абсолютный хаос. Машины скорой помощи, полиция, репортеры, рыдающие родители столпились у ворот Академии Пеннингтона. Машина даже не успела остановиться, как я выскочил из нее. Проталкиваясь мимо других родителей, окружавших меня, я подошел к желтой полицейской ленте, где стояли на страже три офицера.

— О Боже мой! — Женщина средних лет закричала не более чем в футе от моих ушей. Проследив за ее взглядом, я увидел, как крошечное тельце за крошечным тельцем поспешно заталкивали в машины скорой помощи, кровь покрывала их маленькие пиджаки, их руки… Но это зрелище было лучше, чем у тех, кто был накрыт.

Девять.

Девять погибших.

Отвернувшись, я направился к воротам навстречу офицеру, который стоял, высоко подняв голову, выпятив подбородок, торжественный и серьезный. В тот момент, когда его карие глаза встретились с моими, он вытянул руки, как будто действительно мог остановить меня одной парой рук.

— Сэр, вам нужно отойти, пока…

— Проваливай. — Мой голос был тихим, но серьезным, я был готов добавить его к списку погибших, если понадобится. Каждая секунда, которую я был на улице, была секундой, когда я был вдали от своих детей. Мое сердце болезненно заколотилось в груди при одной мысли об этом.

— Сэр, пока…

— Пропустите его. — Это был не кто иной, как главный детектив Бо Брукс, он же любимый полицейский пес Мелоди.

— Но, сэр? — Малыш-офицер повернулся к нему, вызвав свирепый взгляд Бо. Никаких других слов ему не потребовалось, чтобы отойти в сторону.

Никого не дожидаясь, я прошел через боковую дверь с Бруксом в двух шагах позади меня. Первое, что я заметил, войдя в холл, вдоль стен которого стояли темно-синие шкафчики, были коробки для завтрака, дюжинами разбросанные по кафельному полу. Бутерброды, раздавленные от крошечных следов ног, недоеденное яблоко, засунутое в угол… Все двери в классные комнаты были закрыты, а стеклянные панели, которые позволяли вам заглядывать внутрь, были покрыты какой-то серой простыней.

— Мистер Каллахан?

— Где мои дети? — Спросил я его, не в силах отвести глаз.

— Директор отделил их от остальных детей, когда их привели обратно. Они ждут в кабинете с охраной и двумя моими офицерами. Они были во дворе, когда начались выстрелы. Я уверен, что они видели, как погибли несколько их друзей. Мы еще не поймали снайпера. — Он говорил, пока мы поднимались по лестнице; Я бы побежал, но мне нужна была секунда, чтобы собраться с мыслями, прежде чем я их увижу. Ярость, переполняющая мои вены, заставила мои руки подергиваться. Где бы ни были мои дети, это было запрещено. Кто бы это ни сделал, я бы не просто убил, я бы, блядь, содрал с них кожу заживо. — Сюда.