Сбитая с толку, я огляделась. Солнечный свет проникал через одинокое окно, освещая множество кружащихся пылинок… и знакомую комнату. Я ахнула. Я снова была в башне.

На мне все еще была ночная рубашка, но что-то холодное и тяжелое упиралось мне в шею. Подозревая, я потянулась вверх и застонала. Да. Крученое ожерелье. И снова я не могла сифонировать и использовать магию. Я была беззащитной. Слабой.

Я положила руку на слабый отпечаток Тая. В тот раз, когда я носила металлический ошейник, он не почувствовал моего вызова, надеюсь, в этот раз все будет по-другому.

— Трули, — закричала я, борясь за свободу. Была ли она рядом, в своей камере?

Я услышала сопение позади себя и повернула голову.

Фарра дрожащей рукой вытерла слезы со щек.

— Твоя близняшка заперта в своей спальне. Она жива.

Мое сердце было похоже на бомбу, взрывающейся с каждым ударом. Выбранная судьбой Белоснежка стояла рядом со стражем… который держал в руках хлыст.

Именно тогда, в этот момент, еще один кусочек головоломки встал на место. Одержимость Злой Королевы красотой не имела ничего общего с внешностью, а имела отношение к силе.

Для меня не было ничего прекраснее силы. Это был самый прекрасный атрибут, который только может быть у человека. Посмотрите, в кого я влюбилась. Рота Чарминга, самого сильного мужчину на всей земле.

И сейчас сила была мне необходима, так как у Фарры было все. Так что, да. Злая Королева действительно завидовала Белоснежке ее красоте. Сильно.

— Трули — твоя девушка, — огрызнулась я. — Ты говорила, что ненавидишь ее, но я знаю, что это не так. Ты любишь ее. Так помоги ей, не делай ей больно.

— Не нужно винить меня во всем случившемся. Это не я врала. — обида, смешанная с гневом, сочилась из ее слов. — Как только Рот прибудет, он решит ее судьбу. И твою.

Пощадит ли он нас?

— Почему бы тебе не убить меня, как ты и хотела?

— О, не испытывай мое искушение. Ноэль сказала, что твоя смерть может быть связана со смертью Рота. Поскольку я не хочу рисковать его жизнью, то буду довольствоваться тем, что заставлю тебя пожалеть обо всем, что ты сделала с нами, и я гарантирую, что ты никогда не сделаешь этого снова.

Моя смерть может повлиять на Рота, так же как моя жизнь якобы повлияла на Ноэль и Офелию? Как? Почему?

— А ты не думала, что, возможно, это ты Злая Королева? — девушка, которую я когда-то считала ангелом, теперь цеплялась за ненависть и горе и наслаждалась тем, что причиняет боль другому. То же самое было и со мной. Может, нам стоило создать клуб?

Почему судьба посчитала Фарру героиней, достойной любви, а меня — злодейкой, достойной боли? Это был пиар?

Стражник поднял руку, разматывая хлыст, и ударил. Удар. Я попыталась сдержать крик, который Фарра так хотела услышать, но мне это не удалось. Жгучая агония поглотила каждый дюйм моего тела.

Следующие три удара были быстрыми, и я зажмурила глаза, изо всех сил стараясь сосредоточиться на чем-нибудь другом. На будущем Трули и Хартли. Вайолет? Изменит ли она свое мнение обо мне, если я докажу, что мне не нужна ее корона?

Я хотела свою собственную. И я хотела… Рота. Но он никогда больше не захочет меня вернуть.

Удар.

Я повернулась и встретилась взглядом с Фаррой. Было ли это… испугом, отразившемся на ее лице? Неужели она только что вздрогнула?

— Я никогда не причиняла тебе такой боли, — сказала я хрипло. — Я просто изгнала тебя.

— То, что ты сделала со мной, хуже этого! — плакала она.

Удар, удар.

Я не могла сдерживать всхлипы и вздохи, также как и боль. После десятого удара я потеряла счет. Только гордость не позволяла мне молить о пощаде, которую, как я знала, никогда не получу. Я мечтала отключиться, молилась о сладком блаженстве темноты, но оставалась в сознании, зорко следя за каждым движением стражника.

«Не сломайся. Не доставляй Фарре удовольствия».

Я подумала о Роте и его силе. Похвалит ли он Фарру за содеянное?

Удар.

Боль была мучительной и усиливалась с каждым ударом, а предвкушение следующего удара было почти таким же сильным, как и сам удар. Вскоре дышать стало тоже мучительно. Я не могла… Мне нужно было…

Удар.

Агрх! Я постаралась увернуться от следующего удара. Это было шибкой. Хлыст ударил меня по бедру. Моя ночная рубашка не защитила меня, материал разорвался и полетел на пол, как конфетти. Я чувствовала себя так, словно меня окунули в бензин и подожгли. Мое зрение помутилось. Колени подкосились, и я упала, глыба льда опрокинулась, оставив меня в ловушке на четвереньках.

Удар.

Хлыст пронесся над моим плечом и вонзился в ключицу. Черные точки заплясали в моих глазах. Кислота подступила к моему горлу и выплеснулась изо рта.

Как и моя ночная рубашка, моя гордость была разорвана в клочья. Я начала умолять.

— Пожалуйста, не надо… пожалуйста… нет… остановись. — последняя ниточка моего достоинства оборвалась.

Как и думала, я не получила пощады. Удары продолжали сыпаться, пока не раздались шаги.

— Т-ты заслуживаешь этого, — сказала Фарра. — Может быть, если ты испытаешь последствия причинения боли другим, может быть, если ты причинишь боль себе, ты не у-убьешь отца какой-нибудь другой девочки.

Я снова услышала шаги.

— Хватит! — крикнул Викандер. — Рот бы не хотел, чтобы она пострадала.

— Рот не знает, что она сделала, — выдавила Фарра, и я подумала, что она снова плачет. — Она убила короля, украла наш дворец и забрала у меня Трули.

— Она виновата только в двух твоих обвинениях. Но она также привела дворец в лучшее состояние, чем он был, — сказал Викандер.

— Принцесса, — сказал мягко Саксон. — Я не прошу тебя остановиться. Я говорю тебе об этом, как твой друг и тот, кто поклялся защищать тебя. Если ты не прекратишь, девчонка умрет, а Рот возненавидит тебя. Ты будешь ненавидеть себя.

— Ты ошибаешься, — прошептала она сокрушенно. — Я уже ненавижу себя. Но не могу допустить, чтобы преступления этой девушки остались безнаказанными.

Теряясь в дымке боли, я смутно осознавала шорох одежды, шаги, хлопанье двери и лязг замка… мучительное течение времени, свет, медленно уступающий тьме… Викандер и Саксон, убирающие мою рвоту и кровь, они откололи остатки льда, освободив, наконец, мои ноги.

Саксон отнес меня на кровать, которую я предоставила Трули, и уложил на живот. Несмотря на его нежность, мое тело снова охватила агония.

Я была ранена и внутри и снаружи. Я догадывалась, что Фарра была жестокой, но никогда не ожидала, что стану ее жертвой снова… и снова. Если бы я была сильнее, этого бы не случилось. Я бы не допустила этот брак.

Я должна была стать сильнее.

Я смогла бы сбежать. Смогла бы забыть.

Нет! Забыть было бы неправильно. Я бы запомнила это навсегда. Память не позволит мне больше совершать ошибки. Например, я никогда больше не захочу не того человека или проявлю милосердие к врагу.

Я должна была убить Фарру, когда у меня был шанс.

Дверь распахнулась, и Саксон с Викандером замерли. Темная фигура вошла в комнату со всей уверенностью и властностью короля-воина, никогда не знавшего поражений. Рот!

Я не смогла его рассмотреть, так как не могла пошевелиться. Он казался выше и мускулистее, его развевающиеся на ветру волосы были длиннее. Его рваная белая туника и черные кожаные штаны были заляпаны грязью и кровью, словно он бежал сюда.

Его бровь была рассечена, а на щеке красовался синяк, как будто он недавно дрался. Его грудь быстро вздымалась, а на лице выступили капельки пота.

Когда-то его сверкающие зеленые глаза приводили меня в восторг. А теперь? Они пробуждали ненависть… я ненавидела свои желания, ненавидела его присутствие и его отсутствие, и больше всего я ненавидела его запах; он напоминал мне о времени в Зачарованном лесу, как мы лежали перед костром, обнимали друг друга и шептали секреты в темноте.

«Дура!» Я слишком часто проявляла милосердие к своим врагам. И каков результат? Отказ и боль. Что ж, больше я этого не допущу. Никогда!