Я опоздала. Зверь впился в него когтями. Глубоко.

С деревьев донесся еще один шорох. Это был еще не конец схватки.

Вульф хрюкнул, отдернув руку, чтобы осмотреть кровь. Мы оба услышали второй рев того существа, которое скрывалось там, и, несомненно, тоже почувствовало запах крови.

— Иди сюда, Охотница. Мы должны связаться. Сейчас же.

Глава 34

— Что? — запаниковала я. — Теперь ты решил, что хочешь связать себя со мной? — закричала я в воздух, уже не заботясь о том, кто нас слышит. Урон был нанесен. Кровь Вульфа хлынула из его живота.

Слишком много крови.

— Сейчас же, Хантир, чтобы я мог использовать твою магию для исцеления! — прорычал Вульф, обнажив зубы. — Или ты останешься заканчивать с этим чертовым Трансцендентом без меня!

Гребаные черти.

Я опустилась на колени рядом с ним, обхватив руками его тело. Крови было так много, что я не знала, с чего начать. — Скажи мне, что делать, Вульф.

Он хрюкнул от боли. — Соедини нашу кровь.

Я судорожно потянулась к Веном, не теряя ни секунды, чтобы порезать ладонь. Когда вся рубашка Вульфа была разрезана, мне не составило труда найти открытую рану и прижать к ней окровавленную ладонь.

— И что теперь?

Вульф зажмурился. Я сделала то же самое.

Звери с каждой секундой подходили все ближе.

— Arte magica coniuncta, potentia nostra multiplicatur et floret.

Он произнес слова, которые должны были объединить нашу магию, слить нас воедино, чтобы он мог тянуть из меня силы. У меня не было времени думать о том, хорошая ли это идея, не лишит ли он меня моей магии.

Слова древнего языка срывались с его губ, как будто он сам говорил на этом языке.

Я повторила древние слова вместе с ним.

— Arte magica coniuncta, potentia nostra multiplicatur et floret. Arte magica coniuncta, potentia nostra multiplicatur et floret. Arte magica coniuncta, potentia nostra multiplicatur et floret.

«Пожалуйста, богиня, — взмолилась я. — Дай ему то, что ты дала мне. Исцели его. Позволь ему жить».

Прилив огня наполнил мои вены, сменившись ледяной прохладой.

Это работало. Моя магия излучалась от меня, двигаясь к нему, как будто принадлежала ему, как будто подчинялась ему.

Как будто он владел ею.

— Вульф, — выдохнула я. Это не было больно, но мои кости распознали эту магию как уходящую.

Связь работала в обе стороны. Если он забирал у меня, то я должна была забрать что-то у него.

Вульф скривился, сжимая заживающий торс.

Я почувствовала, как поднимается плотина магии, блокируя все остальное, что могло бы влиться в него.

— Ты не можешь оставить себе все это, — напомнила я ему. — Прекрати сопротивляться, Вульф. Это единственный выход! — Я обхватила его за талию, совсем рядом с его руками. — Хватит сдерживаться. Я справлюсь с этим. — Мои глаза умоляли его.

Я видела, что он чувствует: боль, чистую агонию.

Но это не имело значения. Так работала связь.

Он пытался скрыть от меня свои эмоции, пытался избавить меня от того, что чувствовал. Но мы завершили связь. Он ничего не мог сделать, чтобы помешать мне почувствовать это.

— Ты чувствуешь мою силу, — напомнила я ему. — Ты знаешь, что я не слабачка, Вульф. Боль мне не чужда. Ты знаешь, что я могу справиться с ней.

Что-то похожее на жалость промелькнуло на его искаженных болью чертах.

И тут я почувствовала это.

Я едва успела подняться на ноги, как тут же перевернулась на спину и обхватила живот обеими руками.

Глубоко укоренившееся оцепенение охватило меня с первого раза, гораздо глубже и гораздо холоднее, чем я когда-либо чувствовала. Мое тело сразу же распознало в нем Вульфа, и у меня не было выбора, кроме как потянуться еще сильнее. Короткая, мучительная боль в животе подсказала мне, что это сработало; я чувствовала то же, что и он.

Следом пришел голод.

Он был демобилизующим, всепоглощающим. Несколько секунд я не воспринимала его как голод, но только потому, что он был намного сильнее, чем любая жажда, которую я когда-либо испытывала.

И это было не желание поесть.

Вульф встал, наконец-то остановив кровотечение в животе с помощью моей магии. Теперь он разделял мою силу, мою магию, мое существо.

— Хантир, — мягко сказал Вульф, словно обращаясь к спящему монстру. — Ты в порядке?

Я сглотнула и встала, стараясь сохранять прямое лицо.

Мой желудок опустился. В нем бушевали ужас, голод и агония — эмоции, которые я испытывала и раньше, но никогда с такой силой.

Ты не захочешь чувствовать то, что чувствую я.

Я могла бы полностью рухнуть под тяжестью уз Вульфа, если бы не существа в лесу, приближающиеся к нам.

Мы должны были двигаться. Сражаться или умереть.

Вульф почувствовал это, развернулся и достал свой меч.

Ему не нужно было говорить мне, чтобы я взяла левее; я и без его слов чувствовала его намерения. Я вытащила Веном и двинулась вперед, не сводя глаз с дороги.

— Давай, — сказала я, заставляя себя стоять прямо. — Давай убьем этих чертовых монстров и покончим с этим.

Следующие мгновения прошли в мельтешении мечей и кинжалов, костей и плоти. С помощью связи я наконец-то смогла сотворить природную магию.

И, по благословению самой богини, это были не полумертвые медведи, которые бросались на нас с жадными до плоти челюстями. Это были просто новые вампиры, приближавшиеся к нам на запах свежей крови.

Их было гораздо легче убивать.

И убивать.

И убивать.

Я убивала, пока все мое тело не закричало в агонии, пока я не перестала отличать свою кровь от крови врагов.

Вульф сражался рядом со мной, не пропуская ни единого удара. Его меч рассекал вампиров так, словно рассекал сам воздух.

С него тоже капала кровь.

Но мы были живы, и я чувствовала, как его сердце пульсирует в моих собственных венах силой связи.

Проливай кровь и живи.

Еще один вампир упал.

Проливай кровь и живи.

Меч Вульфа пронзил сразу три тела.

Проливай кровь и живи.

Мы убивали, пока только он и я не остались стоять в лесу, обливаясь кровью врагов и глядя друг на друга в одинаковом ужасе — ужасе, который мы могли разделить.

Ужасе, который принадлежал нам.

Глава 35

— Ты голоден, — сказала я. Это был не вопрос.

— Я в порядке, — ответил Вульф. Он не потрудился открыть глаза. Не потрудился поднять голову с земли.

Я села у костра, подтянув ноги к груди. По крайней мере, на этот раз мне не пришлось бы прижиматься к нему, чтобы согреться. Я была уверена, что наша связь выдаст слишком много моих секретов, если я подойду ближе.

Когда адреналин от схватки улетучился, когда мы нашли укрытие, чтобы прийти в себя, когда мое сердце успокоилось, я осталась чувствовать все это.

Эмоции Вульфа накатывали и отступали, как океанские волны, разбиваясь о камень и песок, а затем уходя в необъятную пустоту.

Каждый раз, когда волна возвращалась, я боролась, чтобы перевести дыхание. Иногда меня охватывало оцепенение, которое начиналось в груди и вытесняло дыхание из легких. Иногда на меня накатывали волны отчаяния.

Я хотела спросить его об этом, хотела спросить, почему он испытывает такое сильное сожаление, но промолчала.

Я бы тоже не хотела, чтобы он спрашивал меня о моих эмоциях.

Это было просто побочным продуктом нашей связи. Мы не должны были делать из этого что-то большее.

Но голод… голод был тем, что я не могла игнорировать, той волной, которая никогда не отступала.

Он сидел, как камень, в яме моего желудка, крича, чтобы я питалась, царапая и умоляя об облегчении.

— И так всегда? — спросила я.

Он улыбнулся, пьяный от усталости. Я привыкла видеть его таким. Его лицо было перемазано кровью, а к растрепанным волосам прилипли капли засохшего пота.