— А в классических автомобилях вообще есть ремни безопасности? — Спросила Кора, протягивая руку назад, чтобы проверить Дарси, который удобно устроился в своем автомобильном кресле, счастливо посасывая соску и держась за пальцы ног.
— Они будут в порядке. Эта машина на сто процентов безопасна на дороге. — Я подмигнул, оглядываясь на Хелен. Я кашлянул, прежде чем притвориться, что вынимаю динамик из радиоприемника, поднося воображаемый микрофон к губам. — Последняя проверка, последняя проверка для семьи Каллахан. Пожалуйста, проверьте, что все члены семьи надежно пристегнуты…Хелен?
— Пристегнута! — крикнула она, натягивая ремень безопасности.
— Дарси?
— Пристегнут! — Обе, Хелен и Кора, вскрикнули, и Дарси рассмеялся из-за рожец, которые Хелен корчила ему.
— Мамочка? — Я потянулся вперед, и она закатила глаза, глядя на меня, хотя улыбка на ее лице ни разу не дрогнула, когда она потянула за верхнюю часть ремня.
— Пристегнута.
— Отлично…
— Подожди, ты забыл проверить себя! — Хелен наклонилась вперед.
Кора наклонилась ко мне, затягивая ремень на моей груди и даже отстегивая ремень безопасности, прежде чем снова застегнуть его на место.
— Папа пристегнут. — Она подмигнула мне.
— Это напоминание всем пассажирам о том, что нужно всегда держать руки, ноги и голову внутри автомобиля. Спасибо вам за то, что вы поехали с Декланом Каллаханом сегодня вечером, где ваш комфорт и безопасность являются моим приоритетом номер один. Сегодняшний фильм, выбранный не кем иным, как самой прекрасной Хелен Каллахан, — «Кто подставил кролика Роджера». Наше предполагаемое время поездки — пять минут и двадцать секунд…
Кора больше не могла этого выносить; она смеялась так сильно, что фыркнула, что только заставило меня рассмеяться в ответ.
— Мамочка! — Хелен вздохнула.
— Прости, прости, я буду хорошим пассажиром. — Она всплеснула руками, когда я завел двигатель и выехал на улицу.
Хелен напевала на заднем сиденье, кивая головой взад-вперед, глядя на город, в то время как я пытался не замечать, что Кора смотрит только на меня, ее рука прожигает дыру в моих джинсах и совершенно сводит меня с ума.
Наконец, когда мы добрались до парка, я замедлил ход и остановился перед большим белым экраном, висящим на двух деревьях.
— Где кино? Хелен нахмурилась, оглядываясь вокруг.
— Фильмы приходят к нам, милая. Это называется автомобильный кинотеатр. — Перегнувшись через колени Коры, я достал из бардачка ее «твиззлерс» и банку спрайта.
— Круто! — Она протянула руку, забирая их у меня.
— Что нужно сказать? Спросила Кора, когда я дал ей мини-бутылку вина, ее глаза расширились, как будто она собиралась расплакаться. Забавно, но когда мы только поженились, она не пила.
— Спасибо! — Ответила Хелен, откидываясь на спинку сиденья, когда зажегся свет.
Кора ничего не сказала, просто смотрела на меня и пила свое белое вино через изогнутую соломинку.
— Что? — Я, наконец, спросил ее.
Она просто пожала плечами, не отвечая.
— Кора?
— Я сегодня снова влюбилась в тебя дважды, ты знаешь об этом?
Я хотел поцеловать ее. Черт возьми.
— Наконец-то ты меня догоняешь. — С каждым днем я влюбляюсь в нее еще по меньшей мере два раза.
НИЛ
Приставив пистолет к груди, она прислонилась к стене, сделав глубокий вдох, прежде чем ее глаза сфокусировались на мне. Протянув руку, я сказал ей подождать. Выглянув из-за кургана, я увидел, что все было тихо, но я знал, что они были там, просто ожидали выстрела… Если в нее попадут, тогда все будет кончено.
— СЕЙЧАС! — Я закричал, и она бросилась ко мне так быстро, как только могла.
— ОГОНЬ! — Мина закричала, когда они с Седриком прицелились, пейнтбольные шарики разлетелись во все стороны, попав ей в ногу, руку и спину.
— Я ранена, — закричала она, когда я подбежал к ней. Они стреляли меня пейнтбольными мячами снова и снова. Подняв мои руки в знак поражения, она и Седрик вышли из своих укрытий. Мина выпустила фальшивый дым из своего пистолета, в то время как Седрик продолжал целиться в нас.
— Вы сдаетесь? — он спросил нас.
Прежде чем я успел что-либо сказать, Нари выстрелила ему прямо в грудь; она была даже достаточно быстра, чтобы достать Мину. У обоих загорелись лампочки на жилетах, что означало, что она получила смертельные выстрелы.
— ЭЙ! Мошенница! — крикнул он.
— Война не заканчивается, пока мы не скажем, что сдаемся! Верно, папа? — Нари подняла руку, чтобы ударить меня кулаком.
— Абсолютно. — Я стукнулся с ней кулаком, прежде чем обнять. — Это не наша вина, что ты думал, что победил, и вышел раньше.
— Что? Мамочка! — Седрик повернулся к ней, как будто она должна была исправить эту несправедливость. И Нари, и я уставились на нее, ожидая, пока она нас оценит.
— Хорошо поиграли…в следующий раз мы тебя не простим. — Она наконец заговорила, и Седрик со стоном схватился руками за голову, падая на колени.
— Неееет. — Он был самым драматичным шестилетним ребенком на планете.
— Давай! — Мина засмеялась, положив руку на его шлем. — Давайте все приведем себя в порядок перед едой, у нас ребрышки!
— Ребрышки? Одновременно сказали мы с Седриком, широко улыбаясь.
Седрик снял шлем и побежал в душ.
— Ребрышки! Папа, давай!
— Можно подумать, мы его не кормим. — Я покачал головой.
— Папочка, хотя у тебя такое же лицо. — Нари хихикнула. Наклонившись, я скорчил ей рожицу, а она просто ущипнула меня за щеки.
— На чьей ты стороне, орешек?
— Если это касается отношений между семьей и другими людьми, я на стороне семьи. Если это касается отношений между семьей и близкими, я на стороне победителя, — гордо ответила она. Она и Мина были одним целым; это было забавно.
— Моя девочка. — Мина подошла к нам.
Подняв к ней свой мизинец, я спросил:
— И кто всегда на стороне победителя в отношениях между семьей и близкимм?
— Ты. — Она улыбнулась, переплетая со мной пальцы.
— Ну что ж… — драматично сказала Мина. — Я проиграла один раз и…
Я поцеловал ее, и она засмеялась, но прежде чем она успела сказать что-нибудь еще, Седрик выбежал обратно с голой задницей без малейшего стыда.
— ПАПА, НУ ЖЕ! — крикнул он мне.
— Седрик, твоя одежда! — Мина закричала на него.
— Ты сказала привести себя в порядок. — Он покрутил животом.
Фыркнув, она шлепнула меня по плечу.
— Прекрати смеяться, вот почему он думает, что это нормально!
— Давай, Седрик, пока мамочка тебя не пристрелила. Я засмеялся, двигаясь к нему.
Он отпрыгнул назад, вытянув руки, как на уроке карате.
— Я слишком быстрый.
— Не слишком быстро для меня. — Нари протянула пистолет, и он побежал.
— Только не говори мне, что ты боишься своей старшей сестры, Седрик, — поддразнил я его, входя в раздевалку, где вся его одежда была разбросана по полу.
— Я не боюсь… Вы, ребята, хитрые. — Он скрестил руки на мне.
— Хитрые или умные? — Спросил я его, снимая жилет и рубашку.
— И то, и другое, — проворчал он. — Но все в порядке, в следующий раз Нари будет в моей команде.
— Что? Ты бросаешь мамочку?
Он пожал плечами.
— Мальчики должны делать то, что делают мальчики.
— Седрик. — Я даже не знал, что сказать; я просто положил руку ему на голову, идя с ним в сауну. Я отрегулировал температуру, прежде чем мы оба вошли. Мы схватили полотенца и запрыгнули на сиденья, откинувшись на спинки. Я купил пейнтбольный центр, когда он начал ходить, как место для тренировок, а также для развлечения. Он был открыт для посетителей со среды по воскресенье, а в понедельник и вторник мы проводили тут время.
Он так привык быть тут, что даже знал, когда добавлять воду на камни, без моего указа. Он просто откинулся к стене и расслабился. Был ли он избалован? Немного. Но я был рад; жизнь становилась все тяжелее, по крайней мере, сейчас он все еще был невиновен.
