Это было жуткое сочетание.

Я сдвинулась с места, потирая руки перед собой. Когда Вульф снова посмотрел на меня, он улыбнулся.

Затем он послал кинжал в полет. Он прошел так близко от меня, что я почувствовала дуновение воздуха от силы удара. Кинжал попал в цель прямо рядом с моей головой, в дюйме над ухом.

Слишком близко, черт возьми.

Все в классе замерли, наверное, ожидая увидеть, не попал ли в меня кинжал.

Клочок моих черных вьющихся волос упал, как перышко, и парил в воздухе, пока не приземлился у моих ног.

Он что, издевался надо мной?

Я отстранилась, выдернула кинжал из мишени и подошла к Вульфу.

— На сегодня хватит, — объявил командир. — Найдите мишень и приступайте к работе. Если вас заколют, это будет на вашей совести.

Студенты начали молча расходиться, пока я топала к Вульфу. — Что это было, черт возьми? — прошипела я, удерживая его кинжал.

Вульф пожал плечами. — Твой дружок волновался, что я задену хоть один волосок на твоей хорошенькой головке. — Его взгляд переместился на мои кудри. — Думаю, ты выживешь.

Он наклонился ко мне и выдернул оружие из моего захвата. Когда он повернулся и вышел из двора, оставив весь класс, я не стала его останавливать.

Повернувшись, я увидела, что Лэнсон следит за каждым моим шагом.

— Ты в порядке? — осторожно спросил он, когда я приблизилась.

— Я в порядке, — заверила я его, стараясь вести себя так, будто Вульф не умеет выводить меня из себя, как никто другой. — Должно быть, у него сегодня на меня зуб.

Лэнсон пробормотал что-то вроде согласия, и мы принялись за работу, метая кинжалы в цель перед нами, к счастью, без активного риска для жизни.

Вульф не возвращался до конца дня, и если командир заметил это, то ничего не сказал.

И я не могла понять, была ли эта яма в моем животе облегчением или чем-то очень, очень опасным.

Глава 17

Мое общение с Вульфом становилось все более холодным, а потом и вовсе прекратилось.

Ему на самом деле было наплевать на меня. Я это знала. Я не была уверена, кем я была для него, кем мы были. Он заботился обо мне настолько, что защищал меня, прятал тело Райдера, чтобы меня не выгнали из Мойры.

Он заботился обо мне настолько, что ударил меня по чертовой морде во время тренировки.

Но я оставила это в прошлом. Я проводила дни с Лэнсоном, Войлер и Эшлани, к счастью, больше не дралась перед классом.

С каждым днем я чувствовала это все больше и больше — вес нашего пребывания здесь постепенно уменьшался.

Солнце скрылось за стенами замка. Мы с Лэнсоном сидели в траве, вытянув перед собой ноги, и смотрели на сияющее оранжевое небо, которое занимало все мои мысли. Наши пальцы почти соприкасались в прохладной траве под нами.

— Ты думаешь об этом? — тихо спросил он.

Я вернулась к нашему разговору, даже не заметив, что отвлеклась. — О чем думаю?

— Каким будет последнее испытание? Почему они не могут нам сказать? Кто из нас попадет в Золотой город?

Я повернулась, чтобы посмотреть на него. Лэнсон не был тем простым и незапятнанным мужчиной, каким он показался мне при первой встрече. Его мысли вращались так, что мне захотелось спросить его, что у него на уме.

Он тоже с чем-то боролся. Я просто не знала, с чем именно.

— Вообще-то я стараюсь как можно меньше думать об этом. Что бы ни ждало нас на этом последнем испытании… Я не уверена, что хочу это знать, — призналась я.

Лэнсон рядом со мной глубоко вздохнул и громко выдохнул, после чего снова посмотрел на меня. — Свяжись со мной, — сказал он.

— Что? — Я никак не могла понять, правильно ли я его расслышала.

— Когда придет время, я хочу, чтобы ты связала себя со мной, Хантир. Мы сможем пройти через последнее испытание вместе. Мы вместе доберемся до Золотого города.

Мое колотящееся сердце заглушило все мои мысли. — Зачем тебе это нужно? Со мной, я имею в виду?

Его глаза смягчились. — Разве это не очевидно?

Прежде чем я успела ответить, Лэнсон наклонил голову и прижался губами к моим.

Поцелуй был коротким и легким, и все произошло так быстро. Через пару секунд он отстранился и встретил мой взгляд. Меня удивила его нежность и теплота.

— Ты мне нравишься. Ты нравишься мне с тех пор, как я впервые тебя увидел. Я знаю, что здесь ты стала сильнее, но если ты свяжешься со мной, я позабочусь о том, чтобы ты выжила, Хантир. Я позабочусь о тебе.

Я не смогла удержаться от смеха и, отведя взгляд, покачала головой.

— Что? — спросил Лэнсон, нахмурившись. — Я думал, ты почувствуешь облегчение.

— Нет, дело не в этом, — неуверенно пробормотала я. — Просто… — Я сделала долгий вдох. Все эти прятки, все эти секреты. Могу ли я рассказать ему? Могу ли я открыть ему правду?

— Я здесь ради тебя, — прошептал Лэнсон, запечатлевая на моих губах еще один нежный поцелуй. Я постаралась не напрягаться. — Я всегда буду рядом с тобой.

Мне было бы так легко поддаться ему. Так легко было бы позволить ему взять на себя часть проклятого груза, позволить ему увидеть хоть малую толику моей темной, извращенной души. Он ведь должен был знать что-то из этого, верно? Он должен был подозревать о некоторых секретах, о синяках, которые никогда не заживут, о тенях, скрывающихся в моих глазах.

Мог ли он видеть это? Мог ли он почувствовать, насколько я испорчена?

Может быть, именно поэтому он предложил мне свою помощь. Может быть, не потому, что я проигрывала все бои подряд. Может быть, дело не в том, что я позволяла людям избивать меня на тренировках.

Может быть, он увидел трещины в моей душе, разбитые осколки моего сердца. Может быть, он видел мои усталые глаза и бледную кожу, хрупкую и тусклую.

А может, он говорил правду. Может быть, он все это видел, но я все равно ему нравилась.

Он снова поцеловал меня — уже в третий раз — и провел рукой к основанию моей шеи. Он углубил поцелуй, который сильно отличался от тех мимолетных вопросов, которые возникали между нами раньше. Этот поцелуй был уверенным. Требовательным.

Я поцеловала его в ответ, но лишь на несколько секунд, прежде чем отстраниться.

Раньше я не думала о Лэнсоне в таком ключе, но теперь?

Может быть, это было то, что мне нужно. Может быть, я наконец-то смогу кому-то довериться. Если мы собирались связать себя узами, он все равно узнает об этом. Сейчас был самый подходящий момент, чтобы вырвать правду из зарытых секретов.

— Я должна тебе кое-что сказать, Лэнсон. Я не такая слабая, как ты думаешь, — прошептала я.

Его глаза расширились от шока. — Я знаю это. Я просто хотел сказать…

— Нет, не так. Я не была с тобой до конца откровенна о том, кто я, откуда. — Он подождал, пока я продолжу. — Я боец, Лэнсон. Меня всю жизнь учили убивать вампиров. Я специально проигрывала спарринги, изображая слабость, чтобы люди не обращали на меня внимания. Я умею драться, Лэнсон.

Он еще мгновение смотрел на меня, прежде чем улыбнуться. — Ты же не серьезно.

Я ответила с прямым лицом. — Я никогда не была настолько серьезной.

Молчание, затянувшееся между нами, пугало меня больше, чем что-либо во всей этой чертовой академии. Вульф тоже знал мой секрет, да, но это было не по собственной воле.

А это? Это был риск. Мое сердце колотилось так, словно к горлу прижимали лезвие.

Этим лезвием был Лэнсон. Каждая секунда, проведенная без его ответа, вдавливала его все глубже и глубже.

— Скажи что-нибудь, — умоляла я.

— Хантир, — начал он, а затем повернулся и пристально посмотрел мне в глаза. — Черт возьми, это потрясающе! Если ты умеешь драться, если ты тренировалась, то у нас действительно может быть шанс, когда мы объединимся. — Волнение сквозило в каждом слове.

Я вздохнула с облегчением. — Ты не сердишься?

— Не сержусь? — повторил он. Его рука поднялась, чтобы погладить мою щеку. — Я знал, что ты отличаешься от остальных. Чувствовал это. И я понимаю, почему ты солгала, что не умеешь драться. Это не самое безопасное место, чтобы показать свою истинную силу.