– Приди в себя, щенок!

– Я как никогда в себе! Пусть эта сильная и способная стоит и смотрит, как они поджариваются, – внутри взыграли много лет взращиваемые обида и зависть. – И ты смотри. Смотри на неё, на эту умную и сильную, когда она будет рыдать как самая глупая девчонка. А потом сдохнет! Ты же хотел её смерти? Она и умрёт. Корона у меня, больше нечего бояться!

– Ссадаши! Папа! – позвала Дейна.

– А дядюшка? – обиделся Милаш.

– Снимай цепь! – рявкнула племянница. – И вытаскивай их!

– Пусть цепь не снимается! – Рихан даже не стал задумываться, что там за цепь.

Милаш помянул Тёмных.

– Я пристрелю его, – решил Варон.

– На нём Корона! – тут же отозвался брат.

– Вот и посмотрим, сможет ли она отомстить достаточно сильно, чтобы убить меня.

– Земля, провались под драконом!

Затрясся пол, дракон возмущённо зарычал и под негодующие крики Варона взмыл в небо. Дейна оглянулась на расползшуюся за спиной трещину и, подобрав юбку, решительно задрала подол и плотнее обвязала его вокруг пояса.

– Тащите воду! – Ссадаши узнал голос Шема.

Рихан расхохотался.

– Огонь сожрёт их раньше.

Наг это тоже понимал, и наагалей видел его мечущуюся фигуру. Охранник совался в пламя и с рычанием отстранялся.

– Не дури, – приказал господин. – Ты сгоришь раньше, чем до меня доберёшься. А если и доберёшься, то сожжёшь меня, вытаскивая.

Длинная фраза сожрала воздух в груди, и Ссадаши закашлялся. Стоящий рядом граф дышал медленно, делая короткие вдохи. Наслаждался дымом только Милаш. Он с жадностью втягивал его ноздрями и глубоко вдыхал.

Дейна с ума сходила. В памяти всплывали картинки пожара в усадьбе, когда она, томимая яростью и страхом за близких, ждала возвращения Шерра. Шерр не вернулся. Его тело и тело тётушки Донии едва не сгорели в огне. И она опять ничего не могла сделать. Как она ненавидела сейчас Ссадаши из-за того, что её способности запечатаны.

– Позови Деда! – крикнула она дяде.

– Уже! Не отзывается.

– Полы, проломитесь!

– Идиот! Ты исчерпаешь себя, – пытался образумить Сиан сына.

Полы проломились прямо под хвостом Ссадаши, но граф дёрнул нага на себя и они устояли. Пламя продолжало плясать вокруг, не подступая ближе. Видимо, проклятийник вознамерился запечь их медленно.

– Чего ты хочешь?! Говори! – потребовала Дейна.

– Чтобы ты сдохла!

– Так сделай хоть что-нибудь для этого! Или ты думаешь, я от разрыва сердца скончаюсь?

– А может, и скончаешься! А? Отец, я же могу… могу её проклясть. И мне ничего не будет!

– Остановись, идиот! – Милаш поднял и бросил в парня поддон от фонаря, но промазал.

Дейна бросила взгляд наверх и замерла.

Огнём были объяты стены, пол, но не потолок. Если подсадить наверх наагалея, он хвостом втащит дядю и отца, а их троих уже снимет с крыши дядя Варон. Только как об этом сказать и не привлечь внимание полудурка, называющего её «сестрицей»? Облегчение накатило, когда она среди всполохов поймала взгляд нага, направленный наверх. Значит, нужно только отвлечь ржущего проходимца.

– Ну так прокляни, – оскалилась женщина, вскидывая подбородок. – Ты, трус, только палец мне оцарапать и осмелишься. Жалко же свою жизнь. Стоишь и надеешься, что я сама глупо полезу в пламя?

– Прекрати! – зарычал Ссадаши и полез бы в огонь, если бы в него мёртвой хваткой не вцепился граф.

– Она тебя отвлекает, дурак! – Сиан с трудом удерживался от оплеухи.

– Ну так сам присмотри за нашими гостями! – рявкнул на него сын. – Я не один проклинать умею. А ты! – он с ненавистью уставился на Дейну и медленно вытянул руку. – Сдохни! Сдохни! Сдохни!

Его пальцы с силой сомкнулись в кулак, и Дейна невольно схватилась за горло, пытаясь разжать невидимую хватку.

– Дейна! – Ссадаши полез в огонь вместе с графом.

– Куда? – назад их оттянул… кто-то, покрытый сплошь чёрным ворсом.

– Ты вовремя, Шерр, – похвалил Милаш, подсовывая часть цепи в огонь. – Вытопчи им тропинку.

– Уже. Живее, пока опять не загорелось, – парень потянул отца и нага в противоположную от Дейны сторону. – Быстрее!

Шерр пошёл первым, сбивая мохнатыми руками пламя и затаптывая его ногами.

Звенья цепи, засунутые в огонь, стремительно чернели и начинали напоминать прогоревшие угли.

– Ну же, быстрее, быстрее, – нервно торопил Милаш, посматривая на силуэт племянницы.

– Ворота, обвалитесь! – гаркнул Сиан, но припоздал: ведомые Шерром Ссадаши и Риан успели выскочить.

В огне остались только Милаш и сам Сиан с сыном.

У Дейны уже плавали круги перед глазами. Она смутно видела, как огонь оплетается вокруг кряжистой фигуры отца и хвостатого наагалея. Горькая злоба вскипела в груди, и женщина зарычала, сумев этим усилием отхватить глоток воздуха. Когда ворота обвалились, скрыв близких, женщина решила, что они упали на пол, пожранные огнём. Внутри вскинулась ненависть такой силы, что грудная клетка расправилась и Дейна вдохнула ещё глубже. Хотелось сделать хоть что-то, причинить боль, разбить, сломать! Огнём запекло кожу в том же месте, где совсем недавно горела устанавливаемая ограничительная печать. В душе вскинулась вязкая чернота, и Дейна с трудом выдохнула:

– Сдохни…

Между грудями будто огонёк вспыхнул. Вспыхнул и тут же угас, оставив после себя саднящий ожог. Рихан рухнул как подкошенный с выпученными глазами и страшно смятым горлом. Два проклятья настигли его одновременно и убили почти мгновенно.

Хватка на горле тут же исчезла, и Дейна судорожно задышала. Вырвались рыдания, губы задрожали. Папочка… Ссадаши…

– Пошла отсюда живее!

Резко обернувшись, женщина едва не задохнулась от облегчения, увидев злющего наагалея и сердито нахмурившегося отца.

– Пусть стена рухнет наружу!

Сиана после смерти сына вновь переклинило. Он, видимо, и думать забыл о Проклятой Короне, которая отмстит ему за любой вред, нанесённый Дейне.

– Прибью дуру! – прошипел Ссадаши, и хвостом вышиб женщину из-под обваливающихся брёвен.

Хвост едва не вышиб из Дейны дух. Ударив в бок под рёбра, он заставил её пролететь почти две сажени, миновав трещину в земле, и ещё сажень прокатиться по траве. Но Дейна почти тут же приподнялась на локтях и замерла в ужасе, смотря, как горящее бревно бьёт Ссадаши в бок прямо под рёбра. Горло опять перехватило, но теперь она даже не пыталась дышать. Нага отшвырнуло всего на сажень, а затем его, безвольного, оттащили в сторону Шерр и Шем.

Пальцы сами судорожно впились в лоб, и Дейне показалось, что она нащупала грани Короны. Нащупала и впилась в них ногтями, пытаясь содрать. Тихий вой сорвался с губ, она, спотыкаясь, бросилась к нагу.

Обезумевший Сиан продолжал хохотать, выбираясь из пролома.

– Никто! Никто из вас не посмеет мне навредить. Да, Риан? Помнишь матушкино проклятье? Давай, убей меня и все твои ублюдки сдохнут вместе с Фанлексами. И никого, никого не останется. Ты жалкий, Риан. Яковия должна была стать моей. Я лучше тебя, способнее… Из нас двоих только у меня есть дар! Наследство можно заполучить, а дар нет. Ты бездарность, Риан. Я могу стать всем, а ты уже нет. Никто, никто…

Сиан замер, с недоумением смотря на белокурого улыбающегося парня, вышедшего прямо перед ним из ночной тьмы. Отшатнувшись, мужчина мотнул головой и вроде бы опять пришёл в себя.

– А ты кто? – хрипло спросил он.

Парень молча, всё так же улыбаясь, вскинул арбалет. Сиан удивлённо посмотрел на оружие, а потом вновь на незнакомца, который действительно был незнакомцем. А затем торопливо перевёл взор на старый потрёпанный арбалет. Смутное узнавание мелькнуло в прищуренных глазах, но в осознание перейти не успело. Щёлкнула тетива, и арбалетный болт вошёл в грудь мужчины.

Со столь близкого расстояния Ронт не промахнулся. Не промахнулся бы и издалека. Постояв рядом с распростёршимся телом, молодой мужчина дождался, пока стихнет агония и, присев, прижал пальцы к шее.

– Не стучит, – удовлетворённо протянул парень поднимаясь.